После того, как все celebrity демократической оппозиции дружно заявили, что анапский инцидент — суть последнее и окончательное свидетельство перерождения путинизма в фашизм, я, движимый исключительно духом противоречия, после некоторых размышлений, пришёл к строго обратному выводу – это признак большой проблематичности именно такого завершения эволюции путинизма.
В моём понимании, фашизм – это не жестокая диктатура, тирания или деспотия (сколько их знала человеческая история от фараонов начиная). И это – не воинственно-националистический режим, потому что иначе к фашизму придётся отнести не только британский джингоизм рубежа предыдущего века, но и движение гарибальдистов. И даже не смесь полицейской диктатуры с шовинизмом, как то полагал Борис Натанович Стругацкий. Строго говоря, советское общество 40-летней давности куда больше напоминало классические образцы фашизма, только антирыночного, чем нынешняя фаза путинизма.
Хотя внутренний потенциал фашизации в путинизме очень силён, и его можно именовать фашистским ровно в той же степени обобщения, в какой новопровозглашённые большевистские государства в 1918 году сочли возможным самоназваться «социалистическими», хотя даже в сталинской трактовке им для формирования основы «социалистического» строя требовалось ещё около двух десятилетий.
Отметим три, известных из истории, фундаментальных признака фашизма.
Первый признак – это тоталитарное государство с ретроспективно-утопической (мы боремся за «светлое прошлое») идеологией.
Следствие из этого признака – в этом государстве не только существуют монопольно-правящая партия и общеобязательная государственная идеология, но и криминализировано несогласие с таким положением вещей, обычная публичная критика его, а даже не попытки создать альтернативные политические структуры или доктрины.
Второй признак – фашизм всегда появляется как ответ на развитие демократических институтов и независимого гражданского общества: влиятельные внесистемные партии и профсоюзы, свободная пресса, академическая автономность…
В традиционалистском – монархическом, квазимонархическом (тираническом) или ранее-олигархическом социумах порядки, которые мы бы сравнили с фашистскими, это – нормальный быт. Как сказали бы братья Стругацкие – это «базовый уровень средневековья».
Маркистские («коминтерновские») дефиниции фашизма, имеющие то достоинство, что несут в себе определение его целеполагания, сводятся к тому, что фашизм — авторитарно-полицейское орудие истеблишмента для разрушения угрожающих истеблишменту демократических институтов.
Следствие из этого признака – нельзя говорить о фашизме в социуме, который отвергает или не воспринимает саму идею существования демократических институтов…
Ни Людовик XV, ни Николай I, ни Александр III не возглавляли фашистских режимов. В этом смысле первым в Европе протофашистким движением были «жандармские профсоюзы» и черносотенство, любовно пестуемые Николаем II.
Третий признак — фашизм всегда начинался с оппозиционного, революционного по своим характеристикам движения, и утверждался путём государственного переворота – силового или «конституционного». Это было движение, нацеленное на борьбу с уже явными признаками либерального конституционализма и достаточно влиятельным гражданским обществом.
Ни резонансные политические убийства, где нити заговора ведут в вершины истеблишмента, ни полицейские провокации и репрессии против инакомыслящих, ни нападения фашизоидных активистов на оппозиционеров, сами по себе не означают перехода социума в стадию фашизма.
Иначе нам придётся считать фашистским государством США рубежа 63-64 годов – с убийством президента-реформатора, тотальной слежкой и травлей внесистемных движений со стороны ФБР и зверскими избиениями и полицейскими преследованиями в Южных штатах активистов антисегрегационного движения («всадников свободы»), включая избиения и аресты нобелевского лауреата Мартина Лютера Кинга. И становится совершенно непонятно, почему уже через несколько месяцев новый президент – техасец Джонсон, выдвинутый в 1960 году на пост вице-президента голосами «диксикраторов» («властителей Юга» – самой коррумированной и расистской частью Демпартии), подпишет знаменитый Акт о гражданских правах и начнёт всеобъемлющую программу социальных реформ «Великое общество», а по Америке прокатится мощнейшая волна антивоенного и антиконсервативного движения.
В пользу довода о внутреннем сопротивление многих компонентов путинизма окончательной его фашизации (и вовсе не в лице отмолчавшихся системных прогрессистов, хотя Кудрин ещё мог бы позволить себе пробурчать нечто осуждающее), стало пространство презрительной брезгливости, окружившее исполнителей «анапского инцидента». Хотя у исполнителей, разумеется, была поддержка и «информационное спонсорство» со стороны правоохранителей. Юг – есть Юг…
Повторяется ситуация трёхнедельной давности с нападением на Улицкую и школьников-лауреатов конкурса «мемориальских» сочинений. Гнев одних и гадливость других.
И никакого рыка «патриотической общественности» в стиле: давили гадов и будем давить… Никаких этих «красот» сезона весны-лета 2014 года.
Бочком-бочком от края пропасти к «довоенной нормальности»… А что штампуются законы один антиконституционней другого, так нужна ещё воля для их выполнения. И тут не знаешь, что значимей – закупка для свежеиспечённой «жандармерии» пулемётов и шокирующих гранат или отказ — за это уволенного — полицейского чина разгонять пикетчиков в столичном парке «Дружба»?
Как-то не ощущается в общественной атмосфере того «священного безумия» политических берсеркеров, окончательно готовых выстроить «сакральный рейх носителей карпато-арийских хромосом». Так, шпанят по-маленьку…
оригинал —
автор — Евгений Ихлов