Фото из фейсбука Анны Каретниковой

Анна Каретникова — российский правозащитник, много лет занимающийся прежде всего проблемами заключенных и арестованных граждан.

Я повторяюсь, но что-то меняется, что-то меняется в изоляторах Москвы в лучшую сторону. Понемножку — но меняется. Хоть работы для ОНК еще море. В нормальном конструктивном взаимодействии с руководством и сотрудниками. Которое вдруг есть. Может, временно. Но не зафиксировать тенденцию на сегодняшний день я не могу. Спасибо огромное сотрудникам, которые не воюют с ОНК и членам ОНК, которые не воюют с сотрудниками, а сообща пытаются решать проблемы и задачи. Которым имя — легион и не ко всем понятно, как подступиться. Но с чего-то надо начинать преодоление. Хоть понятно, как мы всем действуем на нервы, приходя каждый день с новым ФСИНовским приказом. Я бы вообще, честно говоря, убила людей (шуточка), которые приходят ко мне на работу, усаживаются, отнимают моё время и начинают нудно объяснять, как мне, на их взгляд, тут надо работать. Причем работать, на из взгляд, надо в два раза больше, чем было раньше. И бумажки с нормативкой по столу раскладывают в подтверждение своих соображений. Вот я это очень хорошо себе представляю, насколько далеко я бы таких людей послала. Вежливо. Но послала. И поскольку постоянно смотрю на себя чужими глазами, свойство характера такое, — особо благодарна тем, кто это терпит и слышит то, что мы говорим.

Сосиски! В СИЗО-1 вчера были сосиски! Правда. И заключенные — в восторге. Они через двери камер нам кричат: знаете, нам вчера сосиски давали! По две! Вы не поверите! А мы верим. И это — здОрово.

Пожалуйста, пусть останутся сосиски в 1-м СИЗО, пусть останутся! Не, понятно, что всем нужно, но это было здОрово.
Что грустней — кисель опять мерцает. То ли было, то ли нет… Непонятно. Что он мерцает в 1-м и 2-м СИЗО? В 6-м — не мерцает. Там другие проблемы, там нет проблемы с мерцанием киселя.

И вот вообще хочется что-то хорошее написать накануне одного из самых важных для меня праздников, и я пытаюсь это написать, но не могу обойти стороной качество картофеля, который готовился сегодня на ужин. По мнению членов ОНК Москвы Каретниковой и коллеги Александра Куликовского (спасибо ему!), заактированному совместно, его надо выбросить, а раздачу его в пищу — прекратить. Он — из серии «выливать в унитаз, медленно помешивая». Только из добрых соображений не стану сейчас это блюдо описывать, но только не надо начинать с нами спорить, что картофель в порядке. Потому что я говорю: ОК, ВСЕ члены ОНК, что этот картофель в последние месяцы видели, за это скажут и напишут. А нас — немало. Помните: «картошка с грибочками»? А»грибочки с картошкой» знаете? Или надо нам ходить с банкой и уносить всё это в СЭС? Это тоже вариант. Нам непонятно. Медработник всё же видит этот картофель? А что он молчит тогда?

А это, картошка, — не вина изолятора. Думаете, в других иначе? Нет. Смотрите. Картофель закупают в октябре, централизованно, по распоряжению управления. Потому что он тогда дешевый. И он давай храниться на складах. Но только приблизительно к январю он уже никакой, благо что дешевый в октябре. Потому что он портится. А как иначе может быть? Он всюду портится. Он превращается в то, что мы видим сейчас. Капуста портится раньше. И морковка затем. И вот эти две опции заменяются маринованным, хоть в 125-м приказе и прочих я что-то ничего про маринад не вижу. Но это — вообще другой разговор. Мы про картошку. И, видимо, про систему централизованных закупок и поставок. Не надо кормить людей нехорошей картошкой. Мы говорим: ну, проведите замену макаронами! Нет! Нет! Мы не можем, поскольку картофель на складе еще есть! Но он испортился. Но он же есть!

Странно. А как тогда при наличии маринованной замену капусты квашеной провели? Маринованная же тоже есть… Не очень понятно. Мы попросили сегодня письменно провести ревизию овощей на складе на предмет их пригодности к пище. Видимо, надо изменять систему закупок, изолятор-то тут точно ни при чем. Не вполне. Вот в чем он при делах — это в том, что не сигнализировал наверх: картошка-то портится! Но такой практики, как мы понимаем, нет. Странно, что происходящее никого, кроме ОНК, не интересует. Большими буквами: для соблюдения предусмотренных законом прав ПОО необходимо менять систему закупок. Контроль еще необходим за качеством продуктов. И формально всё это как бы есть. А неформально — а эти продукты кто-то видел? Или как обычно, на бумаге?

В плане остального: не выкручивайте нам руки. Нет. Мы не выкручиваем. Вы это хорошо знаете. Мы ставим вас в известность двести раз. Мне, например, не нравится ситуация в стране, когда одни воруют, а других сажают. Мы просто ставим в известность о действующем законодательстве.

Оставляем в покое еду. Режим. Вот журнал регистрации в больнице. Он нормальный. В выходные и праздники, правда, учета заявлений нет, но про это я уже писала. Около 50 процентов, навскидку, заявлений регистрируется, а это — уже очень хороший показатель. И сотрудник, там работающий, вы не поверите, помнит некоторых заключенных, которые заявления подавали. Он говорит: вот, этого еще на осмотр не вызвали, ждем. Я сразу всё поскорей сюда запишу. Да ты что?

Это очень хороший инспектор стал, можно ему какой-нибудь приз? У него — очень замечательный журнал. Он на всякий случай до сих пор скрывает от членов ОНК свою фамилию (вот это, конечно, главная тайна для членов ОНК), но даже при случайных встречах в самых неожиданных обстоятельствах он помнит, что надо хорошо вести журнал. Так и говорит: «Анна Григорьевна, у нас сейчас досуг, вы помните, я веду журнал лучше всех». А это правда так. Я, кст, без подначек это говорю. Просто человек вызывает уважение. Он услышал и он делает.

Нет, вот сотрудник на общем корпусе. Похоже, ему было просто лень собирать подписи в журнале у заключенных. И он с легкостью написал всюду вместо подписи заявителей: «отказ от подписи». Блин, зачем ты это сделал? Ты — плохой инспектор, мы знаем твою фамилию. Ты поставил «отказ» парню, который этих заявлений написал уже десяток, в том числе — в нашем присутствии. И что с ним случилось? Попал неожиданно в объятия криминалитета? Нет, вот он стоИт изумленный у окна и пишет на имя ОНК заявление о том, что журнал ему никто не приносил и от подписи он не отказывался. Спрашивается: зачем так делать? Вот зачем подставлять своё руководство? Сильно домой торопился? Очень грустно. Взял испортил впечатление перед праздником. Зачем? Там еще 4 отказа — думаешь, мы в это верим теперь? Нет, не верим. Как говорится, единожды солгавши — кто тебе поверит? (с). Даже про подписи. А ведь это важно.

Медицина. Давайте тайм-аут. Работайте. Мы на вас смотрим широко закрытыми глазами. Просто работайте, С людьми, а не с документами. Мы смотрим. Без комментариев. Мы вас слышим. Вы знаете, что мы тоже работаем.

Я поздравляю всех с праздником Победы, если не увижу вас до этого. В СИЗО сегодня и ветераны были, и концерт. Это здОрово! Вы молодцы.

Оригинал публикации — http://may-antiwar.livejournal.com/705502.html