Он просто писал сумму во время беседы
Бизнесмен говорит об участии Путина во взяточничестве
В Нью-Йорке бизнесмен родом из Петербурга Максим Фрэйдзон пытается судиться с российскими компаниями «Газпром» и «Лукойл» и их руководством в рамках закона «О тех, кто попал под влияние рэкетиров и коррумпированных организациях».
– «Я подал судебный иск против компаний «Газпром», «Лукойл», «Газпром-Аэро», «Газпром нефть» по поводу незаконной покупки моей собственности, а именно акционерного пакета в компании ЗАО «Совэкс», созданной в 1995 году. Смысл моего обращения в американский суд: я стал жертвой преступной группы, состоящей из коррумпированных чиновников и бандитов (в рамках так называемого закона RICO – Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act, «О подпавших под влияние рэкетиров и коррумпированных организациях»). В эту группу входили Владимир Кумарин, Алексей Миллер, Сергей Васильев, Александр Дюков, Илья Трабер, Грэхем Смит, Дмитрий Скигин. Я не упомянул в судебных документах Владимира Путина, о котором речь пойдет ниже, чтобы не нагнетать политики в и без того сложное дело. В России судить этих людей я не могу по понятным причинам – физически опасно и нет надежды на справедливое решение, хотя я пытался. Поэтому я хочу судиться в Америке и приложу все силы, чтобы убедить суд, что в России сейчас судить команду Путина опасно и нет надежды на справедливое судебное решение. Как я понял, суд сказал, что по срокам давности и по заявлению претензий нет, но вопрос юрисдикции остался открытым, и я буду бороться дальше».
Фрэйдзон утверждает, что эти компании незаконно приобрели его доли в нефтяном бизнесе, которые тот имел в 1990-е годы. Фрэйдзон, который в Петербурге имел прозвище «Макс-оружейник», был свидетелем ранней карьеры Владимира Путина и решил рассказать подробности в интервью, данном для Радио Свобода. Опубликовав материал, сразу привлекший к себе большое внимание, Радио Свобода обратилась с запросом к Пресс-секретарю президента России Дмитрию Пескову, однако он не ответил на запрос о комментарии, но сделал публичное заявление об атаке на Путина со стороны западных изданий, которые интересуются событиями в Петербурге 90-х. Однако уже на следующий день Радио Свобода была вынуждена удалить этот материал со своего сайта.
«Публикация удалена по просьбе собеседника Радио Свобода, опасающегося за свою безопасность. Приносим извинения», — .
– Я подал судебный иск против компаний «Газпром», «Лукойл», «Газпром-Аэро», «Газпром нефть» по поводу незаконной покупки моей собственности, а именно акционерного пакета в компании ЗАО «Совэкс», созданной в 1995 году. Смысл моего обращения в американский суд: я стал жертвой преступной группы, состоящей из коррумпированных чиновников и бандитов (в рамках так называемого закона RICO – Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act, «О подпавших под влияние рэкетиров и коррумпированных организациях»). В эту группу входили Владимир Кумарин, Алексей Миллер, Сергей Васильев, Александр Дюков, Илья Трабер, Грэхем Смит, Дмитрий Скигин. Я не упомянул в судебных документах Владимира Путина, о котором речь пойдет ниже, чтобы не нагнетать политики в и без того сложное дело. В России судить этих людей я не могу по понятным причинам – физически опасно и нет надежды на справедливое решение, хотя я пытался. Поэтому я хочу судиться в Америке и приложу все силы, чтобы убедить суд, что в России сейчас судить команду Путина опасно и нет надежды на справедливое судебное решение. Как я понял, суд сказал, что по срокам давности и по заявлению претензий нет, но вопрос юрисдикции остался открытым, и я буду бороться дальше.
Предлагаем вашему вниманию фрагмент интервью Максима Фрэйдзона, опубликованный белорусской службой Радио Свобода.
— Владимир Путин, судя по распоряжениях Собчака, в 1993 году занимался, среди прочего, «утилизацией боеприпасов с истекшими сроками хранения». Но ваше предприятие к этому отношения не имело?
— Нет. Он в тот момент, среди прочего, курировал правоохранительные органы, и как раз с его отрядом в мэрии мы вместе писали программу по внедрению полицейской оружия в правоохранительные органы. Программа была сначала региональная, потом планировалось сделать ее федеральной, потому что она требовала изменения так называемого ноль-первого приказа о том, какое оружие может быть на вооружении у полицейских. Это согласовывалось с Владимиром Владимировичем, с руководством ФСБ, с руководством МВД и с московским ведомствам, которое этим занималось. На этом фоне мы достаточно плодотворно работали.
— Почему Путину это было интересно?
— Во-первых, это была его прямая деятельность в тот момент. Во-вторых, это было связано с ведомствами, с которыми он в тот момент был тесно связан. Ну и потом, все-таки мы за это заплатили. Денег дали.
— В смысле — взятка?
— В смысле — взятка …
— И как же его передали?
Владимир Владимирович в свойственной сотруднику спецслужб манере просто писал сумму во время разговора.
— Деньги всегда обычно брал помощник Владимира Владимировича Леша Миллер. [Алексей Миллер сейчас возглавляет компанию «Газпром» — РС.] А Владимир Владимирович в свойственной сотруднику спецслужб манере просто писал сумму во время разговора.
— В фильме Игоря Шадхана «Власть» (1991 г.) Владимир Путин говорит, что взяток ему практически никто и не предлагает: от него ничего не зависит. Это было не так?
— Лично в руки денег я ему не давал. Но Леша Миллер вполне справлялся с этой приятной функцией. Может, конечно, оставлял себе, но почему-то я сомневаюсь.
— Дорого было?
— 10 тысяч долларов. По тем временам — деньги. Сумма зависела, насколько я знаю, от того, который планируется профит. У нас впереди было еще много шагов. Мы рассчитывали на то, что будем обеспечивать Петербургскую полицию и это будет долговременный заказ, работа производства в «Военмехе». То есть, это был долгострой.
— Что в итоге получилось?
— В результате мы получили лицензию на производство экспериментального гладкоствольного оружия. Но нас подвела чеченская война, потому что уже к концу 1 995 появился закон, который усиливал жестокость контроля как над частным производством, так и за оборотом оружия в целом. И так же, как и везде, в Соединенных Штатах в связи с этим было некоторое замораживание всего проекта.
— У вас было прозвище «Макс-оружейник»?
— Ну, я занимался оружием. Наверное, было. Но мы хотели заниматься в основном производством, торговлей мы не занимались. Мы привозили образцы в единичном варианте и делали основной упор на «Военмех», у которого, конечно, была лицензия на производство всех видов оружия.
— А идея была ваша? В интервью японцам (1993, журнал Playgraph) Путин говорит: «Санкт-Петербург обеспечивает 70% военной промышленности в стране. Это самая сильная отрасль города, но здесь сотрудничество с Западом пока отстает … Мне непременно хотелось бы добиться успеха в бизнесе и в этой области ».
— Ну, конечно, заинтересованность была. Оружие — это такие мужские игрушки. Тем более, поскольку мы занимались не боевым, а охотничьим оружием, это отдельная страсть. У Путина ее, по-моему, нет, во всяком случае, не наблюдалось, а у многих людей это просто страсть. Хорошее охотничье ружье — отличный подарок мужчине. Это был мой проект, я был генеральным директором СП. Владимир Владимирович нам помог.
От редакции: выше опубликована только часть большого материала, удаленного с сайта русской службы Радио Свобода. Полностью материал на сайте webarchive.org
Материал публикуется с разрешения белорусской службы Радио Свобода.