Тихое и размеренное течение первых летних недель разом сделалось бурным водопадом в минувший уик-энд. Сообщения из Марселя и из штата Флорида показали цену иллюзиям спокойствия. И цена эта — очень небольшая. Похоже, что лето предстоит все же горячее — далеко не только в климатическом плане.
О фанатах на Евро-2016 не высказался разве что ленивый. Но высказались по-разному. Впрочем, как и всегда.
Для кого-то, как выясняется, это — образ настоящего мужчины.
Все-таки, на мой взгляд, настоящий мужчина — это всегда в какой-то мере творец. Что сотворили эти персонажи, кроме драк и больших неприятностей для абсолютного большинства нормальных российских болельщиков на Евро-2016, мне неведомо. (Впрочем, есть информация, что таки сотворили — сообщалось, что кого-то из них опознали по фото как бандита из т.н. «ДНР»).
Если «настоящий мужик» — это хулиган и дебошир, то лучше таким «настоящим» не быть. И для себя лучше, и для окружающих. Ничего, перебьемся как-нибудь без этого «титулования» — лучше поглядим, от кого оно исходит.
:
«Россия на минувшей неделе впала в состояние, которое доселе в мире нигде не встречалось. Она страстно, фанатично полюбила своих болельщиков, фанатов. Причем, полюбила их намного сильнее, чем свою команду. То есть, это следующая стадия болезни. Если фанату зачастую не важен футбол, красота игры, а важно, чтобы наши на поле победили не наших, то в сегодняшней России уже неважно, что происходит на поле, важно, чтобы наши фанаты отбуцкали не наших.
На сайте главного государственного агентства РИА Новости эту позицию четко сформулировал Максим Кононенко: «Если бы вы меня спросили, чего я хочу больше: победы России в этом футбольном чемпионате или же очередной победы русских на улице с последующим отъездом нашей сборной домой – то я бы, наверное, выбрал второе». И тут же объясняет причины такого выбора: «Мне нравится, что русских боятся».
И :
«Официальный представитель Следственного комитета России генерал-майор юстиции Владимир Маркин написал в своем блоге в социальной сети: «Нормальный мужик, каким он должен быть, вызывает у них удивление. Они же привыкли «мужиков» на гей-парадах видеть».
…При большом желании понять это восхищение «подвигами» футбольных хулиганов трудно, но можно. Восхищаться и гордиться российским футболом решительно нет никакой возможности. А душа и общая атмосфера, вскормленная Крымнашем, требует регулярного восторга и беспрерывной гордости. И вот он – достойный объект. Наши надавали по щщам ненашим. Ура! Мы русские – какой восторг!
Тут, правда, возникают некоторые нестыковки и проблемы с воспроизводством гордости и восторгов. Когда виктория заканчивается полицейским участком и вышвыриванием «героев» как нашкодивших щенков из страны, продолжать ими гордиться несколько сложнее».
Ну вот, теперь нам всё более-менее понятно. Вот от кого исходит и любовь к околофутбольным хулиганам, и «титулование» (не только от них, конечно). Поэтому предлагаю вместо надоевших уже околофутбольных персонажей посмотреть на авторов приведенных Игорем Яковенко цитат.
На этом бы и закончить, ибо к спорту (за исключением «грибной охоты» — кстати, сезон а окрестностях Петербурга уже вовсю открыт) отношения не имею. Но вот была в одной из бодро-образцовых советских песен к Олимпиаде-80 такая строчка:
Сегодня никуда от спорта не уйдёшь, от спорта не избавиться,
Сегодня на Земле прибавится тепла и радости прибавится!
Насколько прибавилось тепла и радости на Евро-2016, все уже в курсе. Но вообще-то, песня двусмысленная: люди, как правило, стремятся избавиться от чего-то нехорошего — от клопов, от комаров, от глистов…
Как избавить российский спорт от допинговой репутации — вопрос острый, а ответ — совершенно неясен. С помянутыми глистами все намного проще.
Сборная России по легкой атлетике не будет допущена на Олимпиаду в Рио-де-Жанейро. Такое решение приняла Международная ассоциация легкоатлетических федераций (IAAF). Собственно, без нее, без легонькой такой атлетики, тают надежды занять в Рио хоть какое-то статусное место. Формально может еще вмешаться Международный олимпийский комитет, но тут надежд почти нет.
Но вот почему-то, видя то, что творится со спортом вообще и с легонькой такой атлетикой в частности, никакой печали не возникает. Потому что «Денег нет!» — это было сказано для пенсионеров. Потому что весь этот спорт, никак не связанный с массовым оздоровлением, все эти игры в национальные престижи и в амбициозные проекты порядком достали (тут хочется, конечно, употребить совсем другой глагол, да вот запретили его). Потому что не фанатов надо за границу возить, а больных детей — на операции и лечение, которое невозможно здесь, причем проплачивая все расходы до копейки, и не через благотворительные фонды, а за счет государства. А болельщики пускай сами-сами — или перед телевизорами пусть остаются.
(Пока я пишу все это, в Сестрорецке начались соревнования по триатлону… и по пробкам на въезде. И это еще «повезло» с погодой — тучи и ветер. В ином случае количество добрых — и не контролируемых никаким Роскомнадзором — произносимых отдыхающими и жителями городка текстов — значительно возросло бы. Однако их и так было более чем достаточно. И завтра будет… Но разве кто-то из людей, теряющих время и нервы, просил власти делать улицы Сестрорецка ареной для соревнований?!)
Орландо…
Ну, тут добавить нечего: это — страшно в любом случае. Сочувствие людей и реакцию… назовевм их просто «персонажами», мы видели. Одни были с Орландо в эти дни, другие словесно испражнялись на свежие могилы — так, как сторонники империи и архаики, ненавистники Запада делали всегда — и когда убили Политковскую, и когда погиб Немцов, и когда потерявшее человеческий облик зверье из «ДНР-ЛНР» пытало и убивало украинских пленных и вообще всех, кто под руку подвернется… Ничего нового. Если человек рекомендует себя как сталиниста или шипит «пересажать бы этих «голубых»!» — это значит только одно: ему просто нравятся человеческие страдания. Но бывает забавно, когда такой любитель страданий начинает громко верещать, попав этот круг сам.
Вот есть в Татарстане такой Союз молодых лидеров инноваций. И возглавляет его некто Рамиль Ибрагимов. Честно говоря, по фото сразу и не скажешь, что ему нравится, когда мучают или убивают людей. Но кроме фото есть соцсети. А в них есть текст…
На этом фото лидер инноваций — с девушкой. А есть и не менее интересное , где он — не с девушкой:
Ну так вот: блогеры текст инноватора заскринили и разместили с соотвествующими комментариями (в том числе и Алексей Навальный). И пришлось правоохранителям как-то на текст инноватора реагировать- в законах ведь все же нет юридическогопонятия «социально близкий»).
:
«Забавный вышел кейс. Кого мы видим на фото? Это не какой-то идейный гомофоб и пещерный консерватор, конечно. На фото КОМСОМОЛЕЦ. Все эти «инновации молодежи» за километр отдают всякой «бизнес молодостью» и стремлением присосаться к государственной кормушке. Были бы в моде сейчас ЛГБТ — он бы в первых рядах бежал с радужным флагом. Но в моде сейчас обратное, поэтому он пытался подвывать генеральной линии в меру своих способностей и внезапно… ПЕРЕСТАРАЛСЯ. Думаю, так там работает входной фильтр. Распил денег любит тишину и не терпит суеты. Поэтому государственный человек и в людоедстве должен проявлять умеренность. А вот такие излишне восторженные и резвые особи отсеиваются на входе».
Теперь инновацию инноватора будут проверять на поддержку терроризма и экстремизм.
Я, разумеется, против уголовного преследования даже за такие тексты. Но… кто другому яму роет, непременно в нее и попадет. Всем инноваторам неплохо об этом почаще вспоминать.
Тем временем впервые в истории 282-я статья УК («о разжигании розни») неожиданно стала предметом обсуждения в Госдуме. Причем, обсуждения в плане ее удаления из УК. И инициаторами стали члены фракции ЛДПР.
А вот почему именно они?
Я догадываюсь, в чем тут дело.
А дело — в том, что все эти цензурные ограничения крайне непопулярны у российских граждан. Все же число людей, которые «обучились свободе» в 90-е и даже в начале «нулевых» гораздо выше 14%. Оно крайне велико. И ничего с этими людьми не сделаешь, переучиваться они не хотят и не станут. Их можно в мягкой форме отправить за рубеж, но там свои тренды несвободы и цензуры, сейчас дойдем и до них.
А раз оно так, то следует бы перед выборами в Госдуму если и не отменять 282-ю статью, так хотя бы заявить — «а мы пытались!» ЛДПР всегда держит нос по ветру, вот и воспользовалась шансом.
Между прочим, 282-я — это основа основ всех уголовных статей о «мыслепреступлениях». Рухнет она — посыпятся и все остальные «оскорбленческо-экстремистские» статьи. И можно будет жить без оглядки, что, конечно, и должно стать нормой.
А вот и западная цензура — право же, ничем не лучше отечественной.
Многие комментаторы в России охали и ужасались, когда Садик Хан стал мэром Лондона — ну, мол, всё, теперь он введет там шариат.
Конечно, выглядело это смешно. Садик Хан — прежде всего лейборист и светский человек. Но то, что он собирается вводить, вряд ли сильно лучше того, чему заранее ужасались российские блогеры. Просто для каждого народа и для каждой страны сторонниками архаики заготовлены свои неприятности — и свои пути в средневековье.
Сообщает :
Мэр Лондона Садик Хан запретил размещение сексистской рекламы в общественном транспорте города. Об этом сообщает газета Financial Times. Как поясняет издание, под рекламой сексистского характера понимаются объявления с иллюстрациями, которые могут заставить граждан стесняться своего тела и следовать навязанным рекламой стереотипам внешности.
В качестве примера подобной рекламы издание приводит недавно появившиеся в метро плакаты о пищевой добавке для похудения. На них была изображена стройная девушка в бикини и надпись: «Готово ли твое тело к пляжному сезону?».
«Я крайне обеспокоен появлением рекламы такого рода, которая может унизить достоинство людей, в частности, женщин, и заставить их стыдиться своего тела. Пора этому положить конец», — заявил мэр Лондона.
Положит конец, кто бы сомневался!
То есть десятками лет такая реклама спокойно висела в Лондоне, наверняка никого особо не раздражала и не вызывала желания «Оскорбиться — и скорбеть». Пока не появились несколько «интеллектуалов» с университетскими дипломами, которые разъяснили гражданам, что их, граждан, должно оскорблять и раздражать, а что — нет. Гражданам бы посмеяться над потугами «интеллектуальных» университетских клованов с новомодными теориями, но… Мы же в России прекрасно знаем, что такое пропаганда и внушаемость. А в Англии точно такие же люди живут, из точно таких же мяса и костей, с точно такими же реакциями нервной системы. И горстка клованов смогла их мозги — по крайней мере, на какое-то время — оседлать.
Вот она, эта лондонская реклама в метро. Она кого-то и в самом деле до боли оскорбляет?
Кстати, сторонникам «русского мессианства» на заметочку: а ведь не так все и сложно. Просто нужно, чтобы Россия с ужасом отшатнулась от цензуры, от сования государственного носа в частную жизнь граждан, от регулирования всего и вся, от страшилок про ГМО, Интернет и клонирование, от преследований ЛГБТ (ну что, это такая огромная цена победы — позволить людям провести самую обыкновенную демонстрацию под необычными знаменами?) И все будет — мы станем передовыми — не в экономике, так хотя бы в этом, мы перегоним Запад, серьезно! Вы, мессианцы, им тогда еще покажете — причем, что характерно, покажете мирно, без фанатских драк, без каких-то угроз, без воплей про закрытость… И стоить все это удовольствие будет ноль рублей ноль копеек.
Пройдет какое-то время — и люди ужаснутся нынешней эпохе с ее преследованиями за «мыслепреступления». Но пока эти преследования происходят, вот свежий пример.
Ранее задерживавшийся, но отпущенный на свободу под подписку о невыезде один из известнейших блогеров России Алексей Кунгуров все же оказался за решеткой по решению суда.
Вот запись, появившаяся в его блоге 15 июня:
«Всем привет. Пишет его жена.
Алексей не вернулся с суда, который был назначен на 15:00. Ему изменили «меру пресечения». Сидеть до осени.
Звонил сейчас товарищ, поделился информацией, он единственный пришел на суд, хотя знали многие. Ну дык блин сейчас же футбол, а у нас все поголовно фанаты. Вот не вовремя ты Леха всю эту ерунду затеял, типа того чтоб в сизо угодить. Алексея закрыли до конца лета.
И если все будет тихо, если никто не попробует поднять шум, то сидеть он будет долго.
Все это время следователь будет расследовать. ЧТО??? Прокурор прокурорить (понятия не имею, за что мы их кормим), ну а судья в отпуск свалит (это стопроцентов). А страшного уголовника надо держать в клетке. А то вдруг он еще детей на море вздумает свозить, или путина из страйкбольного привода расстреляет, ну или наконец-то уже мировую революцию по-быстренькому сварганит. Нее, лучше такого прикрыть».
Хотя политическая позиция Кунгурова далека от либеральной, но дело тут совершенно не в этом. Дело в том, что это очередное уголовное дело исключительно за высказывания в Интернете, то есть за то, за что в принципе человек не должен подвергаться уголовному преследованию или административным наказаниям.
И поэтому за дело Кунгурова необходимо следить. Подготовлены , сообщением об аресте возмущена блогосфера (при этом те, кто возмущен, не делятся по политическому спектру). Но всего этого, конечно, недостаточно: нужна отмена статьи 282 Уголовного кодекса, а также ряда других, предусматривающих наказание за слова.
Чем больше криков о «чистоте русского языка», тем больше хочется использовать русское слово «месседж». По крайней мере, если речь идет об обращениях глав государств — бывших и нынешних. Хотя в ряде случаев это слово можно смело заменить другим русским выражением — «троллинг 80 левела».
Вот, к примеру, Николя Саркози.
Взял — и отправил месседж на форуме в Петербурге.
.
В общем, вы сильные, вы снимайте контрсанкции, а уж тогда друзья России в Европе…
:
«И тут для всех выясняется страшная вещь – никакие срочно взятые кредиты, особенно без участия коснеющего в своей традиционной русофобии англосаксонского капитала, уже не дадут подняться безнадёжно деградировавшей экономике сырьевой сверхдержавы. На необходимую тотальную модернизацию средствОв нет
Французская гастрономия, итальянская бижутерия и немецкий автопром только слепо потыкаются в атрофированный финансовый желудок быстро вымирающего среднего класса. Именно зрелище неостановимого разложения народного хозяйства, которое уже не списать на санкции, на фоне польских яблок и венгерских камамберов, вновь уютно устроившихся на прилавках «авосек-пятерочек-магнитов», и станет детонатором столь долго ожидаемого либералами всенародного революционного взрыва…»
А тем временем в Санкт-Петербурге произошло еще несколько знаковых событий.
Во-первых, мост через Дудергофский канал официально назван мостом Кадырова.
И вот тут надо сделать некоторое примечание.
Оппозиция (во всяком случае, не лидеры, а оппозиционные блогеры) заявляет — ах, вот мы не отстояли, ах, нас было мало на митинге на Марсовом Поле против названия…
Дорогие граждане, а как это вас было мало? Цифры колеблются от 1000 до 2000 участников. Это — в будний день. Летом. При практически нулевой информационной поддержке — ну, никто же не дает анонсов по ТВ. Это — мало?!
Хорошо, теперь смотрим, сколько при прочих равных будет сторонников названия «мост Ахмата Кадырова». Тех, которые не из власти, а из числа самых обычных петербуржцев.
А их — двое. Один на фонарь забрался и висел там во время митинга. Второй скакал по Невскому напротив Гостиного Двора.
И вот это — всё. Иными словами, соотношение противников названия «мост Кадырова» и го сторонников — 1500 (берем среднюю цифру) к двум.
Это и есть расклад общественного мнения петербуржцев. Это и есть индикатор.
И вот как бы научить нашу оппозицию вместо истерик «ах, как все плохо, ах, как нас мало!» проводить именно такие замеры? И тогда окажется, что сталинистов в Москве — ничтожное число в сравнении с теми, кому дорога память Бориса Немцова. И сторонников нормальных отношений с Украиной — большинство в сравнении с теми, кто желал войны и создания «новороссии».
Ребята, мы просто пока — непонятно, из-за каких комплексов и препятствий, — не осознали пока, что это мы — победители. Что большинство — не за архаикой и не за империей. Математика — царица наук — за нас.
Ну, а мост… Большинство горожан никак не будет его называть — это все же Юго-Запад, к примеру, мне там приходится бывать хорошо если раз в год. А так, вероятно, закрепится название «Ахматовский». Или — «мост Героев» (Героям — слава!) В любом случае, неформальное название будет гораздо важнее официального.
Второе знаковое событие — это открытие памятной доски в честь маршала Маннергейма.
В любом случае, Маршал имеет куда большее отношение к нашему городу и к нашей истории, чем Ахмат Кадыров.
Но протестующие нашлись.
Вот отчет от журналиста , его нужно читать целиком:
«Сегодня на установке мемориальной доски Маннергейму я как в цирке побывала (надеюсь, цирк не обижается на меня за такое сравнение). Это уже вторая попытка, прошлогодняя не состоялась, теперь Мединский позвал на подмогу Иванова и военных….
К полудню на Захарьевской улице перед фасадом военного института начали собираться горожане и журналисты, количество полицейских, военных и сотрудников «в штатском» превышало количество гражданских в несколько десятков раз, и они медленно, но верно теснили гражданских подальше от здания института. Публика начинала громко возмущаться.
-Мы против установки мемориальной доски Маннергейму, потому что он в годы Второй мировой войны был главнокомандующим финской армии, замыкал кольцо блокады вокруг Ленинграда, — заявляли патриоты. – Год назад не получилось установить, и сейчас не допустим. Как говорил комбриг Серпилин в «Живых и мертвых», они повторили – и мы повторим!
На дорогу перед закрытой пока мемориальной доской вывели роту почетного караула и оркестр. Пока музыканты настраивали инструменты, караул маршировал вдоль здания.
-Как не стыдно полковнику, что на стенах его здесь висит пособник фашистов?! –кричали в спину проходившему офицеру. Полковник даже не оглянулся, зато откликнулся один из военных музыкантов.
-Совершенно с вами солидарны! – раздался голос из оркестра. – Но мы люди подневольные, нам приказали, мы пришли.
-Преступные приказы не исполняются, товарищи офицеры! – прокричали ему в ответ, но оркестр начал репетицию.
Из ворот института вышла шеренга курсантов, командиры скомандовали – рассредоточиться по периметр! – и люди в военной форме буквально оцепили часть Захарьевской улицы от института до противоположной стены. Журналистов оттеснили к фасаду дома напротив. Оказалось, что даже аккредитация на экономический форум не давала права подойти ближе к месту событий – на установку доски Маннергейму нужно было получить аккредитацию в министерстве обороны. Не повезло и финскому журналисту Мартти Киуру – его с аккредитацией форума и представителя финской прессы тоже не пропустили ближе.
-Как вы относитесь к установке мемориальной доски Маннергейму? У вас в Финляндии есть доска маршалу Жукову? – наседали на финна собравшиеся патриоты.
-А что вы скажете о его действиях в 1939 году?! – пытался отбиваться от раззадоренной публики финский журналист.
-Лучше бы установили доску Урхо Калева Кекконену, вот он точно много сделал, мы бы поняли! – заявил Борис Любимов.
Как рассказал господин Киуру, финское консульство в Петербурге не получило официального приглашения на церемонию открытия доски Маннергейму. В телефонном разговоре пресс-служба консульства подтвердила, что приглашения не было.
Журналистов и публику окончательно вытеснили подальше от здания института, во внутренний круг запустили молодых людей с букетами цветов. А к собравшимся за внешним кругом оцепления петербуржцам неожиданно вышел Виталий Чуров.
-Я вообще-то пенсионер, волею судеб – на общественной работе, председатель научного совета военно-исторического общества, — пояснил публике свое появление бывший председатель ЦИК, заслуживший славу «всероссийского сказочника» за свои легендарные объяснения нарушений, происходивших во время выборов. Публика замерла в ожидании объяснений происходящего.
– На самом деле мы с вами присутствуем на образовании городской легенды, что для меня совершенно неожиданно, — начал свой рассказ господин Чуров. – Меня тут спросили, кто инициатор? Это покойный писатель Леонид Васильевич Власов, российский биограф Маннергейма, прославившийся тем, что разоблачил фальсифицированные мемуары Маннергейма.
-Так ведь он покойник! – раздались из толпы недоуменные возгласы. – А Маннергейм вокруг Ленинграда блокаду замыкал.
–В данном случае мы говорим о генерале русской армии, и мне нет никакого дела до того, что он стал потом маршалом маленькой Финляндии. И вообще – вы за Советский Союзе? Я – тоже, я тоже с уважением отношусь к Сталину. Давайте так – Маннергей фигура спорная, но назовите мне хотя бы одну политическую фигуру неспорную?- свернул господин Чуров на мутную тему.
-Зачем спорной фигуре вешать доску? – недоумевали собравшиеся.
-Это политика, я ей больше не занимаюсь, тут история, и сегодня мы отмечаем 100 лет последней победы русской императорской армии в Первой мировой войне, великой войне за цивилизацию!
В это время во внутреннем круге перед стеной института началось движение, Чуров двинул в стороны выходивших из машин Мединского и Иванова. Заиграл оркестр, белая занавеска упала с барельефа. Мединский положил цветы, Чуров истово крестился на изображение Маннергейма.
-В этот исторический день…- донеслось до собравшихся за оцеплением горожан. Сильные порывы ветра относили слова Сергея Иванова в сторону.
-Открытие доски станет шагом к преодолению раскола… — ветер оборвал слова Мединского. Чуров снова несколько раз перекрестился.
Мимо открытой мемориальной доски зашагала рота почетного караула.
-Не отдавайте ему честь, это же позор! – раздались крики из-за внешнего оцепления.
Следом, под бодрый марш, отправился оркестр. Дойдя до арки во двор, оркестр перестроился, остановился на месте и снова заиграл. Под гром «Прощания славянки» министры, их замы и «пенсионеры волею судеб», погрузились в машины и скрылись с места событий.
Закапал дождь, на телефоны поступило сообщение МЧС о штормовом предупреждении, публика начала расходиться.
Дождь полил сильнее, но солдаты держали шеренгу: как сказал патрульный, было принято решение оставить оцепление еще на час – на всякий случай….
Установка мемориальной доски Густаву Маннергейму, инициированная давно покойным писателем Леонидом Власовым, и водруженная в ознаменование 100-летия начала Брусиловкого прорыва, завершилась».
Кстати, напомню давнюю (как бежит время, 2013-й — это уже «давным-давно, в стране, которая была другой») историю.
Питерских неформалов-ингерманландцев (это, если что, просто самоназвание жителей региона) давно раздражали «сталинобусы» ко Дню Победы. И была устроена контр-акция — всего лишь один раз, хотя она стала легендой, и ту «Газель» видели много позже в самых разных уголках города. Хотя, казалось бы, не должны были видеть.
Итак, на маршрут вышел автобус с социальной рекламой. И ни одного лживого слова в той рекламе не было.
Автобус уехал, оставив истерику сталинистов, имперцев и части «левых». А вот «сталинобусов» в Петербурге больше не заводилось.
И вот это, кстати, ответ — как действовать, если возникает нечто оскорбительное. Не призывать уголовные статьи, не бежать в слезах жаловаться «большому дяде» — государству, а именно так — действовать мирно, законно, неформально и эффективно.
А что до доски в честь Маннергейма, то…
Журналист :
«Надпись на ней [доске] мне не нравится и не нравятся люди, которые ее установили.
Но невежество и нелогичность тех, кто истерит — просто забавны. Сначала почитайте биографии человека, и не в Вики или какого-нибудь Иринчеева. А еще был отличный экскурсионный маршрут в Питере, я как-то ездила на эту экскурсию — серия «жизнь замечательных людей»: по местам Маннергейма в Финляндии, Хамина и т.д..
Брат будущего маршала, кстати, ссорился с ним из-за того, что тот верно служит русскому царю. Русского царя не стало. И человек выбрал себе другую службу — своей родной земле.
А в июне-1941 нечего было сталинским соколам летать бомбить Хельсинки, когда уже произошло 22 июня, ровно в четыре часа и так далее. Уже Беларусь пылала, уже русские бабы рыдали, провожая мобилизованных, а они Хельсинки бомбить. После Зимней войны, после того, как многим финнам пришлось покинуть свою родину, оставить свои дома на Карельском перешейке. А они Хельсинки бомбить. Да тут хоть с чертом договоришься.
А жестокость была, да, порой. Так и в 1800-е она была, «Эду» Баратынского почитайте, русского офицера, воевавшего в Финляндии, он только в долгосрочном прогнозе ошибся:«Ты покорился, край гранитный,
России мочь изведал ты,
И не столкнешь ее пяты,
Хоть дышешь к ней враждою скрытной!
Срок плена вечного настал,
Но слава падшему народу!
Бесстрашно он оборонял
Угрюмых скал своих свободу.
Из-за утесистых громад
На нас летел свинцовый град;
Вкусить не смела краткой неги
Рать, утомленная от ран:
Нож исступленный поселян
Окровавлял ее ночлеги!
И всё напрасно!»Баратынский пел славу даже «падшему народу» за бесстрашие. Сегодняшняя гопота не в состоянии уважать народ, защитивший себя и создавший свою страну, которая сейчас не нацелена ни на какие войны, потому что горя прежних не забыла. Свобода дорого далась. И страна дорого. Все это совершенно не понять смольнинско-кремлинским игрунам, которые смешали сейчас в слабых мозгах своих соотечественников маннергеймовскую тему с кадыровской, но это частный случай мешанины в попытках спекулировать символическими темами».
Но мне могут сказать — ты, конечно, патриот, и это хорошо. Но все же — почему все о Петербурге да о Петербурге? А что, других сюжетов нет?
Есть.
Последний сюжет — возможно, мы сами пока не осознаем всю его важность, — связан с Москвой.
Понятно, что не все что-то понимают в современном искусстве — в частности, в акционизме. Но про Павленского и его акцию «Угроза» (я бы обозначил ее как «Врата в адские миры») знают все.
И есть в Москве такая акционистка Катрин Ненашева. Если Павленский — это все же про политику (хотя любые общественные отношения и даже просто отношения между людьми можно обозначить словом «Политика»), то Ненашева — это про социальную сферу, проще говоря, про наше общество.
Вот скажите, а зачем вообще был этот самый Август-91? А ради чего сейчас жить оппозиции? Только не про частности, а про самое-самое главное, про средоточие проблем.
Колбаса?.. Рыночная экономика?.. Права и свободы?.. (А какие, кстати?) Отсутствие цензуры, гласность?..
Сказать всего можно очень много.
Но самое основное даже не было как следует озвучено и сформулировано, это приходится делать только сейчас.
Ликвидация закрытых для общества и общественного контроля зон — вот что самое основное. Потому что весь ад — он как раз творится именно там. Не только в 1937 году за теми самыми дверями, сожженными Павленским. А даже и в 2016-м. И дверей этих столько, что павленских может не хватить.
Армия. Тюрьмы (давайте будем честными, выкинем к черту это слово «исправительные»). Детские дома. Психбольницы.
Попытки какого-то контроля предпринимаются — но совершенно недостаточные. Потому что в адских мучениях продолжают гибнуть люди. Гибнуть из-за бесконтрольности и безнаказанности мучителей.
Да вспомните хотя бы ту дикую живодерню — приют для животных «Вешняки», это же тоже была «закрытая зона»…
Так вот, Катрин Ненашева вместе со своим другом Дмитрием Ждановым, прошедшим через ад и непонятно каким чудом оставшимся в живых, проводит такую акцию: продемонстрировать людям — идущим по своим делам, респектабельным, далеким от проблем, — то, что реально происходит в тюрьмах и детдомах. Да, это — Освенцим.
Вот несколько выдержек из :
«Два года назад брата Димы, Илью Жданова — выпускника детского дома, жестоко избивали на протяжении суток. Воспитанные режимом насилия и жестокости, выросшие на наказаниях, привыкшие наказывать сами — такие же выпускники детского дома издевались над Ильёй в запертой квартире. Наказать насильников так и не удалось — после недолгих разбирательств прокуратура и полиция свели эту историю на «нет», проигнорировав все попытки ребят добиться возбуждения дела. Обессиленный, озлобленный на систему, Дима Жданов спрыгнул с 5 этажа в попытке хоть как-то обратить внимание на вопиющую несправедливость. Уже два года Дима передвигается на коляске и вряд ли когда-то теперь встанет на ноги.
Тело Димы -это зеркало зверской «педагогики» в детских домах, когда дети, привыкшие к наказаниям и издевательствам, в реальной жизни продолжают издеваться над собой и друг другом. Тело Димы — это зеркало судебного и полицейского произвола, беспомощности и одиночества в отношениях человека и гос.машины. Тело Димы — это ежесекундная борьба и преодоление.
Дима говорит: «Зачем мне скрывать раны, которые стали результатом жизни в этой системе? Такие вещи нужно показывать. Я устал скрывать тот ужас, который прячется у меня под одеждой. Мое тело — это Россия — такая, какая она есть сегодня. Я хочу сказать, что мы продолжаем бороться, и общество должно сделать шаг навстречу выпускникам детских домов, нуждающимся в помощи. Мы не боимся, и общество не должно бояться»
Перенося акт каждодневного очищения ран и пролежней в публичное пространство, мы рефлексируем о границах телесного, политического и, прежде всего, человеческого».
Или :
«На улице подбежали две девушки школьного возраста:
— А что это у вас? Это как рюкзак?
Рассказала им про наказание в виде отправки сирот в психбольницы и привязывание к кроватям. Объяснила смысл своего 21 дня. Девочки помолчали с полминуты и резко оживились:
— У меня есть нарушения опорно-двигательного аппарата, и когда я лежала в детстве в психбольнице, там так и делали — привязывали, делали уколы в неудобные места, чтобы мы просто не двигались. И со мной было тоже самое — ты оказывался привязан к кровати и все.
— А ещё — натирание мылом зубов, — вмешивается вдруг вторая девушка, — Я была в детском доме до 6 лет и нам всем так делали.
— И как вы смогли это вытерпеть?
— Мы ничего не понимали. Многого я уже не помню. Про это не говорят, и вспоминать это жутко. И как вы до этого додумались?..»
Но вот что такого страшного совершила Катрин Ненашева, сделав перевязку Диме в Александровском саду, и зачем к ней в комнату ломились сотрудники центра «Э» — загадка. Хотя понятно, что ликвидация закрытых для общества зон не всем может показаться правильной. Далеко не всем…
Всего вам доброго!
Егор Седов,
Санкт-Петербург,
18.06.2016
Первое фото: