КТО НЕ УСПЕЛ, ТОТ ОПОЗДАЛ
Докфильм «Он вам не Димон» вышел 2 марта. Любая оппозиционная политическая сила, ныне критикующая Навального за «популизм и провокации», имела полную возможность уже 3-4 марта подать уведомления на митинги с требованием расследования изложенных там сведений в десятках городов — на 14-15 марта.
Для этого нужно было только дать телефонограммы или факсограммы по региональным и местным отделениям. И этим взять инициативу антикоррупционного протеста на себя. Более того, можно договорится о совместных действиях по организации массовых акций — митингов, пикетов, шествий — с другими оппозиционными организациями и группами (как проводились совместные акции по Исаакию, реновация, памяти Немцова, антивоенные). Разумеется, простая вежливость требовала приглашения в эту ситуационную коалиция ФБК и Партии прогресса.
Для этого нужно было лишь сделать несколько телефонных звонков, а потом согласовать состав объединённого штаба акции. (Всё это я предлагал уже 3 марта, но кто меня слушает?)
Однако, инициатива «старой оппозицией» была полностью утрачена. Навальный, напомню, заявил о проведении своего «дня гнева» (японское обозначение дня общенациональных профсоюзных протестов) только 13 марта, а подано уведомление в мэрию Москвы было 14 марта. Таким образом, вся оппозиция — левая, правая, «умеренная» имела фору в 10 дней сработать на опережение.
Именно эта атрофия политической воли показала, что «старой оппозиции» как политического фактора просто нет, а есть либо клиентела администрации президента, либо руины былых партийных конструкций.
Когда 26 марта показало появление нового мощнейшего фактора общественной жизни — неформального общенационального «навальнианского движения», то со стороны «старой оппозиции», за немногим приличным исключением, раздался только истошный злобный вой брошенной любовницы. Если считаете, что Навальный популист и демагог (в первичном значение слова — народоводитель), без программы и целостной позиции, то можно было вбрасывать в приподнявшееся из состояния трёх летнего обморока общество свою повестку дня — и про учредительное собрание, и про федерализацию, про судебную реформу, парламентаризм, люстрацию — чего угодно. Это как было с Ельциным в 1989 году. Шла волна откровенно популистского протеста, но либералы интенсивно внедряли в обсуждаемые варианты реформ свои предложения и инициативы, постепенно ставшие основой программы демократического движения.
Например, требования многопартийности, последовательной десталинизации, суверенитета республик, создания правовой основы для демократической (а не номенклатурной) рыночной экономики.
Но вот этот шанс ещё не упущен.
Именно сейчас надо вбрасывать в общественное сознание общую модель преобразований, альтернативную путинизму*. И это надо делать экстренно, пока навальнианское движение ещё очень пластично, не оформилось идеологически.
Ведь после того, как новая оппозиция «кристаллизуется», любые попытки трансформации матрицы будущего революционного режима будут уже куда более сложной задачей.
Причём, это может быть вовсе не режимом Навального, но режимом его политического преемника, ставшего для десятков миллионов «Навальным Сегодня», как Сталин в 1928 году стал «Лениным Сегодня», а Ельцин в 1990 «Сахаровым Сегодня». У революций свои закономерности.
* Пока же только «Голос» разработал завершенный и логически последовательный вариант нового избирательного законодательства (за что тут же был объявлен иноагентом), да великий энтузиаст Пётр Сергеевич Филиппов, помятуя, в каком пожарном режиме работали реформаторы 1990-93 годов, когда надо было создавать совершенно новую для России нормативную базу, адаптированную к
демократическому рыночному государству, всё пытается создать копилку законодательных наработок на послереволюционную пору.
оригинал —
автор — Евгений Ихлов