Предлагаем вашему вниманию аналитическую статью, написанную авторами Jamestown Foundation (Фонда Джеймстаун)- авторитетного исследовательского и аналитического института, базирующегося в Вашингтоне, посвященную ситуации вокруг планов Илона Маска по созданию глобальной спутниковой сети Интернет и попыткам властей России полностью контролировать российское киберпространство. В статье подробно разбираются технические и юридические детали проекта, а также констатируется факт, что власти РФ понимают что глушить Интернет от Илона Маска задача технически не реализуемая, и поэтому пытаются активно противодействовать проекту на международном уровне, в частности включив в понятие суверенного пространства России и ближний космос над её территорией. Если властям РФ удастся это пролоббировать, то в таком случае, надежды на то, что у россиян может появиться свободный от контроля со стороны Роскомнадзора доступ в сеть, могут так и остаться лишь надеждами.
Спутниковый интернет и контроль России над ее киберсферой
Российские эксперты в области телекоммуникаций уделили пристальное внимание заявлению 22 февраля о запуске на орбиту двух экспериментальных микроспутников частной космической компанией SpaceX («
Цель проекта Starlink — сделать доступным, надежным и быстрым Интернет-соединение для всех на земном шаре — космополитический визионизм в самом широком смысле этого термина. Но российские власти рассматривали быстрое развитие киберпространства как серьезную угрозу для российского государства и трактовку Россией понятия национального суверенитета (см. EDM,
Суверенитет представляет собой исключительную и независимую власть государства в отношении населения, расположенного на определенной физической территории, определяемого географическими границами. Морское право ссылается на географические границы государства, предоставляя государствам горизонтальные расширенные суверенные права на указанные (обычно прибрежные) морские зоны. Кроме того, существует явно вертикальный аспект национального суверенитета, но он по-прежнему неоднозначно определяется, поскольку воздушное право и космическое право используют разные подходы и различные ориентиры. В соответствии с Конвенцией о международной гражданской авиации 1944 года государства придерживаются абсолютной и исключительной юрисдикции в отношении своего воздушного пространства в целях воздушного движения (
Российские власти в течение последних нескольких лет адаптировались к эволюции киберпространства, предпринимая ряд политических шагов, чтобы обеспечить, чтобы их политика давала им полную юрисдикцию в кибер-деятельности, происходящей в пределах их географических границ. Во-первых, национальное законодательство, такое как закон о информации от июля 2017 года, стремилось обеспечить государственный контроль за передачей и хранением электронных данных («
Starlink от Элона Маска не является первой попыткой создать широкополосную передачу данных через спутниковую сеть. Система может быть блестящей концепцией, но по-прежнему представляет собой предприятие с высоким риском. Во-первых, Starlink сталкивается с конкурентами, такими как OneWeb и другими подобными спутниковыми проектами, от Samsung, Panasonic Avionics и другие. Помимо конкуренции, существует серьезная проблема успеха стратегии развития Starlink с позиции российского правительства. Минобороны России в течение некоторого времени распространяло слухи о том, что у него есть способность «глушить» низкоорбитальные системы передачи («
Возможно, более конкретные вызовы глобальному Интернету связаны с позицией Министерства связи и массовых коммуникаций России в отношении контроля над Интернетом на территории России. Основным учреждением для международного регулирования является Международный союз электросвязи, специализированное учреждение Организации Объединенных Наций. В прошлом МСЭ действовал не столько как международный регулятор, сколько в качестве координатора национальной политики в области электросвязи. К настоящему времени МСЭ не достиг консенсуса в отношении регулирования передачи данных спутников. Делегация России в этом международном органе, играя ключевую роль лидера в сегменте региональных содружеств в рамках МСЭ, была убежденным сторонником национального подхода, а не многостороннего подхода (