Без имени-1

Жили-были два брата – Иван да Тарас. Росли они в одном доме, в одной семье, и поэтому различий меж собою не видели: «ты это я, а я – это ты». С соседями семья особо не общалась. Жили как-то на всем своем. И не плохо, в общем-то, жили. Со своими радостями и горестями. Но, в определенный момент, как-то тесно стало под одной крышей.

Плохо ли, хорошо ли – решили разъезжаться и каждый строить свою судьбу дальше. То ли от внутренней недосказанности. То ли от того, что соседи как-то богатеть стали и пример показывать. А некоторые и подталкивать к жизни порознь. Так или иначе – собрались братья и решили, что теперь каждый сам свою судьбу строит. Ну, жениться там по своей воле. Зарабатывать каждый сам себе, а не как раньше в общую копилку. Ну, и проблемы свои решать каждый по-своему и самостоятельно.

Обоим трудно было поначалу. Оно и понятно – вместе ведь полегче будет, но, только, не всегда правильно. Путь у каждого свой. Иван вскоре женился. Супружница красотой не блистала – росточку была невысокого, проплешины под прической прятала, а злые языки судачили, что и ботоксом злоупотребляла, чтоб лицо свое белое в тонусе держать. Зато хитроумная была и решительная. Если что скажет, то так оно и будет. А если не будет, то значит и не говорила такого вовсе.

Убедила она Ивана, что никого лучше нее на свете не сыщешь. А коли попробует даже поискать, то беды на него свалятся страшные – в тот же момент. Ну, там – посуда не мытая, тараканы из углов полезут, носки не найдет. А соседи вообще могут во двор залезть и половину огорода оттяпать. А чтоб доказать ему все это – каждый день перед телевизором усаживала и ужасы всякие показывала. Мол, гляди вот, у брата твоего каждый день беспорядок в доме, и денег нет у него, и жены нормальной нету, не то, что у тебя. Гулящий он.

Иван не то чтобы верил полностью и без оглядки. Были сомнения у него. Ведь и Тараса он любил как себя. Да, однако, жил с женой уже 14 лет к ряду, и другого не видел и не желал. Может, конечно, даже хотелось чего получше, да только альтернативы на горизонте не было. И терпел он от нее всякое.

Вроде и не подкаблучник – может и выпить на выходных крепко, и матом послать. Только вот с годами все меньше она ему позволяла. В интернет, говорит, не ходи. Там гадости про меня всякие пишут. Ты, говорит, лучше телевизор смотри. Там тебе всю правду расскажут. А с телевизором-то она управляться умела.

Передачи разные задорные ему показывала. И про тупость того соседа, что с чернокожей супружницей живет. И про срамоту всякую да содомию, которую соседи у себя в домах разводят. И про жизнь праведную и православную, которую она в его доме, якобы построила.

Тарас же все это время метался, да судьбу свою искал. И менял спутниц своих регулярно. Ну, так все зажиточные соседи делали. Ежели супружница очаг в доме бережет, полы вымыты, дети накормлены и так далее, то отношения с ней и продлить можно. А если нет – так, значит, устраиваем конкурс и выбираем новую. Так во всех приличных домах повелось.

Только вот с самостоятельным выбором у него всегда проблемы были. Поговаривают, что предпоследнюю жену ему та молодуха сосватала, которая перед чернокожей с самым богатым соседом сожительствовала. Да еще и в оранжевые одежды ее всю одела, чтоб Тарас такого представления яркого точно не пропустил.

Слухи это, конечно, насчет сватовства. Но, правда в том, что жил с «оранжевой женой» Тарас не ахти как. Хоть и слово свое всегда имел в доме, в конце концов, женился на другой. Новая жена статная была, росту высокого, и хозяйственная. Да, только слыла она в народе воровкой (шапки, говорят, с голов тырила). И говорить красиво не умела. Путала все Ахматову с Ахметовым. Ну, да кто не без греха? Жалели ее за то, что елкой ударенная.

Зато со своей снохой (то есть с Ивановой женой) дружила, прям, душа в душу. Да так, что во всем своей снохе уступала. Пускай, говорит, твои лодки на нашем причале стоят, а газ мы у тебя за это подешевле брать будем. Тарас хмурился, что, мол, без него решения жена принимает, но особо не перечил. Пускай, мол, хозяйство сама ведет.

Divorce Cake 2

Жили они, не тужили, двумя семьями. Отдыхали вместе на пляже у Тараса. Работали вместе и в кузнице, и на поле. Один, скажем, кует, а другой уж гайки закручивает. Или там, один колеса мастерит, а другой оглоблю для телеги. Выгодно, в общем.

С соседями общались, бывало, и вместе и по отдельности. Товары свои продавали. И был у них по соседству кооператив. В кооперативе тоже разные семьи участвовали, и большинство из них жили побогаче братьев. А Тараса давно уже в кооператив приглашали. Ивану тоже обещали сотрудничать, но тот сильно гордый был. И все свою линию гнул. Мол, я свой кооператив создам – покруче вашего. А то мне супруга по телевизору показывала, что у вас там в кооперативе содомия творится всякая.

А вот супруга Тараса сначала договорилась с правлением кооператива и стала мужа своего к вступлению в кооператив подталкивать. Блага материальные от вступления в кооператив всячески рекламировать. Тарас и не отказывал резко, но думал, как же теперь и кузница совместная с Иваном, и поле? Что ж теперь отказываться от этого?

А Ивану его жена начала нашептывать, что Тарас, дескать, кинуть его хочет. Сам в кооператив вступить и от совместной работы отказаться. И некому, дескать, потом будет ни в кузнице помогать, ни в поле. А на пляж свой он вообще соседей пустит. И того, который с чернокожей живет. И тех, которые содомию устроят потом, на землице нашей православной.

Иван не верил, пока она ему по телевизору все не показала. Но, не остановилась она на этом. Пошла она к снохе и говорит плешивая – «откажись от кооператива, и вступай в тот, который я организовала. Послушаешься – я тебе денег дам. А не послушаешься – расскажу муженьку твоему, что сынок твой у него из амбара крадет, да на вырученные деньги яхты белоснежные себе покупает.»

Жена Тарасова испугалась и согласилась. А мужу своему пошла рассказывать, что от нового кооператива одни убытки, и никому там он не нужен, а только обманут его содомиты эти. Налогами всякими облагать будут. А вот, мол, у брата твоего Ивана кооператив свой есть, красивый. Ничего, что не такой богатый и ухоженный, зато кузня общая.

Да только Тарас уже в новом кооперативе на экскурсии был. И в домах соседей, которые кооператив строят. И так ему понравилось, что захотелось у себя так же сделать. Но, жена все не унималась. И криком, и силой пыталась в кооператив старшего брата втянуть. Лупит его скалкой по голове непокрытой и твердит все – «смирись, я за тебя решила, что со старшим братом в кооператив пойдем».

А жена Ивана в это время своему мужу всякие ужасы про Тараса стала по телевизору показывать. Смотри, говорит, вот же доказательства, что сучка эта чернокожая Тараса твоего подговаривает. Наверное, и шашни с ним завела. Ишь, как вьется вокруг него. Это она ему голову мутит, крутит им за спиной жены законной. Это она его, Иван, на тебя науськивает. А Иван все слушает да смотрит на это в шоковом состоянии. И брата, вроде бы жалко, Тараса. А с другой стороны – и поделом ему, что — дурак такой — чернокожей поддался на прелести ее.

В конце концов, убедила бестия ботоксная Ивана в том, что Тарас предал его вероломно, по указке сучки чернокожей супротив брата родного козни строит. Вот кстати, это и по телевизору показывают.

Тарас в это время, как только в ситуации разобрался, так сразу свою благоверную предательницу, к маме в Ростов выгнал и сам к правлению кооператива пошел, решение свое озвучивать. Про чернокожую он в тот момент и не думал вообще. Об Иване ему тоже недосуг думать было, хоть и осерчал он на него сильно за то, что чересчур жене своей доверяет, а не брату родному.

А думал и заботился он о том, как жить дальше? Как хозяйство вести? Ведь предательница его не сама в Ростов уехала. Прихватила с собой Тарасову заначку всю, иконы рукописные в рамах позолоченных. Оставила Тарасу только страусов заморских, которых не знать на кой хрен купила. А их, к тому же, еще и самих кормить надо. Да унитаз свой золоченый, над которым Тарас с первого дня женитьбы потешался.


В кооперативе Тараса приняли и договорились, что теперь сотрудничать вместе будут. Но, в то же время, сказали, что с братом своим родным тот обязательно договориться должен, чтобы всем хорошо было и все в мире жили.

А вот Иван к тому времени совершенно от телевизора супружницы своей обезумел. Захватили, кричит, содомиты разум и хату брата моего кровного. Я же, говорит, ему как лучше хотел, а он мне фигвамы теперь с этой курвой чернокожей строит.

А жена Иванова, знай ему все повторяет: «Помнишь, как дед твой паразитов всяких с огорода своего выгонял? Так вот они опять, сволочи полезли – ишь саранчу по телевизору показывают!» А сама в это время по всей деревне гадов ползучих да личинки их собирает и в огород брата закидывает.

Поверил Иван жене своей и побежал в амбар за вилами и берданой дедовской. Я, говорит, сейчас нечисть эту всю изничтожу. А Тарас кричит ему через забор – «да нету у меня нечисти никакой… Колорадский жук только докучает. Так ведь это он с твоего огорода ко мне лезет»

А жена Иванова, знай свое твердит: «Брешет брат тебе! За горло тебя ухватить хочет. А руководит им сучка эта черномазая! Убить тебе брата надобно, пока он к тебе во двор паразитов своих не пустил и содомию не развел!»

Так и кидаются они друг на друга уже который месяц. А жена Иванова только руки свои потирает, да снохе своей бывшей, которая в Ростове, говорит – «погоди, возвернем мы тебя еще в законные супружницы». И та верит. Я, говорит, супруга Тарасова законная, а не самозванки всякие шоколадные.

Страшно это, когда в отношения братские, крепкие и нерушимые, всякие бабы хитрые да вороватые лезут. Да только не баб это вина. Вина это тех братьев, которые чужие голоса слушают, да телевизор смотрят, вместо того, чтоб о любви братской вспомнить, да верить друг другу как в семье положено.

Дмитрий Золотухин


Написанное в статье является частным мнением автора и может не совпадать с мнением редакции