Сто лет назад в Украине гетмана Скоропадского вновь неожиданно заговорили… о возможности федерации с другими частями бывшей Российской империи. А ведь всего-то 7 месяцев назад Украина уже самостоятельно подписывала Брестский мир с немцами и её независимость казалась чем-то очевидным, хотя к марту 1918 года Рада контролировала лишь небольшую часть Украины. Откуда же такой пессимизм в октябре, когда владения гетмана распростерлись до самого Ростова-на-Дону?

Да потому что в марте 1918 года еще была надежда на немца, который «придет и порядок наведет», а в октябре 1918 года уже понятно, что дела у немцев совсем швах и всё отчётливее пахнет полной и безоговорочной… Украина в итоге боится возвращения Красной Армии (не зря, как позже выяснится), да и Антанты тоже (гетман-то был как ни крути — немецкой марионеткой, пытается лавировать — как выжить. Теперь надеется на международную конференцию.

Читаем «Киевскую мысль» (№185 от 13 октября 1918 года):

Киев, 13 октября

В беседе с сотрудником нашей газеты Ф.А. Лизогуб (тогдашний глава правительства Украины, — прим.ред.), в ряду других тем затронул также вопрос о возможности федерирования России с другими частями бывшей Российской империи. Правда, формально Ф.А. Лизогуб говорил о предполагаемом юго-восточном федеративном союзе, но ответ на частный вопрос предрешает и ответ на более общую его постановку.

К сожалению, разъяснения Ф.А. Лизогуба не заключают в себе желательной определенности. Председатель совета министров, прежде всего, указал на то, что не ясны основания, на которых предполагается построить юго-восточный союз. Но основания эти можно выяснить и в постановку вопроса можно внести необходимую ясность. Мы не знаем, на каких основаниях предположен юго-восточный союз, но, быть может, значительная его неясность объясняется, между прочим, и тем, что неизвестно, займет ли вообще и какое место займет в нем столь крупная величина, как Украина?

Ф.А. Лизогуб не видит далее оснований для Украины вступать в федеративный союз, так как можно полагать, что она будет признана суверенной державой в международном общении. Непризнание Украины на мирной конференции самостоятельным государством остается только одним из данных, которым можно руководствоваться при суждении вопроса о федерации. Если согласиться с ожиданиями Ф.А. Лизогуба, то и в таком случае подлежит еще ответу по существу вопрос о том, нужна ли федерация или нет, как с точки зрения интересов Украины, так и с точки зрения интересов прочих наших государственных образований, безразличное отношение к которым нынешнего украинского министерства представляется несколько неожиданным. А если считать вопрос о будущем Украины, как он может быть поставлен мирной конференцией, открытым и, во всяком случае, не более ясным, чем основания, на которых может быть построена федерация, то и с точки зрения Ф.А. Лизогуба, эта острая проблема нашего времени не может быть отброшена, как никакими основаниями не оправдываемая.

Ф.А. Лизогуб высказывает, наконец, сомнения в целесообразности федеративного союза, который составится из ряда небольших государств, возникших на территории России. Но, если размеры государств могут иметь значение, то и в этом отношении целесообразности ничего не угрожает. Объединение Дона и Кубани вопрос, вероятно, времени, и в результате обе эти области по территории своей получаются достаточно внушительными. Можно ожидать, что объединительный процесс охватит также все части Кавказа, Сибирь с Поволжьем и севером России, переходящие в государственное существование, также представляют достаточно крупное слагаемое.

Мы не говорим уже о том времени, когда центральная Россия перейдет от анархических форм жизни к государственным. Направляющая политическая линия должна строиться в расчете не только на сегодняшний день, но и на день завтрашний. Нужно быть всегда готовым дать ответ не только на то, что сегодня, быть может, представляется неясным, но и на то, что завтра может стать вполне ясным.