Любой москвич-бюргер (та самая основа западного мира), наоборот, хочет дальнейшего загнивания остальной части России. Чтобы быть вечным рантье — сдавать квартиры, офисы и магазины для приезжих. Крушения останков империи хотя бы на дальних границах (улучшение KPI режима за счёт сокращения издержек). Копошиться тут чиновником, медиатором, экспертом или силовиком. Разумеется, он за усиление полицейского режима в Москве (в идеале — за фашизм), чтобы держать в узде кормящих его муравьёв. За скрепы, как ментальную часть полицейского режима. Собственно, эту модель для слаборазвитых обществ мы можем видеть в нынешних Саудовской Аравии или ОАЭ. Для высокоразвитых — Лондон.
оригинал —
Москву спасает пока то, что большинство в ней — горожане в 1-2 поколении. Но это лечится временем. У бюргера 3-4 (и далее) поколения уже другие запросы. От того же Путина ему уже не нужны Алеппо, Донбасс, Крым и прочий PR, а нужен порядок, полицейщина и основы stato — для них самих, разумеется, а не для приезжих и людей из колоний.
Собственно, весь Первый Мир так развивался, и нам придётся проходить эти азы, аж с самого европейского XVII века.
PS Вполне возможно, что то же избирательное право тут начнётся с европейских азов — с имущественного ценза. Тоже в копилку протофашизма сыграло бы — отсекло бы не только пенсионеров (которых костерят креаклы за их неправильный выбор), но и самих креаклов, у которых из имущества только велосипед, айфон, а всё остальное пассивы — вечная съёмная квартира и кредиты.
оригинал —
Потому и эволюционного победившая Путина Россия будет Россией не провинциалов, приезжих в большой город в лице условных Ильи Клишина, Олега Кашина или Егора Просвирнина (прекариат). Это будет Россия бюргеров в 3-5 поколении, того же Мити Ольшанского. С 2-3 квартирами в собственности, со старыми дачами, с горизонтальными связями, со старым фамильным серебром. Такая Россия октябристов. С монастырями, старым кладбищем, булочной, рентой, мужским клубом. Исторически Город всегда побеждает деревню и посад. (но есть вариант и революционных событий; правда, после Болотной в него не верится).
оригинал —
автор — Павел Пряников