Сергей Жаворонков — известный российский, экономист, историк и политик прокомментировал для издания Obzor.press экономические и политические аспекты мирового финансового кризиса
А.О.: Сергей, прокомментируйте — что сейчас происходит с мировой экономикой? Это что-то из ряда вон выходящее или впадать в отчаяние все-таки рановато?
С.Ж.: В мировой экономике сейчас происходят естественные процессы циклического кризиса, который, прежде всего, касается развивающихся стран. Во время таких циклических кризисов на рынках происходит так называемый уход в качество. То есть люди покупают валюты и ценные бумаги стран, которые представляются им более надежными. К таким странам относятся США, Европейский Союз, Япония (в меньшей степени). Одновременно, из развивающихся стран капитал уходит. Это в полной мере относится и к России, но для нашей страны ситуация усугубляется высокой зависимостью от конъюнктуры цен на нефть (нефть падает и, соответственно, рубль не может не падать).
А.О.: С начала недели падают азиатские биржи, за первые два дня этой недели китайский индекс Shanghai Composite упал почти на 15% процентов. Как известно, Китай — один из основных покупателей нефти. Как это повлияет на цену «черного золота»?
С.Ж.: На мой взгляд, нефть будет какое-то время держаться в районе 50 долларов за баррель (как и запланировано российским бюджетом, который принимался в январе, когда нефть тоже стоила 45). Дело заключается в том, что нефть не только и не столько связана с физическим спросом на нее, но и с целым рядом других факторов.
Например, в 2008 году физический спрос на нефть упал на несколько процентов, а цена на нефть рухнула в три раза. Цена на нефть, прежде всего, корреспондируется с долларом. Если доллар сильный — цена на нефть низкая. Если доллар слабый — цена на нефть высокая. Последний цикл падения цен на нефть, который начался год назад, который, обращаю ваше внимание, был связан с тем, что в то же самое время Федеральная резервная система США объявила о прекращении политики количественного смягчения (немного упрощая это можно назвать эмиссией доллара).
Соответственно, доллар стал дорожать, а нефть дешеветь. То есть нефть, можно назвать резервной валютой в условиях, когда правительства всех стран активно печатают бумажные деньги. Нефть отвечает всем необходимым для этого требованиям. Во-первых, этот рынок очень емкий – нефти нужно много. Во-вторых, этот рынок ликвидный: нефть нужна всегда, она нужна для отопления, для выработки электроэнергии, для химической промышленности, для автомобилей, самолетов и т.д. В этом смысле нефть значительно превосходит золото. Золото это некий престижный товар, который, как говорится, на хлеб не намажешь, а нефть нужна всем и каждый день. Поэтому мне представляется, что независимо от колебаний физического спроса на нефть — правительства всех стран, в том числе развитых, продолжат печатать деньги, и с этим связано то, что вероятнее всего цена на нефть в ближайшее время не рухнет до каких-то уж совсем неприлично низких цен.
А.О.: Тем не менее, Назарбаев несколько дней назад заявил, что, по его мнению, цена на нефть будет находиться в коридоре 30-40 долларов…
С.Ж.: Назарбаев не является великим экспертом по нефтяному рынку. Он политик, прежде всего, и я думаю, что, как и большинство руководителей государств, он едва ли читает тексты больше, чем на одну страницу. Однако он прав в том смысле, что власти (если это ответственные власти) должны ориентироваться на консервативные сценарии. Будет лучше — отлично. Но готовиться надо к худшему. В этом смысле, кстати, российский Минфин всегда отличался своим взвешенным и консервативным подходом, когда в бюджет закладывалась цена на нефть, существенно более низкая, чем была на самом деле. То, есть в период, когда на рынке нефть стоила 120 рублей за баррель, в бюджет закладывалась цена в 95 долларов за баррель. А сейчас, по итогам прошедших восьми месяцев мы видим, что бюджет сверстан без особого запаса. И это не очень хорошо.
А.О.: А вообще, насколько адекватно сейчас действует экономический блок нашего правительства?
С.Ж.: Наше правительство находится в неких рамках, серьезно ограничивающих его возможности. Эти рамки поставлены Владимиром Путиным. И трудно требовать от правительства то, на что оно повлиять никак не в силах. Согласитесь, что сложно требовать от экономического блока правительства отменить антироссийские санкции, вывести войска из Крыма и Донбасса. Как вы понимаете, все это не во власти профильных министров. В той части, в которой от правительства что-то зависит, оно пытается действовать более или менее осмысленно, потому что той альтернативой, которую предлагают (и весьма активно) на государственном телевидении и в прессе всякого рода коммунисты и популисты, по сути, является воссоздание экономики советского типа. Если попробовать установить государственное регулирование цен, то очевидно, что возникнет дефицит и так далее. И, в общем, то, что экономический блок российского правительства, мало что делает – на самом деле уже неплохо, потому что в текущих политических ограничениях, которые сейчас мы наблюдаем, было бы гораздо хуже, если бы правительство вело себя активно. Оно таких дров бы наломало…
А.О.: А к чему конкретно может привести реализация той «коммунистической» альтернативы правительственному курсу, о которой вы говорили выше? Насколько я понимаю, речь, в первую очередь, идет о снижении ставки рефинансирования для того, чтобы деньги могли инвестироваться в экономику, в частности, в реальный сектор.
С.Ж.: Сергей Глазьев еще призывает к отмене конвертируемости рубля. Курс национальной валюты как в советское время должно устанавливать правительство. В свое время в Известиях публиковался официальный курс доллара США, по которому он стоил 62 копейки (правда, купить его было невозможно)…
Я вам сейчас объясню, к чему это приведет. Наши банки получают кредиты от Центробанка по нынешней ставке рефинансирования. Но когда у вас идет девальвация по 10 процентов в месяц, а деньги вы берете под 10% годовых, очевидно, что эти кредиты вы будете конвертировать в валюту и на этом зарабатывать. А если вы будете получать эти деньги по нулевой ставке, то вы будете заниматься тем же самым, только зарабатывать еще больше. Потому что в таких условиях это самый выгодный бизнес. И это загадка, над которой бьются экономисты во многих странах, отнюдь не только в России, что печатание денег и раздача дешевых кредитов банкам вовсе не всегда результирует в рост кредитования производства. А деньги либо идут в резервы — до лучших времен, либо прямиком утекают на валютный рынок, как например мы наблюдали в конце прошлого года в России. Здесь, наоборот можно сказать, что сейчас правительству стоит задуматься о повышении ставки, чтобы сделать банковский кредит дороже и помешать банкам зарабатывать на валюте.
А.О.: Тогда вопрос: как же поддержать реальный сектор экономики в текущих условиях?
С.Ж.: С реальным сектором у нас ситуация очень разная. Здесь есть традиционно благоприятная сфера сельского хозяйства, которая и до введения антисанкций каждый год росла на величину, существенно превосходящую средний рост по экономике в целом. Есть сектора, которые традиционно неконкурентоспособные, прежде всего это машиностроение. Практически все оборудование, которое используется в производстве – зарубежное, отечественная промышленность ничего хорошего не производит.
Здесь сложно говорить о какой – то средней температуре по больнице, но я бы, прежде всего, остановился на поддержке малого бизнеса, чего, к сожалению не наблюдается. Мы наоборот видим увеличение налоговой нагрузки. Вот, например наши власти прошлой осенью приняли целый ряд решений в частности по торговому сбору, экологическому сбору, увеличили социальный налог на индивидуального предпринимателя и плательщиков упрощенной системы. После чего в декабре издевательски заявили «ну а теперь мы налоги не повышаем – теперь у нас мораторий». Я бы говорил о том, что надо отменить прошлогоднее решение о том, что надо отменить прошлогоднее решение о существенном увеличении налогообложения малого бизнеса. Но, как мы видим, хоть подобные идеи и обсуждались в правительстве, в том числе Минэкономразвития их выдвигало, но правительство на это не пошло.
А.О.: Как мы помним, в «черный вторник» в декабре 2014 года за евро давали 100 рублей, доллар доходил до восьмидесяти. Каким, по вашему мнению, будет курс рубля в обозримой перспективе?
С.Ж.: Я не вижу в происходящем особой трагедии. Курс рубля при этой цене на нефть таким и должен быть – в районе 70 рублей за доллар и 80 за евро. Собственно мы это в декабре и январе наблюдали. Мы все прекрасно помним, как у нас официальный курс доходил до 69 рублей за доллар. Спекулянты, пользуясь всеобщим ажиотажем, продавали и дороже. Цена на нефть пошла вверх, курс доллара начал снижаться — рухнув с 67 – 69 за доллар и, на пике падения, снизившись до значений 49-50. А потом, опять полез вверх. А все почему? Потому, что цена на нефть поднялась с 45 до 65 долларов за баррель. А сейчас она обратно вернулась к 45 — вот мы и наблюдаем возврат курса рубля к тем зимним значениям. Обращаю ваше внимание, что курс у нас сейчас устанавливается абсолютно рыночным путем.
А.О.: То есть, вы хотите сказать, что существует прямая корреляция между курсом рубля и ценой на нефть?
С.Ж.: Фактически да, можно об этом говорить.
А.О.: Что делать людям, у которых еще остались какие-то рублевые сбережения в сложившихся условиях?
С.Ж.: Людям, у которых есть сбережения, я дал бы следующий совет. Если сбережения крупные то, несомненно, покупать дорогие товары длительного пользования: машины, недвижимость. Особенно это касается недвижимости. Потому, что в кризис цены на недвижимость в рублях серьезно падает, так как происходит стремительная девальвация. Если денег на квартиру нет, то купить машину. Имеет смысл часть сбережений переложить в доллары или какие-то крепкие валюты, но не в евро. Потому, что я предполагаю, что перспективы евро к доллару не очень хорошие. Можно подумать, например, о швейцарском франке – его сейчас отвязали от евро или шведской кроне. Но это варианты на любителя. Проще всего, конечно, переложить в доллары и не мучиться. Но это имеет смысл делать лишь в том случае, если вы готовы, например целый год эти деньги держать в валюте. Потому, что если вы собираетесь их потратить через месяц, то никто не может вам гарантировать, что цена на нефть опять не вырастет и вместе с ним курс рубля. Но если мы говорим с вами о периодах от года и выше, то с учетом текущей обстановки доллар будет только расти.
А.О.: То есть, на заявления той, довольно шумной группы людей, о которых вы говорили выше, которые не устают повторять нам конца эпохи доллара, можно внимания не обращать?
С.Ж.: Про людей, которые вещают нам о скором крахе доллара можно сказать что это либо дураки, либо подлецы и мошенники, которые сознательно лгут. Это касается, прежде всего, российского официального телевидения. Мы с вами хорошо помним, как осенью минувшего года, когда шла стремительная девальвация рубля — на государственных телеканалах, типа «Звезды» выходили репортажи о том, что доллару осталось жить 60 дней, то есть материалы из серии распятых мальчиков и убитых снегирей. Всерьез об этом просто не имеет смысла говорить. Американская экономика уверенно растет. По итогам прошлого года рост составил 2%. По прогнозам всемирного банка на 2016 году рост усилится до 3-х процентов.
А.О.: А можно ли в таком случае говорить о том, что сама Россия входит в так называемый «идеальный шторм» о котором тоже предупреждают алармисты, как справа, так и слева?
С.Ж.: Идеальный экономический шторм наступит тогда, когда правительство решит, что настало время регулировать цены. До тех пор, пока этого не произошло – рыночная экономика более или менее адаптируется к ситуации. А если все-таки это произойдет, то, в таком случае, нас как в Венесуэле ждут очереди за туалетной бумагой.
А.О.: И какова вероятность такого исхода?
С.Ж.: Весьма влиятельные люди в стране выступают за этот сценарий. Поэтому я благодарен экономическому блоку правительства (при всех моих к нему претензиях), что мы, несмотря ни на что, все еще живем при рыночной экономике, а не при военном коммунизме.
Беседовал Александр Орлов.