Ох, все так возмущаются вывезенными из какой-то донецкой квартиры лифчиками и трусами. Как будто не жили в той стране, где в каждой третьей квартире стояла машинка Зингер с педалью ножной. Привезенная из Германии кем-то из родственников повоевавших.
Я: Баб, швейная машинка рабочая? Мне джинсы прострочить.
-Конечно, рабочая. Она же ж немецкая, ей сносу нет. Сорок лет пашет и даже иглу не меняли.
-А откуда машинка?
-Папа мой привёз. Трофейная, то есть.
Брат — из кухни: Угу. Трофейная. Немку прикладом. Машинку в кузов. И сервиз. И туфли с чулками. И шубу, из которой потом пошили на кресло чехол.
Бабушка -с визгом: А ну замолчи! Мы право имели! Видел бы ты, что эти немцы у нас тут наделали!
Брат: Вот конкретно та самая фрау, которая осталась без туфлей и машинки? Или тебе всё равно?
Бабушка — захлёбываясь гневом почти: Мне всё равно! Мне эта машинка нужнее, чем какой-то там немке! Если б не прадед твой, я б до сих пор шила б вручную всё! Что ты вообще понимаешь, чёртов молокосос…
В общем, хозяева той самой квартиры уже тем утешаться должны, что кому-то их старые лифчики были нужней. Если б не война на Донбассе, у кого-то в деревне рязанской до сих пор, может быть, не было б французского лифчика.
оригинал —
автор — Анна Амарго