Лишь только политически слепой простофиля мог взвалить на себя ношу посредника между неосталинистской, изолгавшейся Россией Путина и привитой от агрессии Европой! Причем, я совершенно убежден, сугубо по своей инициативе, никакой руки Кремля в этом «проекте» быть не могло – курс на бульдожью конфронтацию со всем миром очевиден.
Хаим Калин
Первая попытка оценить роль Горбачева в истории, не исключено, была предпринята человеком, с чьей подачи вошло в обиход прозвище Горби, какой бы парадоксальной эта мысль не казалась…
Между тем потребность в сокращении, скорее всего, диктовалась проблемой вербальной: «Язык этот, русский, длиннота на длинноте, не выговорить…» Но и не обошлось, на мой взгляд, без рассуждений высшего порядка: «Архитектор эпохи без войн и границ? Не знаю, поживем увидим… Но и не Энштейн – это точно! Так что миф для начала разделим на два, хотя бы в имени».
Что же было потом – в постперестроечную пятилетку? Увы, помнится смутно. Зато, словно кристалл к кристаллу, воссоздается мир, принятый Горбачевым на баланс в восемьдесят пятом. Общество, жаждавшее перемен, дабы из плена лжи, подменявшей воздух, хоть на час выбраться. Страна, где навек укоренилось застывшее в магму сегодня, безликое, озабоченное одним – углублением рва-запретки самоизоляции. Одна шестая часть суши, где во многих городах на торговых полках сиротились хлеб, соль да морская капуста. Государство-клептоман, тибрившее вагонами стратегический ноу-хау – от «Минитмена» до компьютеров – дабы касте избранных за поперечину власти вставленными челюстями держаться. Зона обитания, где легче было слетать в космос, нежели в Лондон, Нью-Йорк и даже в Белград. Империя, которую Горби неосознанно развалит, не подозревая, что в том процессе он секретарь-машинстка, прилежно отстукивающая продиктованный историей протокол.
Как по мне, Горбачев не то чтобы несопоставим с Черчиллем, спасителем британской нации и эталоном государственной мудрости, он фигура на политическом Олимпе второстепенная, обтесанный интригами аппаратчик, не более. Разумеется, везунчик: в нужное время, на нужном месте… Ссылки на его хватку и изворотливость в нейтрализации агрессивно-послушного партаппарата – как индикатор политического успеха – справедливы лишь отчасти. Горби противостоял абсолютный импотент, не способный на мало-мальски серьезную инициативу – вследствие забюрократизированного стиля управления и родового страха, передававшегося «по наследству» с середины тридцатых. «Выставочный» путч – яркий тому довод.
Между тем Михаил Сергеевич все же харизма и немалая, без коей в политике далеко не уедешь. Его отличала подкупающая непосредственность, живой темперамент и ранимость, государственным мужам мало свойственные, благодаря чему и вознеслась явно несильная фигура на авансцену восьмидесятых. К концу той декады Горби – откровенный тормоз, который – нельзя было не заметить – путался у циничной истории под ногами. И было его жаль, чисто по-человечески, а хоть как угодно. Эта противоречивая болтушка из эмоций и капризов политического маятника, на мой взгляд, и сформировала миф Горбачева, который, как думается, нужно рассматривать скорее в терминах чувств, нежели рацио.
Как бы там ни было, Михаил Сергеевич сегодня (и боюсь на ближайшее будущее) Русский №1, который уж точно «встал с колен», если следовать духу ложного, из сплошных желудочных соков, лозунга-постулата. Приуроченное к его восьмидесятилетию гала-представление в лондонском «Альберт холле», нафаршированное мега-звездами, аналогов в современности не имеет. И любые рейтинги излишни!
Для меня, обретающего в дальнем зарубежье, Михаил Сергеевич в какой-то момент выпал из виду, притом что опосредственно он «крестник» моей скромной, но, по ощущениям, состоявшейся судьбы. Между тем в начале года я с ним в качестве зрителя вновь пересекся – при просмотре документального фильма, где он давал пространное интервью.
В парке по дорожке ковылял тяжело больной, с трудом изъясняющийся прописными истинами человек. Я искренне ему сострадал, представляя себя самого в пору заката.
Вскоре грянул украинский разлом и, едва градус эмоций спадал, как нечто смутное, с именем Горби связанное, мелькало в сознании, конкретики не обретая. Наконец я озадачился: а что Михаил Сергеевич о позорном столбе, вбитом соотечественникам в почву Крыма, думает? Оказалось, как все, смимикрировав из былинного героя в рейтинговую, статистически безликую галочку…
Мне взгрустнулось, но то вероотступничество я списал на недуги и немочь преклонных лет. Как не снисходить к женщинам, детям и старикам?
Пролетела череда недель, и я натолкнулся на заметку о грядущем визите Горби в Берлин, казалось, нарочито оркестрированном. Вчитался, норовя выудить нечто между строк, но не выходило. В растерянности полез в Сеть в желании вникнуть, чем Михаил Сергеевич в последние годы заполнял свой день. Натолкнувшись на рекламу пиццы, прочие явно не царского сана упражнения, в очередной раз кумира восьмидесятых пожалел – ведь в соцпособии он точно не нуждался. Время не лечит – калечит, подумалось мне.
Тут волна снисхождения резко спала, оставив меня наедине с сухим остатком события. Боюсь он безрадостен, если не безутешен. Налицо полный и безоговорочный закат мифа Горби, поддерживавшегося в последние годы ритмом инерции. Могильщик его – Горбачев сам. Был бы он облачен в робу гробокопателя – полбеды, но в глазах рябит от шутовских одежек.
Лишь только политически слепой простофиля мог взвалить на себя ношу посредника между неосталинсткой, изолгавшейся Россией Путина и привитой от агрессии Европой! Причем, я совершенно убежден, сугубо по своей инициативе, никакой руки Кремля в этом «проекте» быть не могло – курс на бульдожью конфронтацию со всем миром очевиден.
Миф рухнул, но мы, его почитатели, все еще греемся у головешек его костра, испытывая когда ностальгию, а когда ожидание новой Мессии.
Аминь!
Хаим Калин