Илья Константинов, постоянный автор «Каспаров.ру», относительно недавно написал заметку о настроениях и трендах независимой либеральной публицистики. На его взгляд, в этой творческой страте аргументация нередко приносится в жертву риторике, что чревато низким к.п.д. журналистских упражнений.
Такого рода ремарки не новы, зато неожиданно сильно прозвучало резюме критика: будущее прогрессивной публицистики – в обогащении жанра за счет чисто литературных приемов, понятное дело, более выразительных, нежели его традиционный инструментарий (приведено в моем пересказе).
Справедливо это или нет, покажет время, между тем весьма ярким воплощением тезиса стала мини-антиутопия А. Бабченко «Что же будет с родиной и с нами», появившаяся в сети несколько дней назад. Глубокие чувства, при чтении меня посещавшие, казались куда важнее концептуально спорных выкладок статьи. Ведь не секрет, что даже взрывоопасная реальность не разряжается протестом без запала эмоций, и самое рациональное действо управляемо чувством.
Как представляется, А. Бабченко удалось высечь первую искру для оживления российского общественного поля, причем с блеском. Эмоциональный фактор антиутопии уже отмечен многими комментаторами, признавшими значимость новаторства. При этом даже коллеги и идейные соратники автора пусть почтительно, но оттенили сырость основных посылов материала. В частности, Е. Седов оспорил перспективу конголизации России тем, что в стране давно преобладает городская культура консюмеризма – мощный компенсатор, препятствующий варваризации социума, что в своей основе верно. И. Яковенко, напротив, рассмотрел все признаки озверения, но не грядущего, а уже укоренившегося в российской придворной элите, однако отверг такую перспективу для нации в целом, что в определенных рамках неоспоримо.
Между тем, как по мне, русскоязычному иностранцу, наблюдающему за своей географической родиной четверть века со стороны, апокалиптические прогнозы для России не вполне корректны. В контексте современности худшее уже произошло: ядерная России не стала Европой, будучи европейской по крови. И прав Аркадий Бабченко – никогда ею не станет.
Почему? Потому что необратимые изменения обозначились, едва Россия встала на якобы европейский путь, отрекшись от коммунистической доктрины. При всех историко-экономических различиях Россия – единственная из посткоммунистических стран, которая в своем социальном развитии не только не продвинулась ни на шаг, а увязла в болоте, куда более опасном, нежели кондовое советское прошлое. Конго для России давно не метафора, а обычная реальность с поправкой на свой меридиан. Лихие девяностые по факту никогда не кончались, а всячески мутировали, передавая жезл «смотрящих» от ОПГ чекистскому паханату и обратно.
Беглый осмотр российских так называемых рейтинговых телепрограмм, говорит об одном: Россия – законченный и до блевотины отталкивающий террарий, себя пожирающий. Здесь важно отметить: малаховы-сибитовы растлили, конголизировав, российский недосоциум глубже и раньше, нежели соловьевы-мамонтовы, лишь исполняя идущий с самого низу запрос.
Повальные рейдерство, отжим собственности, забвение права, беспрецедентные коррупция, воровство и воистину «третья мировая» вокруг базового – крыши над головой – что это, как не Конго? Не это ли абсолютное, девяностопятиградусное зло? Причем сверхзло сегодняшнее, в своем апогее, а не, как по Бабченко, спустя тридцать-сорок лет.
Именно такой любой здравомыслящий европеец видит Россию, другого оптического разрешения не выходит. Одно непонятно: куда смотрел мировой бизнес, пускавший глубокие корни в стране на вечном перепутье минивойн? У него-то, в отличие от западных политиков-временщиков, с нюхом будто бы полный ажур. Не совсем чтобы, однако…
Естественным и органичным стало воцарение в террариуме весьма талантливого менеджера, кровь от плоти его делегировавшей нации, знающей толк в деле упреждающего удара… Перенос нравов криминогенной подворотни на властный российский Олимп был лишь вопросом времени, что и произошло.
Надо признать, что оберсанитар террариума честно отрабатывает свой мандат, более того, вовсю зарабатывает кредитные очки, а порой – записывает на свой счет патенты. Главный из них: не то чтобы воссоздание ядерной дубинки в международной повестке, а внушение человечеству фатального ощущения, что красная кнопка может быть дерзко задействована.
Так что ядерный пробел в антиутопии А. Бабченко – ее структурный минус, хоть и в рамках жанра в той или иной степени объясним. В общем и целом, большое читательское спасибо!
Хаим Калин