ПЕЧАЛЬНАЯ ТИПОЛОГИЯ
Нет смысла анализировать сечиных и бастрыкиных: в них нет феномена. Идеальные рептилии без комплексов, они сразу годятся в чучела. Внутри у выпотрошенного сечина обнаружится какой-нибудь юкос, в животе у бастрыкина – останки людей, переваренных в следственных коридорах. В головах сих верных путинцев вы найдете лишь пучок хватательных рефлексов — и ни одного когнитивного диссонанса. Тем, собственно, они и сильны: съели — и в хорошем настроении залегли на дно.
Но таких чистых ископаемых на земле все-таки немного. В основной массе мы не покрыты чешуей и склонны к рефлексиям. Ищем самоуважения — причем на основе, вы будете смеяться, традиционных ценностей! В рамках координатной сетки добра и зла. Убивать нельзя, воровать и лгать нехорошо, бить лежачего — стыдно… Ну, вот это вот все… как папа с мамой учили.
Папа-то с мамой учили, но потом начинается жизнь. Проходящая, по преимуществу, в серой зоне. Списывать нельзя, но так проще. Врать нехорошо, но так легче. Вступать в партию стыдно, но такова жизнь. Голосовать за террор ужасно, но что поделать? Жена, дети…
Азбука, «банальность зла» — оно рекрутирует своих бойцов из нормальных людей. Из колеблемого большинства. Чаще всего это происходит более или менее незаметно для окружающих, хотя бы потому что до массовки в принципе никому и нигде нет дела.
Но когда ссучивается протагонист, в зале начинается нездоровое оживление.
Почтенную публику можно понять. Я-то ладно, думает зритель, я человек маленький и тихий, не лезу на подмостки, имею право и струсить приватным образом, — но ты, в лучах софитов и славы, о чем думал раньше? Зачем выходил с черепом и шпагой, если не готов погибнуть за честь? Фильтруй базар, не бери на себя лишнего. Или уж свали в буфет и напейся там до ежиков в память о пропащей жизни…
Но кочевать прилюдно из гамлетов в придворную челядь при венценосном убийце — последнее дело!
Про кого это я? Ну допустим, про Эллу Памфилову… а впрочем, и про Михаила Федотова…. а впрочем… Ну да. В именах недостатка нет, и они на поверхности — уж сколько их упало в эту номенклатурную бездну в отчетное двадцатилетие!
А какие были имена. И как нехитро их прикормили, как банально оприходовали. Какими простыми ходами обыграли и превратили в дешевок. Как жалко звучат теперь их речи — и как громко звучит их молчание! Как предсказуемо выглядит стокгольмский синдром.
(Впрочем, ельцинская креатура Памфилова, предъявляющая обвинение Любови Соболь в желании вернуть «лихие девяностые», — это, конечно, за пределами банального. Тут уж достоевщинка-с.)
Нынешние жестокие и тревожные дни если чем и хороши, то — выходом из серой зоны. Все вдруг стало предельно ясно, и нравственный выбор совсем нетруден, и так легко называть вещи своими именами! Человека – человеком, дрянь – дрянью, подонка – подонком, хунту — хунтой.
Своеобразное, но счастье.
Еще месяц назад Элла Александровна имела шанс остаться приличным человеком, но эта развилка уже позади. (Интересно, кстати, понимает ли она сама степень произошедшей с ней катастрофы?) Сегодня Памфилова – бесстыжая путинская номенклатура, в одну цену с Горбуновым и Собяниным. «Разрешите с вами раззнакомиться», — как сформулировал когда-то в аналогичном случае Зиновий Ефимович Гердт.
А нам эта типовая деградация должна напомнить о человеческом аспекте катастрофы, произошедшей в путинское двадцатилетие с Россией. Ибо не было бы никакого Путина без дивизии «попутчиков» из бывших приличных людей, без «чистой публики», поспешившей вписаться, поучаствовать, припасть к эполету, прилечь к сапогам…
Сегодня Путина, в каком-то смысле, уже и нет – на исходе второго десятилетия чекисты держат отъехавшего мозгами дедушку из батискафа в полной закупорке, развлекая его собственным величием и мировым заговором… Россия сегодня в руках жестокого и полу-анонимного полицейского режима – режима, который держится на равнодушии одних и прямом предательстве других.
И снова и снова прилетает нам «от Матфея»: если соль потеряет силу, что сделает ее соленой?
Если мы сами — читавшие и Матфея, и другие хорошие книги, — так легко и массово ссучиваемся, чего же требовать от тех, кто вообще не пробовал на язык эту соль?
А впрочем, дух свободы тоже дышит, где хочет! Кто бы рассказал мне, что я буду с симпатией относиться к реперу Оксимирону и тяжело презирать группу ветеранов перестройки… А вот поди ж ты, дожил.
А Путин — ну что Путин… Вы мне еще про Кадырова расскажите.