Если не получается все решить правовым путем, то пусть народ выводы делает сам…
Поговорили с молодым активным депутатом Мосгордумы Евгением Ступиным (КПРФ) о предстоящем пресловутом «всенародном голосовании» по изменению конституции, а том как он пытается предотвратить его и что нас ожидает после 1-го июля.
Итак, Евгений, вчера стало известно, что Верховный суд отказал вам в рассмотрении иска об отмене даты проведения референдума по изменению конституции. Т.е. иск вы подали неделю назад с депутатом Мосгордумы Олегом Шереметьевым и политологом Валерием Соловьем. И он был зарегистрирован, а сегодня отказали в рассмотрении. Но пока расскажите в двух словах почему был подан этот иск и почему именно в такой форме?
Смотрите, обжаловать сами конституционные поправки мы не можем, такого полномочия у нас нет. Ни у кого. Все, они уже процедуру конституционную прошли. Осталась последняя — голосование. И соответственно процедуру голосования мы тоже обжаловать не можем, т.к. она тоже предусмотрена федеральным конституционным законом и ее невозможно обжаловать. И его конституционность уже признана конституционным судом. Вопрос лишь в дате голосования. Вот указ президента — он определял дату голосования. Поэтому это единственное, что можно было обжаловать. И мы это обжаловали. Что если уж вы сейчас хотите проводить и мы с этим правовым способом ничего не можем сделать, то хотя бы проводите это осенью, зимой, когда ситуация с коронавирусом уляжется и не будет такого дикого его распространения, не будет многих смертей.
А с чем не согласился Верховный суд в этом случае?
Верховный суд дословно написал следующее: «Верховный суд не рассматривает дела об оспаривании указов президента РФ, когда проверка соответствия указанных нормативных актов невозможно без проверки федеральным конституционным законом». На самом деле вот этот абзац ни на чем не основан. Вообще ни на чем. Т.е. никакой нормы, подтверждающий вот это вот измышление судьи Кириллова нет в российском законодательстве. Любой указ президента может быть обжалован. О том, что бы его нужно было проверять при помощи федеральных законов — такой возможности нет в российском законодательстве. Это незаконный отказ и мы его будем обжаловать.
Но это же будет тянутся время, а пресловутое «голосование» уже пройдет.
А есть лучше пути?
Нет, я не вижу лучших путей, я просто хочу понять, что дальше будет.
Мы делаем то что можем, в правовом смысле. И здесь они тоже могли затянуть на самом деле. Но видимо они хотят «голосование» чисто провести, и все решения принимают быстро. Тем не менее я считаю, что мы должны предпринять все возможные правовые меры, что бы у нас совесть была чиста. Нас — я имею ввиду не только меня и моих соистцов, но и в целом народ. Сейчас решают многие: «А что делать, если мирным и правовым путем не получается изменить ситуацию?».
И как Вы думаете, что решает народ?
Ну народ пусть решает, а мы пытаемся все решить правовым методом. Не получится — народ это увидит. Ну а дальше выводы уже люди пусть делают сами.
А Вы будете оспаривать результаты пресловутого «плебисцита»? Или это тоже невозможно? Если там будут основания какие-то по оспариванию.
Я думаю, что там будет желающих-то много его оспорить на самом деле. Может быть и мы оспорим, тем более, что там наверняка будет множество свидетельств о фальсификациях. Но в данном случае важнее было предотвратить заражение хотя бы. То что голосование будет сфальсифицировано — это мы все понимаем, к сожалению.
А если все-таки каким-то чудом, я даже не задумываюсь каким, вы, после уже окончания этого спектакля, выигрываете этот иск, то само «голосование» признается незаконным? Или нет?
Ну да, он должен будет признан незаконным.
Но тогда, поскольку я все же не юрист и хочу понять, если в дальнейшем этот плебисцит будет признан незаконным. Может быть не при этой власти, а может быть при следующей каденции власти. Или в прекрасной России будущего. То можно ли будет сказать, что эти поправки не вошли в законную силу? Ведь итак понятно, что фактически они уже вошли в законную силу (об этом не таясь, и не стесняясь завила недавно Элла Памфилова) и вообще само пресловутый «референдум» бессмысленное действо…
Официально поправки вступят в законную силу после объявления результатов голосования. Т.е. это же не референдум, давайте все же точные выражения употреблять — это голосование и оно стоит вне правового поля избирательного права — референдумов и выборов. А что касается новой власти, то поверьте — все будет намного проще. Уже на второй день, а может и на первый, как эта власть установится — эта конституция будет денонсирована сразу же.
Но даже советскую конституцию сразу не денонсировали.
А вот эта будет сразу денонсирована. По советской конституции просто такого консенсуса не было. Сейчас есть консенсус в обществе, что все, что там понаписано — это недопустимо. И общество жить с этим не хочет. Потому это будет убрано сразу же. Может быть, в том числе путем отмены вот этих вот судебных решений признания незаконными. Это будет сделано очень быстро. И на самом деле путь уже не очень важен, каким образом будет отменяться это все.
Я, кстати, обратила внимание, что Вы достаточно активно подаете в суды и оспариваете решения властей. И вот, например, сейчас вместе со своим сотоварищем — депутатом Олегом Шереметьевым выступили против главы Мосгордумы Шапошникова.
Там мы не в суд подали, а инициировали процедуру недоверия.
Есть какие-то продвижения у этого процесса?
Процедура внесения любых проектов постановлений и законов крайне забюрократизирована «Единой Россией» в интересах того, что бы усложнить оппозиции сам процесс внесения. И сейчас мы проходим эту процедуру. А именно: мы вначале были вынуждены отправлять проект постановления на согласование начальнику государственно правового управления Мосгордумы, а сейчас мы направили его для проставления ознакомительной визы полномочному представителю мэра в Мосгордуме. Это зам мэра Сергунина.
Ого!
И в настоящее время находится у нее этот проект постановления. Она обязана его подписать в течении двух недель. Скоро они истекут и после этого наверное можно будет вносить.
И какие перспективы?
Понятно, что у нас нет большинства. У нас нигде нет большинства. В правовом плане — строго правовом мы ничего решить не можем. Вообще ничего. В стране все тотально принадлежит «Единой России» и Путину. А точнее просто Путину. Вопрос в другом — есть внутренние распри в «Единой России». Шапошниковым недовольны, в том числе из-за его хамского поведения в отношении прежде всего своих же депутатов и помощников. Это, кстати, видеокамеры даже запечатлели в октябре прошлого года на одной из комиссий, когда он матом ругался. Соответственно вот эти противоречия — они есть и мы рассчитываем, что в какой-то момент они тоже сыграют. И если будет общественная огласка, а скорее всего вопрос будет перенесен на осень, и если еще будут общественные протесты к тому времени, то вполне вероятно, что под влиянием улицы, под влиянием СМИ и в том числе путем раздрая внутри будет положительное решение.
Т.е. есть вероятность, что все-таки Шапошникова уберут?
Да.
Вообще Ваша активная общественно — правовая деятельность больше направлена на будущее?
Ну конечно. Сейчас все во власти Путина. Вообще все. И соответственно единственное, что может повлиять как-то, это общественная огласка, общественное мнение, возмущение по каким-то поводам. Вот это может влиять, в том числе и на принятие им решений, принятие решений судами.
Но Путин же на давление не поддается, как говорят?
Но как не поддается? Голунова, вы помните, мы освободили, когда ему наркотики подкинули. Парк в Екатеринбурге от застройки храмом жители отстояли. Аналогично по Шиесу — люди полтора года лагерем встали, им говорили: «Да все решено без тебя. Тут уже понимаешь все руководство области, тут сам Собянин, тут такие деньги.. Все, забудьте, решено — помойка у вас будет», но нет — люди встали и стояли полтора года. И выиграли!
А вот скажите, Вы вроде как политических взглядов с Валерием Соловьем совершенно противоположных. Как получилось, что этот иск тем не менее подали совместно?
В настоящий момент я вижу, что почти у всех политических сил взгляды на ближайшую историческую перспективу одинаковые. Все хотят демократизации. Все хотят свободного общества. Все хотят нормальных судов, реальной борьбы с коррупцией.
И даже КПРФ хочет демократизации?
Конечно.
Удивительно. Я думала, что КПРФ больше за диктатуру, только свою.
Нет, в программе нашей партии слово «диктатура» не упоминается, а упоминаются демократические процедуры, и более того, там даже слово «коммунизм» не употребляется. Там упоминается поддержка малого и среднего бизнеса, например. Ну и много — много про социальные гарантии. Единственное, что нас сейчас сильно отличает сейчас от либералов, это, скажем так, стремление к национализации промышленности, связанной с добычей полезных ископаемых и ликеро — водочной продукции. Это два самых главных принципиальных момента, а в остальном я даже не вижу в чем можно ссориться на сегодня. Это те моменты, понимаете, которые сейчас вообще не надо обсуждать. Сейчас нужно искать точки соприкосновения. Потому, что власть только этого и ждет, что мы переругаемся по какой-нибудь мелочи, и все, Путин будет дальше у власти.
Прекрасно. Я тоже всегда придерживаюсь мнения, что надо постоянно ситуативные политические союзы заключать, а потом уже, после смены власти, мы уже все разберемся. Это конструктивно. И вот последний тогда у меня к Вам вопрос — мы после голосования 2 июля проснемся в новой реальности или все-таки ничего для нас практически не изменится?
Не известно. Никто не знает. Не исключено, что будет повторение декабря 2011 года в какой-то мере. Мы, кстати, и сегодня уже видели первый такой более — менее серьезный несанкционированный митинг в Москве. Туда пришло, судя по видео, порядка 500 человек. На проспекте Сахарова в 17 часов сегодня был. Но никто сейчас не знает, что будет после 1 июля. Вообще никто. Да, будет какое-то общественное возмущение. Но насколько оно будет глобальным и насколько массовым — это предсказать невозможно. Скорее сейчас склоняются все социологи к мысли, что массовые протесты ожидают Россию осенью.
Т.е. думаете с 1 июля по октябрь до всех наконец дойдет что произошло?
Ну не то, что дойдет. Все и так все понимают. Но просто кто-то на даче находится, кто-то на отдыхе, кто-то занят своими делами и еще деньги есть пока, вот он и пока думает, что без него обойдутся… К осени деньги закончатся, надо будет детей в школу собирать, кредитные карты обнулятся, многие предприятия схлопнутся — ситуация будет другой.
Хорошо, поняла, Евгений. Спасибо Вам большое за интервью.
«Русский монитор» будет следить за развитием событий и информировать своих читателей.
Беседу провела Кортунова Ольга