Есть у меня один давний знакомый, Давид, старый холостяк.
Он, правда, пытался жениться, но было это 25 лет тому назад. Брак этот оказался исключительно неудачным, хотя заключён был по любви. И с тех самых пор он один.
Человек он тонкий, творческий. Единственный сын очень талантливой женщины, театрального режиссёра по профессии. Личная судьба у неё не задалась, и она с головой уходила в любимую работу. Не замечая, в сущности, сына.
Очень способного, ранимого. Очень одинокого.
И у его суженой, Наринэ, – похожая судьба. Она дочь мамы-армянки и отца-испанца. Он не знал испанского языка, был по паспорту – русский. Из тех испанских детей, чьи родители-коммунисты погибли во время гражданской войны и были переправлены в Советский Союз. Его отдали на воспитание, в порядке партийного поручения, в семью какого-то партийного активиста. Который, конечно, совершенно не рад был этому чужому, навязанному ребёнку.
А мама Наринэ росла во время войны. Голод, холод, угроза расстрела (жили они на Украине, эвакуироваться не смогли, внешне – типичные армяне, т.е. похожи на евреев). Зовут её Венуш. Это очень примитивная, но энергичная и пробивная женщина. Строитель по профессии, она виртуозно ругалась матом, объясняя это так: «Я строитель, я всегда с мужиками!».
Брак испанца и армянки не задался. Они разошлись. Мама – как это принято в армянских семьях – страшно баловала дочь, тонкую и чувствительную девочку. Но Венуш ещё и деспотична. И Наринэ привыкла: нужно исполнять все желания мамы – и тогда всё будет хорошо.
Она любила созданный мамой тёплый, детский мирок, где от неё ничего не требовалось, кроме послушания.
Маме нравилось, что дочь способная, любит книги, музыку. Сама Венуш никогда ничего не читала и не смогла бы отличить фугу Баха от попсы – но ей нравилось, что у неё такая талантливая дочь. И она эти увлечения Наринэ поощряла.
И вот эти два прежде совершенно одиноких человека: Давид и Наринэ – еврей и армянка – встретились и полюбили друг друга. Любовь эта была трогательная и удивительная. Они после свадьбы даже мусор выносили вместе, взявшись за руки.
Однако Наринэ вскоре от мужа сбежала.
Причина была проста: маме стало скучно. Она была не против этого брака, потому что устала и хотела пожить одна, отдохнуть. Они с дочерью, обе страшно темпераментные и несдержанные, постоянно скандалили из-за пустяков. Так часто ведут себя подростки, зависимые от родителей, но желающие убедить себя в своей самостоятельности. Но за 2-3 месяца без дочери Венуш отдохнула, ей стало скучно.
И Наринэ, почувствовав это, тут же ушла от мужа к маме.
У мамы она спокойно и счастливо, как в детстве, прожила почти полгода. Разумеется, Давид не мог ничего понять и его это страшно мучило.
Под Новый год Наринэ позвонила мужу, весёлым счастливым голоском сообщила, что приехала её подруга и они придут к нему встречать Новый год.
Вместо этого Давид сам пришёл к ней, начался скандал, Наринэ – в присутствии мамы – стала угрожать мужу, требовавшему, чтобы она вернулась домой; сказала, что пожалуется отцу, что отец приедет и разберётся с ним – в результате доведённый до отчаяния Давид ударил жену.
Последовал отвратительный развод, почему-то в суде, хотя им было нечего делить. И оба на всю жизнь остались одиноки.
Сейчас Наринэ 49 лет, Давиду – 52 года. Он живёт один, с собакой. Она – с мамой. Она сама – что-то вроде комнатной собачки своей мамы, так что собака ей не нужна.
Эти люди были действительно словно созданы друг для друга. Каждая минута вместе была для них, таких несчастных и одиноких в детстве, огромным счастьем. Казалось, его нетрудно было сохранить. Им было где жить. У них была работа. Вся жизнь открывалась перед ними.
И тут Наринэ взяла и с безумной решительностью всё это разбила.
Кстати, я её хорошо знаю. Не так давно – ей было тогда 46 лет – я разговаривал с ней в скайпе, и она сказала: «Но ведь я страстная, а он (т.е. Давид) меня не удовлетворял!» Имеется в виду – в сексуальном смысле.
Повторяю, это слова 46-летней женщины, весьма одарённой от природы, тонкой, далеко не глупой.
Она ушла от мужа, который её, оказывается, «не удовлетворял», К МАМЕ – такой же страстной и темпераментной, как она сама, и, видимо, вполне её удовлетворявшей!
И она верит в это.
Когда Наринэ было уже почти 30 лет, мама нашла ей какого-то мужчину, совершенно ей чуждого, они оформили брак, Наринэ родила – и эрзац-мужа тут же выгнали.
Наринэ по профессии дефектолог. Это очень интересная, творческая педагогическая специальность, которая она выбрала сама. И работу эту она любила.
Но в 30 лет, по настоянию мамы, она бросила любимую работу – и с тех пор служит в банке. Это типичная мышиная возня, но денежная.
Когда Наринэ было 45, они с мамой въехали в собственный дом в богатом квартале. Это идеал её мамы, апофеоз её жизни. Венуш всегда считала символом жизненного успеха материальное преуспеяние, богатство. И смогла его достичь – за счёт дочери.
Так Наринэ – сама, своими руками, искалечила жизнь единственного человека, которому была по-настоящему нужна. Она отказалась от всего, что было у неё в жизни лучшего, своего: от любимого мужчины, от возможности иметь семью, от любимой работы.
И вот тогда она поняла, что Давид – её ВРАГ.
Что это он во всём виноват.
И возненавидела его.
* * *
В Петрозаводске мы живём в старом деревянном доме.
Над нами долгое время жила старая женщина, Зоя Дмитриевна. Пенсионерка, бывшая продавщица.
Так получилось, что мы подружились с ней. У неё больное сердце. Я мерял давление маме – и заодно Зое Дмитриевне. Руки у неё толстые и будто налитые, совсем без вен. Так что я усовершенствовался – и с тех пор умею мерять давление не хуже врача.
Зоя Дмитриевна — первобытный человек. В доме у неё не было ни одной книги. Газет она тоже не читала. Когда нужно было разобраться в какой-нибудь квитанции на оплату чего-либо, она тащила её к нам.
Как-то ей ночью стало очень плохо. Я просидел с ней всю ночь, дважды вызывал «Скорую». Её отвезли в больницу. Я ездил к ней, отвёз всё, что ей нужно было. Мама моя тоже её посетила в больнице.
В общем, мы очень подружились.
В то же время в нашем подъезде жила старая уголовница Лариса, которая с Зоей Дмитриевой была знакома ещё до нашего приезда чуть не 40 лет. Лариса привыкла быть Грозой Нашего Двора. Уголовница она мелкая, очень боялась милиции. Но она мастерски умела отравить человеку жизнь скандалами и мелкими пакостями. И вот меня она невзлюбила.
Разумеется, я её подлости не терпел, и это привело к настоящей войне. Несколько раз я подавал на неё заявления в милицию, дважды она была оштрафована. И страшно злилась.
Зоя Дмитриевна её очень боялась, старалась вести себя по принципу «и нашим, и вашим». Т.е. – и с нами дружить, и с Ларисой не ссориться.
Но в какой-то момент почувствовала, что так уже нельзя. Что Лариса очень недовольна и скоро озлится и на неё тоже.
И тогда Зоя Дмитриевна, придравшись к какой-то сущей мелочи, стала ругаться и скандалить. Она встречала меня во дворе – и буквально как собака гавкала на меня. Однако я не отвечал. Молча проходил мимо. Это её ещё больше злило.
Потом Лариса надоумила Зою Дмитриевну подать на меня заявление в милицию о том, что я ей угрожаю убийством. Что та и сделала. После этого она возненавидела меня и маму уже лютой ненавистью.
У нас под окнами растёт красивый, большой куст чёрной смородины, посаженный нами по приезде. Зоя Дмитриевна, всякий раз, выходя во двор, демонстративно – со страшной злобой, трясущимися от злости руками – ломала этот куст, с наслаждением калечила его.
Мне пришлось поставить высокий забор, из-за которого она не могла уже дотянуться до куста.
Лариса была довольна. Но Зое Дмитриевне, совершенно одинокой, в результате не с кем стало сказать слова. Ларису она боялась и избегала. А с нами теперь была во вражде. От этого она злилась ещё больше.
Обо мне и о моей маме она говорила буквально с пеной у рта. Называла меня не иначе как «убийцей» и «зверем». Кричала, плевалась. Стала на редкость скандальной и противной, хотя прежде не была такой.
В конце концов, она не выдержала, продала свою квартиру и уехала куда-то, видимо, на родину, в деревню, где у неё оставались какие-то родственники.
С тех пор мы её больше не видели.
* * *
Когда в 1948 г. ООН приняла решение о создании еврейского государства в Палестине, там уже жил сбежавший от Гитлера гениальный еврейско-немецкий философ Мартин (Мордехай) Бубер. Он стал выступать, писать статьи, убеждать евреев, что надо прежде всего позаботиться об установлении добрососедских отношений с арабами, что нужно создавать совместные с арабами общины.
Но никто его не услышал. Евреи повели себя по отношению к арабам так, как по отношению к ним самим вели себя гитлеровцы. Стали выгонять арабов из их домов, а арабские деревни сравнивали с землёй.
Арабы и евреи – этнически близкие народы, семиты. Т.е. израильтяне стали АНТИСЕМИТАМИ (потому что арабы – тоже семиты), гонителями братского семитского народа.
И тогда они возненавидели арабов и поняли, что это их злейшие враги.
Украинцы и русские – братские народы. Если бы Россия помогла Украине, поддержала её стремление к свободе – дружба украинцев и русских окрепла бы, стала нерушимой. Но Россия подло напала на Украину, украла у неё Крым, устроила диверсионную войну в Донецкой и Луганской областях.
И тогда русские поняли, что украинцы – их враги.
* * *
Мой враг – это всегда МОЙ ДРУГ, которого послала мне судьба для моего счастья, для восполнения того, чего мне больше всегда недостаёт в жизни.
Это мой друг, КОТОРОГО Я ПРЕДАЛ. И за это возненавидел.
Арабы – лучшие друзья евреев. Украинцы – русских.
Все люди, живущие на Земле, обходились и обходятся без Наринэ – и только один человек не мог жить без неё, только одному человеку на Земле она была по-настоящему нужна. Нужна – как человек, а не как комнатная собачка (потому что маме она тоже нужна, но именно в качестве собачки).
Одинокой, давным-давно разошедшейся с мужем, старой Зое Дмитриевне были очень нужны настоящие друзья, т.е. мы с мамой.
И она возненавидела нас. И Наринэ возненавидела Давида. И евреи возненавидели арабов. И русские возненавидели украинцев.
Врага никогда так не ненавидят, как друга.
Ненавидят за то, что он самим своим существованием напоминает мне, какая я дрянь, какая я мерзость. Это мучительнее всего для человека. Выдержать невозможно. И признаться в этом себе – тоже.
И тогда возникает сильнейшее желание уничтожить этого гада, этого убийцу, этого зверя, этих проклятых бандеровцев, этих арабских террористов. Чтобы они перестали мне напоминать, кто я есть такой на самом деле.
Но нельзя убить свою совесть. Нельзя полностью уничтожить свою человеческую сущность: это не дано человеку.
Как бы мы ни ненавидели своих лучших друзей, преданных нами, мы всё-таки остаёмся людьми. И, ведя себя таким образом, действительно убиваем – но не их, а себя. Убиваем духовно.
В Дхаммападе (одной из книг Священного Писания буддизма, представляющей собой сборник афоризмов, приписываемых Будде) сказано: «Милые лавочники, выгодно ли обмануть самих себя?» И – там же: «Пока зло не созреет, глупец считает его подобным мёду. Когда же зло созреет, глупец предаётся горю».
* * *
Украинец ненавидит русского, русский украинца. Араб еврея, а еврей – араба. Жена ненавидит своего мужа, единственного в мире, которого она любила и который её любил, кто мог бы вывести её к свету из тьмы, где она родилась, спасти от страшного одиночества. Но именно его она ненавидит и считает своим Главным Врагом. Друг ненавидит своего друга.
Один знакомый врач, объясняя, почему его пациент совершенно безнадёжен, как-то прибег к рискованной аллегории. Он сказал:
— Его печень и его почки, его кишечник и его желудок НЕНАВИДЯТ ДРУГ ДРУГА. Тут ничего нельзя сделать! Через месяц он будет на кладбище.
Социум – это тоже организм. И в этом организме тоже есть разные органы, которые взаимно дополняют друг друга.
И если они – предназначенные для сотрудничества, взаимовосполнения, для помощи друг другу и счастья друга друга – враждуют, то место этому организму – на кладбище.
* * *
Похоже, история человечества ещё не началась.
То, что было до сих пор, — это история крыс.
История же ЧЕЛОВЕЧЕСТВА – ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ – начнётся, наверное, тогда, когда все люди – или хотя бы большинство из них – поймут: другой человек, мой сосед, мой брат – это МОЙ ДРУГ, посланный мне судьбой для моего счастья.
И перестанут ненавидеть своих друзей.
Это и будет точкой отсчёта.
Тогда – начнётся история человечества.
Пока же мы продолжаем жить в Эпоху Крыс, эпоху предыстории.
И ненавидим друг друга.
Кстати! Как удачно сказано: ДРУГ – ДРУГА!
Вы никогда не задумывались, что это значит?
Вадим Слуцкий
Написанное в статье является частным мнением автора и может не совпадать с мнением редакции