В сентябре 2014 года в Афганистане сменилась власть. После тринадцатилетнего президентства Хамида Карзая в борьбе с Абдуллой Абдуллой его сменил Мухаммед Ашраф Гани. Соперники, шедшие, что говорится, ноздря в ноздрю, пободались немного по поводу результатов выборов и договорились о разделе власти: Абдулле достался пост премьера.
В лице Гани доведенная до средневекового состояния стран обрела интеллектуала, признанного британским издания Prospect в 2013 был вторым в рейтинге ста лучших мыслителей мира. 67-летний доктор антропологии — блистательно образованный человек. Помимо кабульского лицея, он закончил Американский университет Байрута и аспирантуру Колумбийского университета, где в 1977 защитил диссертацию. Преподавал в престижных американских вузах, а затем более 10 лет проработал во Всемирном банке, где курировал различные проекты в Азии. А в 2006 был даже выдвинут в качестве преемника Кофи Аннана на пост главы ООН, но проиграл Пак Ги Муну. Заметно проявил он себя и на афганской почве: в 2002-2004 руководил финансами и на этом посту был признан лучшим министром Азии. А в 2011 по 2013 возглавлял Переходный координационный совет, занимавшийся проблемами восстановления полного суверенитета Афганистана.
Чтобы получить представление о том, кто оказался сегодня у руля управления этой многострадальной страной, я решил использовать несколько необычный прием. Прослушал с десяток его интервью и из этой окрошки попытался слепить видение проблем по нескольким важнейшим разделам управления. Кстати, слушать этого вдумчивого и остроумного человека – одно удовольствие!
Владимир Скрипов
О международной помощи
Говоря о состоянии Афганистана, следует четко представлять, что для ощутимых перемен ему требуется 10-20 лет, как минимум. Нужно не забывать, что его территория и люди уже сорок лет подвергаются насилию. Разрушена практически вся инфраструктура. А люди стали бояться неба, посылающего смерть. При этом десятилетия войны приучили их к терроризму, научили бомбы делать даже из велосипедов и ослов. К этому ремеслу их приобщали и американцы, и русские.
Но у нас удивительный народ. 90% мужчин и 80% женщин слушают каждый день минимум три радиостанции и по уровню понимания мира значительно превосходят американцев и большую часть европейцев. При этом они осознают, что без внешней поддержки им не справиться. Что ключевым условием благополучия в будущем является участие в их судьбе всего человечества.
Другим выигрышным фактором является географическое положение Афганистана, транзитно расположенного между Южной и Центральной Азией, между Ираном и Китаем. Оно является идеальным условием для экономического сотрудничества и коммуникаций.
Афганистан время от времени получает помощь извне. Но, на мой взгляд, осуществляется она в корне неправильно. Например, миллиардные суммы тратятся на борьбу с наркотиками. Но эффекта он нее никакого. Потому что нацелены на устранение последствий, а не причин. Чтобы решать проблему грамотно, эти средства нужно поделить между 50 самыми творческими компаниями и дать им задание создать миллион рабочих мест. Вот вам цифра: страны с душевым месячным доходом в тысячу долларов не производят наркотиков.
Второе- текстиль. Ключ к победе – торговля, а не помощь. Нужно отменить таможенные пошлины на его импорт. При этом условии мы могли бы привлечь 4-6 млрд. долларов. Хлопок не может конкурировать с опиумом. А футболка может. Надо понимать, что все дело в цепи образования стоимости. Афганца тошнит, когда ему в сотый раз твердят про микрокредитование. Да, это хорошо. Но этого мало. Ибо те, кто берут эти кредиты, мечтаю о выходе на глобальные рынки. Считается, что в Афганистане лучшие вышывальщицы в мире. Но они должны работать с лучшими итальянскими дизайнерами, а не торговать сувенирными рубашками на благотворительных рыночках, рассчитанных на слезливых туристов. Мы могли бы повторить итальянский опыт – ввести централизованную систему заказов для работников-индивидуалов.
Система международной финансовой помощи не работает. У нее нет знаний, нет желания работать. Она не ставит перед собой вообще никаких целей. Конечно, я не против финансовой помощи, и сам уговорил мир на 27 млрд. долларов. Но надо понимать, что 1 доллар, вложенный частным инвестором, стоит 20 долларов абстрактной помощи. Отдача от него может быть и 10 центов, и 4 доллара – все зависит от того, что к нему привязано. Система помощи была создана, чтобы набивать карманы предпринимателей из развитых стран. А вовсе не для того, чтобы запускать маховик экономики в бедных странах. Нужно в корне пересмотреть весь ее механизм. Американскому правительству незачем субсидировать компании, работающие в развивающихся странах. Они и сами справятся. Но если целью является создание государств, способных самим о себе позаботиться, то нужно заявить о прекращении помощи через столько-то лет для всех стран мира. И в работе с партнерами нужно каждый год жестко замерять прогресс. Если Запад не решится на такие условия, успеха не будет.
Терроризм как система
Если аль Кайда – это терроризм номер 1, то ДАИШ (новая транскрипция ИГ — Исламское государство Ирака и Шама) – терроризм номер 6. Под этим подразумевается колоссальная способность его к изменениям. За очень короткий срок ДАИШ добился большого влияния и территориальных приобретений благодаря тому, что действует решительно и скоординировано — как уникальная сетевая система. В то время, как противостоящие ей силы, раздираемые внутренними раздорами – отвечают фрагментарно и нерегулярно. Исламисты удивительным образом совмещают средневековое мракобесие со способностью овладевать и использовать новейшие технологии. В частности и информационные, например, интернет для вербовки своих сторонников.
Проблема в том, что и Талибан, аль Кайда и ДАИШ (запрещено в России,- прим.ред.) и т.п.– это террористические силы, энергию которых пытались использовать другие в борьбе за свои интересы. В том числе – и американцы, и русские. А она оказалась отнюдь не подвластной и неконтролируемой. И обратилась против их самих. Поэтому всем, кто участвует в играх подобного рода, нужно понимать, что играют с огнем. Надеюсь, что урок пойдет на пользу и, обжегшись, они этого не повторят.
ДАИШ кардинально отличается от Талибана по способу образования. Движение Талибан сформировалось в результате внутреннего конфликта и при поддержке Пакистана, а затем наладило связи с аль Кайдой, которая признает его идеологическое верховенство. ДАИШ вначале признал верховенство муллы Омара и руководство Талибана, но затем их пути разошлись и они стали конкурентами. Это видно и потому, как ДАИШ именует афганцев – хорасани. Хорасан – средневековое название Афганистана. Именно они свергли в халифате омейядов и привели к власти аббасидов. Поэтому для них большое символическое значение будет иметь реванш в виде свержения нынешнего афганского правительства. И они считают, что решающая битва будет с нами.
Другое дело –Талибан. Это афганцы, и как президент страны, они считают, то гражданскую войну нужно прекратит. Поэтому мы и начали переговоры с ними. Они получили поддержку на Западе, в частности, и со стороны НАТО.
О ШОС
Отдадим должное: Шанхайская организация сотрудничества доказала свою состоятельность. Граница между Россией и Китаем превратилась в общий рынок. А ведь могла стать крупнейшей конфликтной зоной. ШОС проявила себя успешно, прежде всего, в том, что уделяет большое внимание экономической интеграции. На наших глазах происходит создание евразийской континентальной экономки. Большое значение имеет включение в нее Индии и Пакистана.
Однако повестка дня организации не совсем ясна. Мне она больше напоминает АСЕАН, нежели ЕС. В ней не прослеживается какой-либо архитектуры. Есть только сотрудничество по определенным вопросам. Например, в развитии инфраструктуры, на которую в мире в ближайшее время предполагается потратить 60-80 трлн. долларов. Сейчас мы возвращаемся к ситуации 18 столетия, когда ВВП Китая и Индии составлял 60% мирового. Страны ШОС – это многообразие экономики, культуры и политики. И главный вопрос в том, как они будут адаптироваться с этим многообразием. Ведь без взаимодействия головокружительный рост будет недолгим.
Афганистан в статусе наблюдателя заинтересован в том, чтобы стать перевалочной базой между Южной и центральной Азией, между Китаем и Ираном. Мы видим пользу и в решении проблем безопасности, прежде всего – в борьбе с терроризмом. Терроризм в Центральной Азии – дело рук не афганцев, а пришельцев. Мы задерживаем сотни выходцев из Узбекистана, России, Таджикистана, Китая и др. стран. У этих людей нет проблем с Афганистаном, у них проблемы со своими властями. И решить этот вопрос можно только путем всестороннего регионального плана. Поэтому наряду с экономическими совместными проектами требуется региональное соглашение по безопасности.
ШОС может быть служить и делу борьбы с наркотрафиком. Почему Россия, в которой от наркотиков умирает людей больше, чем во всей Европе, не перекрывает границы? У этой проблемы две стороны. Афганистан производит наркотики, но главные заказы поступают из России.
В мире Афганистан часто воспринимается как источник угрозы. Но ведь мы и находимся на передовой линии борьбы с терроризмом. Мы воюем с ним от лица всего региона, опираясь лишь на свои ресурсы и ресурсы стратегического партнера – США. Но для того, чтобы Афганистан стал сферой стабильности, требуется, чтобы в эту борьбу вплелись и усилия всего региона.
Владимир Скрипов