В эти дни на острове Утойя близ Осло, где четыре года назад был совершен теракт и погибли десятки молодых людей, вновь заработал лагерь молодых социалистов. Тема передачи — тюремное содержание главного европейского террориста Андерса Беринга Брейвика и отношение норвежцев к нему наказания.
автор Елена Струве
Утойя
… В Осло, который принято называть самой тихой столицей Европы, я попала в конце июля — во время каникул, когда люди уезжают на отдых в теплые страны и многие учреждения, театральные и музыкальные площадки, художественные выставки, популярные рестораны с национальной кухней закрываются где до начала августа. Так называемый «мертвый сезон» … Четыре года назад, 22 июля, норвежцы поняли, что это понятие может иметь и буквальный смысл. От 2011 этот день отмечается в стране как день памяти и скорби по 77 жертвам терактов, которые совершил 32-летний житель Осло, сторонник протестантско-фундаменталистских взглядов Андерс Беринг Брейвик. Молодой человек воспользовался «мертвым сезоном» и, переодевшись в форму полицейского, припарковал начиненный взрывчаткой микроавтобус «Фольксваген» возле комплекса правительственных зданий. От взрыва погибли восемь человек, десятки были ранены.
Видео с камеры наблюдения как Брейвик припарковывать машину со взрывчаткой
На следующий день за 35 километров от Осло, на маленькой острове Утойя, переодетый опять же в полицейского и вооруженный карабином, он расстрелял еще 69 человек, в том числе несовершеннолетних — участников лагеря, организованного Лигой рабочей молодежи (AUF). Брейвик стрелял разрывными пулями, предназначенными для охоты на оленей — внутри жертвы они разлетаются на куски.
В эти дни лагерь молодых социалистов впервые возобновил свою работу. На Утойе уже не так, как раньше, — говорят его участники, в том числе и те, кто был здесь четыре года назад. Недавно на острове соорудили мемориал, а к ветвей на деревьях прикрепили листочки с именами жертв. В 2011 году на остров съехалось более 500 членов молодежного крыла норвежской Рабочей партии, а в этом году в мероприятии принимают участие вдвое больше молодых людей, причем не только из Норвегии, но и из других стран Северной Европы.
По словам участницы лагеря Лисбет-Кристины, «известный ныне остров наполняется большим смыслом и значением, чем до 22 июля 2011 года».
«Утойя станет местом памяти наших товарищей, которых мы потеряли в ту пятницу, четыре года назад. Здесь мы будем проводить политические встречи, как мы это делали всегда, изучать идеалы, против которых был направлен теракт, и то, как ответила на него Норвегия. Помимо того, будущие поколении научатся здесь, как не допустить, чтобы что-то подобное снова повторилось в нашей стране ».
А в правительственном здании, возле которого произошел взрыв, к четвертой годовщине трагедии открылся «Центр 22 июля». Экспозиция занимает пять залов. Первая посвящена 77 жертвам террориста. В следующих залах представлены видео с камер наблюдения правительственного квартала — перед взрывом и сразу после. Здесь и некоторые из вещей Брейвика. На дисплее можно увидеть, среди прочего, удостоверение полицейского, какое он использовал. Экспозиция будет работать еще пять лет.
Отношение к мемориалу, особенно у тех, кто в тот роковой день оказался на острове или чьи родные и близкие пострадавших от терактов — неоднозначное. Ванесса Свебакен потеряла на Утойе дочь. Выставка в здании правительства ей очень нравится. Ее беспокоит, что для таких же сумасшедших, как сам этот террорист, информационный центр «музеем Брейвика», «залом его славы». На ее взгляд, создателям мемориала не хватило чувства меры. Все равно, как из музея Холокоста сделать музей Гитлера. По словам женщины, такой центр «будет привлекать сторонников правых экстремистов. Здесь много вещей Брейвика, много внимания уделяется этому лицу».
«Содержание Брейвика за решеткой обходится в 1,7 миллиона долларов ежегодно»
Камера Брейвика в тюрьме «Ила» — постоянный приют Брейвика на 21 год
По свидетельствам официальной представительницы Службы исполнения наказаний Норвегии Эллен Бьорк, содержание Брейвика за решеткой обходится государству в 1,7 миллиона долларов ежегодно.
Бьорк: «Если только шел судебный процесс, мы готовились к трем сценариям: 1) господин Брейвик будет обречен на предварительное заключение, 2) он будет обречен на содержание при повышенных мерах безопасности. и 3) ему присудят принудительное психиатрическое лечение. В результате Брейвику назначили 21 лет тюремного заключения самого высокого уровня безопасности. Государству это обходится в 1,7 млн долларов ежегодно. Если взять тюрьму «Ила», то Брейвика здесь держат в одиночной камере площадью 24 квадратных метра. Здесь три комнаты — спальня, кабинет и спортзал. Такие условия обеспечены лишь Брейвику: ведь он на положении под особой охраной. По нашим законам этот осужденный изолирован от тюремной общины и не сможет делать то, что предусмотрено для обычных заключенных — работать или учиться вместе со всеми ».
Норвежский ЗК: «Если бы между нами не было дверей, я бы тебя убил!»
В прошлом году Андерс Брейвик, по его настойчивых требований, был временно переведен из тюрьмы «Ила», что неподалеку от Осло в тюрьму «Шиен», что на юге страны. Как долго пробудет он в «Шиен» пока неизвестно. Однако подобные временные переводы имеют место в тюремной практике Норвегии.
Равно как и «Ила» «Шиен» принадлежит к тюрьмам со строжайший режимом и имеет наивысший уровень безопасности. За террористом постоянно наблюдают посмена две бригады охранников (в каждой по четыре человека). Во время содержания в «Иле» Брейвик неоднократно жаловался, что охранники очень громко топают и мешают ему спать. В Норвегии не принято блокировать дверь на ночь и поэтому с осужденным всегда кто-то рядом. Однако как свидетельствует правоохранители этой страны, сотрудники охраны в таких тюрьмах настолько высококвалифицированные специалисты, что сну даже таких психологически нестабильных сидельцев, как Брейвик их наблюдение не должно мешать.
Не так давно местные журналисты узнали, что, несмотря на все меры безопасности, одному из зеков тюрьмы «Шиен» все же удалось подобраться к камере Брейвика. Он начал бить в дверь и выкрикивать угрозы в адрес экстремиста типа: «Если бы между нами не было дверей, я бы тебя убил!»
Руководство тюрьмы подтвердило факт инцидента, отметив, что никакой опасности побега или физического контакта не было.
Право на университетское образование
В ближайшие августовские дни Брейвик, который не так давно стал студентом университета Осло начнет заниматься по университетской программе (это философия и политология). В Службе исполнения наказаний сообщили, что никто не мешает осужденному террористу получать в условиях камеры-одиночки университетские образование — не контактируя с преподавателями напрямую, а передавая свои работы через тюремный персонал.
Этот факт возмутил норвежскую общественность. Протесты звучали особенно в адрес руководства университета Осло, куда зачислили осужденного экстремиста. Левые политики аргументировали свои протесты том, что учебный курс по этим дисциплинам включает в себя изучение демократии, прав человека и уважения к меньшинствам. Но можно ли ожидать, что знакомство с этими теориями изменит взгляды человека, который убивал людей десятками?
Ректор университета Осло Оле Петер Отерсен отметает подобные аргументы:
«Я понимаю, что есть много недовольных тем, что его приняли в университет. Ведь этот человек пытался разрушить систему нашего строя. Но мы сами должны оставаться верными нашей системе. Почему мы не должны доверять ей, когда дело касается образования? По нашим законам заключенный, как и любой другой гражданин Норвегии, имеет право бесплатно получить высшее образование. Тот факт, что его заявление рассматривалось соответственно с существующими нормами, не означает, что норвежцы безразличны ко всему тому, что он совершил. Это демонстрирует, что наши ценности коренным образом отличаются от его».
«И на Брейвика также распространяются права человека»
Так заявил, в интервью изданию Dagbladet его адвокат Гейр Липестад. (В Норвегии, кстати, каждый имеет право на бесплатного адвоката.)
Защитник террориста утверждает, что длительное пребывание в одиночной камере нарушает права заключенного и Европейскую конвенцию по правам человека.
Как отмечает господин Липестад, никто не выступает за смягчение наказания. Видимо, Брейвик всегда будет особенным заключенным с особыми ограничением и запретами. Но он не может вечно оставаться в изоляции. Чем дольше он будет сидеть в одиночной камере, тем выше вероятность, что это него травмирует».
В иске, который защита готовит для подачи в суд, условия содержания Брейвика в тюрьме называются «пытками». Адвокаты также хотят снять с Брейвика запрет на переписку. Сейчас, по его мнению это неправильно, что террорист не может ни получать писем, ни сам их писать их, а это, считают адвокаты, нарушает свободу слова. В свою очередь, Служба исполнения наказаний Норвегии объясняет запрет на переписку попыткой Андерса Брейвика создать из тюрьмы партию, которая будет обращаться к насилию и террору.
Ранее в письме российскому телеканалу РЕН—ТВ Брейвик назвал условия содержания в тюрьме «садистскими» В частности, ему было запрещено присутствовать на похоронах матери. Пенитенциарии объяснили запрет тем, что Брейвик еще не отбыл достаточного срока нахождения под стражей.
Брейвик-старший: «Сын становится все более экстремальным в своих взглядах»
Что касается контактов Брейвика с домашними, то, как судя по всему, от них осужденный отказался. Год назад он направил письмо своему отцу, в прошлом известному норвежскому дипломату Енсу Брейвику, в котором назвал его трусом и слабаком. Сын подчеркнул, что его контакты с отцом возможны только в случае, если тот станет фашистом.
По словам Йенса Брейвика, ему ужасно осознать, то что произошло. Брейвик-старший постоянно задает себе один вопрос: виновен ли он в том, кем стал его сын.
Брэйвик-старший: У меня был с ним хороший контакт в период, когда ему было от 4 до 16 лет. Я работал в Париже, а он вместе с матерью жил в Осло. Он часто навещал меня. Также мы вместе отдыхали в Норвегии. Так что мы виделись как минимум 3-4 раза в год, до того как ему исполнилось 11. Потом я вернулся в Осло. Мы жили недалеко друг от друга, так что он часто приходил ко мне. У нас были нормальные отношения, до того как ему исполнилось шестнадцать.
Брэйвик-старший: У меня был с ним хороший контакт в период, когда ему было от 4 до 16 лет. Я работал в Париже, а он вместе с матерью жил в Осло. Он часто навещал меня. Также мы вместе отдыхали в Норвегии. Так что мы виделись как минимум 3-4 раза в год, до того как ему исполнилось 11. Потом я вернулся в Осло. Мы жили недалеко друг от друга, так что он часто приходил ко мне. У нас были нормальные отношения, до того как ему исполнилось шестнадцать.Я думаю, что на него повлияло то, что случилось позже. У него были друзья, которые разделяли его взгляды. Он много пользовался интернетом. В интернете он контактировал с экстремистами.
В отношении многих событий я не могу понять, почему это произошло. Я надеюсь, что он изменит свои политические взгляды и станет более нормальным человеком. Но письма, которые я получил от него, свидетельствуют, что он становится все более и более экстремальный в своих взглядах».
«Я не хочу его смерти …»
Тем временем, как показывают результаты социологических исследований, в Норвегии, которая давно отказалась от вынесения смертных приговоров, за лишение Брейвика жизни высказываются, как и четыре года назад, где-то до 20% опрошенных. Требования расстрелять или повесить террориста время от времени появляются странице в фейсбуке под названием . Однако поклонников у страницы не так уж и много, она набирает лучшем до тысячи лайков. Свои комментарии тут оставляют и противники мести, в том числе те, кто выжил во время трагедии на острове.
21-летний Христиан остался цел, но потерял лучшую подругу и еще пятерых хороших знакомых .:
«Я не хочу его смерти. Месть — это не наказание, это всего лишь чистое зло. Единственная расплата, которой страшна Брейвику, — чувство вины. Хотя не думаю, что оно в нем когда-нибудь проснется. И все-таки мы даем ему время подумать о том, что он сделал. Вряд ли Брейвик когда-либо вернется в общество».
Свен Андерсон, который принимает участие в нынешнем лагере на Утойя, предполагает:
«Разве можно создать лучший мир, распространяя ненависть? Разве этой ненависти недостаточно на Земле? Подумайте, что все ваши проявления агрессии и ненависти в отношении этого человека только придадут ему еще более энергии».
Один из инициаторов сегодняшнего лагеря на Утойе, 28-летний лидер AUF Мани Гусаини (его семья перебралась в Норвегию из Сирии, когда Мани было 12 лет) считает, что надо думать не о Брейвика, а о том, как бороться с его идеями :
«Эти идеи, в которые он верил и продолжает верить представляют масштабную террористическую угрозу. Надо бороться с ними, за то, чтобы строить инклюзивное государство, в котором главными ценностями считаются демократия и солидарность. Вот на что я трачу свое время. О Брейвике я не думаю ничего », — говорит левый молодежный лидер, сириец по происхождению.
Что стоит за подобными взглядами — государственная идеология или ментальная доброта? В любом случае, как показала опрос прохожих на улицах белорусского Могилева, такое отношение норвежцев к убийце постсоветскому человеку понять трудно. «Мне все равно, что думает Норвегия, — сказал один из опрошенных, — лично я считаю, что за терроризм надо расстреливать»
Материал публикуется с разрешения Белорусской службы «Радио Свобода»: на белорусском языке.