Правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» определил ещё четверых российских заключённых в качестве политических. Это бывший губернатор Хабаровского края Сергей Фургал и осуждённые вместе с ним Андрей Карепов, Марат Кадыров, Андрей Палей. Правозащитники не только усмотрели признаки фальсификации доказательств. Главное в ином: «Уголовное дело связано с политической деятельностью Фургала».
В 2005 – 2018 годах предприниматель Сергей Фургал был депутатом Законодательной думы Хабаровского края, затем Госдумы РФ. Представлял он ЛДПР (партия Жириновского прошла в своей эволюции несколько интересных этапов). В сентябре 2018-го Фургал избран хабаровским губернатором. Он разгромно победил соперника-предшественника – кандидата «Единой России», поддержанного Кремлём. Год спустя ЛДПР получила большинство в краевом парламенте.
Губернатор Фургал приобрёл широкую популярность в своём регионе (что уникально в путинском административном корпусе). Вокруг него сложилась энергичная команда. Социальные решения краевой администрации имели выраженный популистский уклон – но в позитивном смысле. Большую поддержку встретило, например, сокращение чиновных привилегий. С другой стороны, хабаровские показатели голосования на «обнулительном референдуме» 2020-го значительно отставали от предписанных из Москвы.
Избрание вопреки Кремлю. Реальная поддержка населения. Самостоятельные управленческие решения. Явное отсутствие пропутинского идеологического энтузиазма. Всё это не могло рассматриваться иначе, как преступная крамола. Последствия были неизбежны.
Уже в ноябре 2019-го был арестован Николай Мистрюков, прежний бизнес-партнёр Сергея Фургала. Через полгода он согласился на сделку со следствием. Вскоре последовали аресты Марата Кадырова, Андрея Карепова и Андрея Палея. Хабаровского губернатора взяли 9 июля 2020 года – сразу после «проваленного» референдума. Делалось это с демонстративной публичностью и жёсткостью.
Формально предъявили Фургалу, понятное дело, не победу над «Единой Россией». По версии следствия, в 2004 году Фургал и Мистрюков заказали убийство бизнес-конкурента Александра Смольского. Организовать поручили Карепову, тот нашёл исполнителя Кадырова. В результате Смольский был легко ранен осколками гранаты. Тогда же, полагает следствие, те же Фургал и Мистрюков решили убить ещё двоих. Руками Палея. Так погибли Евгений Зоря и Олег Булатов.
Фургал и Карепов обвинялись в двух убийствах и одном покушении, Кадыров – в покушении, Палей – в двух убийствах. Вины не признал никто. Карепов, Кадыров и Палей рассказывали о жестоких избиениях – так выжимались показания на Фургала. В итоге Фургал приговорён к 22 годам, Карепов – к 21, Палей – к 17, Кадыров – к 9,5. Таков был февральский вердикт 2023-го. В нынешнем году 20 сентября Первый кассационный суд общей юрисдикции в Саратове утвердил приговоры.
Арест Фургала вызвал взрыв негодования в Хабаровском крае. «Нашёлся один честный – вот, и его убирают!» – типичная реакция хабаровчан. Стотысячные демонстрации под лозунгами «Свободу Фургалу!», «Фургал – наш выбор!», «Я, ты, он, она – за Фургала вся страна!» поначалу ошарашили Москву. Стихийный протест избирателей превращался в оппозиционное движение (от которого, кстати, в панике шарахнулась «родная партия» на уровне жириновского круга). Только осенью 2020-го, на сезонном спаде демонстраций, власти решились прибегнуть к омоновскому насилию. И эффектное завершение в начале 2024-го: Движение в поддержку Фургала объявили «экстремистской организацией».
«Поддержка политзаключённых. Мемориал» делает однозначный вывод: расследование по эпизодам 2004—2005 годов возобновили по политическим мотивам. Проще говоря, губернатор Фургал не устраивал президента Путина. Слишком выбивался из серо-сервильного стандарта. Его нельзя назвать оппозиционером. Но он опирался на избирателей. И уже по одному этому не мог быть опорой для Кремля.
Это не говоря о многочисленных правовых нестыковках в деле. Согласие Мистрюкова на сотрудничество получено под давлением. Не представлено убедительных доказательств виновности приговорённых. Показания свидетелей запутаны и расплывчаты. В ходе судебного процесса нарушались права обвиняемых, положение присяжных, состязательность сторон.
Решение правозащитников считать политзаключёнными Сергея Фургала с товарищами следует признать резонным. Равно как бывшего мэра Ярославля Евгения Урлашова. Тоже ненавистного «едросам», тоже популярного в городе и тоже осуждённого по уголовной статье. И не только о политиках в прямом смысле может идти речь.
Политическая чёткость просматривается в показательной расправе над петербургским предпринимателем Владимиром Барсуковым (Кумариным). Не покушение на миллиардера, не «рейдерские захваты» ресторана и магазина, не «вымогательство» скромной суммы, не оргпреступное сообщество из двух человек – авторитет «ночного губернатора» стал причиной преследования. Недаром после всего этого Барсукову стали предъявлять политические убийства – дело Старовойтовой и даже дело Маневича. Уже совершенно не заботясь ни о доказательной базе, ни о минимальной адекватности обвинений.
В какой-то мере то же касается и красноярского Толи Быка – Анатолия Быкова. Тоже был недопустимо авторитетен в своём регионе, позволял себе странные намёки… Но не следует впадать и в другую крайность. Едва ли стоит относить к политзекам петербуржца Михаила Глущенко, осуждённого за организацию убийства Старовойтовой, ныне подсудимого по тройному убийству на Кипре. Хотя Глущенко скорбно именует себя «Узник Михаил».
Именно Глущенко, кстати, дал показания на Барсукова по делу Старовойтовой. Снова нечто вроде обвинений в процессе Фургала…
Роман Андреев