Столетний юбилей Кронштадтского восстания дружно пропущен и властью, и оппозицией.
А ведь это была, пожалуй, последняя, попытка остановить «мерную поступь железных батальонов».
Наивная и заведомо обреченная на провал. И все же…
Кстати, а почему нынче такой игнор памятной даты?
Ну, с кремлевских позиций — понятно: для них любая власть — от Бога (даже откровенно безбожная), чтобы никому и в голову не пришло, что священную корову «Стабильность» иногда не только доят, но, случается, и режут на мясо. Ужас, ужас, ужас…
А оппозиция? Та, внесистемная (если она еще жива)? Почему отмолчалась?
Левые — потому, что почти все они за реставрацию советского проекта (с оговорками, или без).
А какой же советский проект «без руководящей и направляющей», против которой как раз и возмутились моряки Кронштадта?
А правые — потому, что кронштадтские матросы, в подавляющем большинстве, были социалистами. Стихийными, наивными, но — социалистами. И никакой «священной и неприкосновенной частной собственности» (кроме нательного белья и клочка земли в далекой деревеньке) знать не желали.
Поэтому, кстати говоря, тогда — в 1921 году их и не поддержала наиболее статусная часть эмиграции.
Одни только левые эсеры воодушевились, ввиду близости лозунгов восставших к из идеям.
«Власть советам, а не партиям» — главный лозунг восставших.
Свободное пользование землей, многопартийность, освобождения политзаключенных, свобода слова — так много привлекательных идей и красивых слов.
Казалось, появилась реальная народная альтернатива юной коммунистической диктатуре.
Но и у эсеров дальше разговоров дело не пошло.
А через три недели эта альтернатива была расстреляна штурмовыми отрядами Троцкого и Тухачевского.
Несколько тысяч матросов были расстреляны. Кому-то удалось уйти в Финляндию, остальные сели.
Диктатура победила и быстро заматерела
А могло ли быть иначе?
Соблазнительно попытаться представить себе расцвет «народного социализма» в России.
Соблазнительно, но не реально.
И не только потому, что восставшие матросы действовали, как слепые котята (они так и не усвоили ленинские правила вооруженного восстания, хотя могли бы).
Даже сейчас многие требования кронштадтских моряков остаются такими же невыполнимыми, как сто лет назад.
Что уж говорить о 1921.
Увы, но и тогда и сейчас Россия стояла и стоит перед довольно мрачным выбором из разных вариантов диктатур (левая, правая, криминальная, олигархическая, силовая). Возможны и другие варианты. Или все вместе в одном флаконе.
Мечта о народовластии остается политическим неформатом. Даже смутные воспоминания об этом мираже остаются неформатом.
Остается надеяться, что хотя бы через сто лет наши правнуки научатся снисходительно относиться к наивным неудачникам в политике и ценить не столько результаты, сколько намерения.
Ведь результаты сплошь и рядом обесцениваются временем.
А намерения нетленны.