Последние месяцы в российских СМИ все бóльшую популярность получают рассуждения об исключительности русского народа. Рассуждения эти стары, но путинские концепции «ценностных ориентиров» и «моральном предназначении» русского человека, озвученные в его дали этим рассуждениям новую подпитку, возродив их позабытые компоненты. Об одном из таких компонентов – непобедимости русского народа – я и хочу сказать несколько слов.
Исключительность России и ее «ценностных ориентиров» преподносятся сейчас в неразрывной связи с проектом «Новороссия» и ответом Кремля на западные санкции. Многие патриотические критики видят в происходящем на Донбассе не просто борьбу Киева против русских жителей Украины (или Новороссии), но и войну, непосредственно . Таким образом, в соответствии с традиционной доктриной мессианской роли русского народа, вдохновенно реанимируемой членами Изборского клуба (Александр Проханов, Александр Дугин и др.), Россия (вместе со своим придатком Новороссией) рассматривается как Третий Рим, как источник доброго, подлинно христианского начала и противопоставляется Западу, который позиционируется как источник зла и антихристианских ценностей. Идея о непобедимости русского народа – характерный элемент этого противопоставления.
Как заявил один из лидеров Новороссии Олег Царев, «с русскими лучше не воевать, потому что их невозможно победить. Это всем известно». Развивая схожую мысль, Проханов эксцентричную параллель между повстанцами на Донбассе и в Секторе Газа. «Одни в арафатке, другие – в казачьей папахе», но и те, и другие – «непобедимые воины». Те, которые в папахах, «открыли коридор», откуда льется «немеркнущий свет победы, божественная красота неистребимой русской идеи».
Идея непобедимости – часть нарциссической палитры русской исключительности. Среди других ее компонентов – идея богоизбранности русского народа; вера в его предназначение вершить судьбы человечества; тезисы об удивительном гостеприимстве, душевности и самопожертвовании русских людей; уверенность в том, что русский народ – самый талантливый и что потому его столь яро ненавидит вся заграница; убежденность в том, что русская природа – самая красивая, русский язык – самый великий, самый могучий и самый сложный, русская история самая интересная, литература – самая литературная, женщины – самые женственные, а мужчины – самые мужественные. Принимая во внимание этот набор поистине уникальных качеств, концепция непобедимости звучит совершенно логичной. В самом деле, как можно победить столь совершенный народ, перед которым блекнут все остальные этносы? Даже если по какой-то невероятной причине русские и не побеждают, то, по крайней мере, как только что нам Маргарита Симонян, они не сдаются.
Достаточно взглянуть на динамику роста Московского княжества, за 600 лет превратившегося из заштатного ордынского улуса в империю, раскинувшуюся на берегах трех океанов, чтобы понять: Россия одержала немало военных успехов. При этом она была далеко не единственной страной, столь стремительно раздвигавшей свои границы. Вспомним в этой связи хотя бы США, Китай и Великобританию. Я не склонен преуменьшать победы русской армии и ополчения, но сакрализировать эти победы и доводить до абсолюта – занятие совершенно недостойное и абсурдное.
«Русских невозможно победить», полагает новоросс Царев и иже с ним? Не будем уходить во глубину веков и вспоминать о битве на Калке, о разорении русских городов Батыем, о том, что сотни лет русские князья были данниками или сборщиками дани для Золотой Орды. Не будем говорить о 1618 г., по которому Речь Посполитая отобрала у России половину ее западных территорий, включая Смоленск (в своем патриотическом романе «Стена» Владимир Мединский преподносит оборону Смоленска как триумф русского оружия и воли, но о том, что город в конце концов был занят поляками, он упомянуть стесняется). Не будем даже загонять патриотов в угол напоминанием о полном поражении России в Крымской войне (1853-1856 гг.), — сосредоточимся исключительно на 20-м веке, в котором, кстати, родились все нынешние сторонники концепции непобедимости.
- 1904-1905 гг., Русско-японская война: уничтожение российского флота при Цусиме, падение Порт-Артура, унизительный Портсмутский мир, по которому Россия отдала южный Сахалин и все свои позиции в Маньчжурии.
- 1914-1918 гг., Первая мировая война: катастрофическая череда разгромов русской армии, которая за исключением кратковременного Брусиловского прорыва, никакими успехами себя не зарекомендовала. Около 3 миллионов российских солдат , 2,5 миллиона. Россия, представленная Совнаркомом, подписывает Брест-литовский договор, теряя Эстонию, Латвию, Литву, Польшу, Украину (т.е., львиную долю своих наиболее развитых индустриальных территорий) и Южный Кавказ.
- 1919-1920 гг., Советско-польская война: общие потери советской стороны не известны, но только в результате поражения под Варшавой (август 1920) погибло 25 000 красноармейцев, 60 000 попало в польский плен, 45 000 было интернировано немцами. Война закончилась подписанием Рижского договора, по которому советское (читай: российское) правительство теряло всю Западную Белоруссию и отказывалось от претензий на Западную Украину.
- 1979-1989 гг., Афганская война: 15 000 (по некоторым оценкам, 26 000) советских солдат , Советский Союз не смог достичь ни одной из поставленных в войне целей, в наиболее успешный период советские войска контролировали только около15% территории Афганистана.
И это лишь перечень войн, в которых «непобедимые» русские войска и, если угодно, русский народ были побеждены безоговорочно.
Сюда можно добавить и Советско-финскую войну 1939-1940 гг., которую СССР фактически проиграл, ибо не выполнил своей основной задачи (аннексии Финляндии) и потерпел колоссальные (ок. 170 000 погибших и пропавших без вести; более 300 000 раненых и обмороженных), почти в 8 раз больше, чем финская сторона.
Список можно дополнить и Первой чеченской войной (1994-1996 гг.), также, по сути, проигранной Россией. Да и исход Второй Чеченской (1999-2000 гг.) трудно признать однозначно победным: с одной стороны, вооруженному сопротивлению боевиков был положен конец, но, с другой, теперь каждой год правительство РФ платит Чечне изрядную контрибуцию под видом федеральных дотаций.
А то, как «русские не сдаются», — это отдельная история, причем весьма трагичная. Только за первые шесть месяцев войны в 1941 г. в плен 3,35 миллиона солдат Красной Армии (по другим оценкам, почти 4 миллиона). Есть все основания полагать, что их бóльшая часть именно русские (привет Маргарите Симонян).
Так что утверждения об уникальной непобедимости русского народа – миф, а мифы – как псилоцибиновые грибы или мухоморы: обостряют психопатические черты характера, искажают восприятие, развивают зависимость и обладают галлюциногенным эффектом. На самом деле, мифы даже опаснее галюциногенных грибов, ибо в отличие от последних способны поразить психику десятков миллионов людей одновременно, а это на порядок больше, чем эпидемии ВИЧ в России. Особую группу риска здесь составляют школьники и студенты. Грибы могут привести их неокрепшее сознание в состояние «патриотического» возбуждения, провоцируя на необратимые поступки: насилие, психоз, погромы, войны. Не исключено, что именно галлюциногенные свойства мифа о непобедимости способствуют широкому распространению жанра политической фантастики в российской бестселлерной индустрии. Герои этих бестселлеров, рассчитанных, в основном, на молодежную аудиторию, попадают в прошлое и там помогают славным предкам – Ивану Грозному, Петру Первому, Николаю Второму, Сталину – побеждать во всех войнах и завоевывать новые пространства. На этих же свойствах основаны и рассуждения упомянутого Царева, и выступления Стрелкова, и речи Бородая, и истерики Кургиняна, и многочисленные репортажи Первого канала.
Но культ непобедимости ни к чему хорошему не приводит. Наркоманские разглагольствования об исключительности, трипы в уникальностьоборачиваются маниакальностью и заканчиваются (да простит меня цензура) банальной кальностью или для самогó разглагольствующего, или для его народа, но чаще всего – и для того, и другого. Это мы видели на примере Третьего рейха, Италии времен Муссолини, Японии, управляемой Хидеки Тодзë, Сербии при Милошевиче, и Грузии начала 1990-х гг. (как известно, Гамсахурдия тоже любил порассуждать о всемирной миссии и «моральном предназначении», но только не русской, а грузинской нации).
Ничего необыкновенного в плане непобедимости Россия не продемонстрировала – да это и не нужно для того, чтобы завоевать уважение мировой общественности. Скорее, похваляться этим могли бы, скажем, те же афганцы (и англичан бивали, и русских, и при американцах частично сохраняют свои позиции в стране), вьетнамцы (за последние 60 лет победили французов, американцев, камбоджийцев и успешно противостояли китайцам) или даже монголы (во оны дни покорили бóльшую часть Евразии).
Настоящие победители не делают из побед культа. Возьмем к примеру США. За неполные 250 лет это государство, на которое русофилы все чаще обращают свой «праведный гнев», вышли победителями из всех основных войн (за исключением войны во Вьетнаме), в которых участвовали: Революционной войны против Великобритании (1775-1883 гг.), многочисленных войн с индейскими племенами, войной с Мексикой (1846-1848 гг.), Испанской войны (1898 г.), Первой мировой войны, Второй мировой войны, войны в Южной Корее (1950-1953 гг.), войны в Персидском заливе (1990-1991 гг.) и войной в Ираке (2003-2011 гг.). Но даже при таком впечатляющем послужном списке, американские СМИ и общественность не одержимы навязчивой идеей о непобедимости американского народа. Ни в школах, ни на телевидении, ни на улицах, ни даже в компании торкнутых грибоманов вы не услышите слогана «американцы не сдаются».
Непобедимость русского народа – лишь один из видов грибов-галлюциногенов, растущих в поле общественного сознания. К числу других относятся все остальные проявления массовой наркозависимости и массового нарциссизма, о которых говорилось выше, а именно – тезисы о богоизбранности русского народа, величии русского языка и.тд. Добавьте сюда ненависть к другим странам — и получится коктейль исключительности, велеречиво именуемый «патриотизм». Но если исключительность, на которой настаивают Путин, Дугин, Проханов, Царев и все патриотически настроенные чиновники, военные, журналисты и простые граждане, и существует, то она весьма рядовая по своей природе и своим проявлениям и уж ничем не убедительнее исключительности американского, британского, французского, германского или японского народа. Это в лучшем случае, а в худшем … Беглый взгляд на статистику Нобелевских премий позволяет составить некоторое, пусть и условное, представление о том, где находится Россия в современном «Рейтинге исключительности»: Россия (включая Российскую Империю и СССР) – 22 лауреата, США – 349, Великобритания – 116, Германия – 101 Франция – 66, Швеция – 30, Япония – 19 (но там количество населения всегда было меньше, чем в России, и, например, накануне Первой мировой войны составляло 1/3 от населения Российской Империи), Израиль – 12 (это при том, что как потенциальный реципиент премии он почти в два раза моложе России, а в 1980-е гг. население Израиля было почти в 80 раз меньше населения СССР).
Конечно, раздувать свою уникальность или галлюцинировать на почве собственного превосходства – увлечение заразительное, но оно таит в себе серьезную опасность. Ведь на него тратится столько времени, энергии и здоровья, что на подлинные достижения у страны уже не остается сил. В результате резко тормозится развитие положительного, продуктивного начала в национальной культуре, и тогда рядовая исключительность грозит превратиться в безнадежную, исключительную заурядность. Вот о чем следует помнить любителям галлюциногенов.
Написанное в статье является частным мнением автора и может не совпадать с мнением редакции