Довлеет дневи злоба его и за российским победобесием не слышно иных тем. Страна свихнулась и норовит заразить весь мир. А между тем 18 апреля исполнилось шестьдесят лет со дня смерти Эйнштейна.
Юрий Кирпичев
Не уверен, кстати, что он смог бы работать в России, в которой до сих пор борются с его теорией относительности, но в остальном мире его память чтят и, будучи радиофизиком, я очень хорошо понимаю, за что и почему. Великому ученому посвящено немало воспоминаний и картин, скульптур и карикатур и следует заметить, что его связи с Россией были более тесными, чем принято считать, хотя и весьма 
специфическими…
Так, его бюст – одна из лучших работ Сергея. Коненкова. Так считается, хотя мне так и не кажется. Сейчас он находится в библиотеке известного института перспективных исследований в Принстоне, Нью-Джерси, где Эйнштейн работал. Скульптура запечатлела золотой закат жизни отца современной физики, ее ваяли долго, но в силу привходящих обстоятельств это всех устраивало, так что завершен он был только в 1945 году, что не случайно.
Как не случайна и разительная перемена облика ученого. На снимках Эйнштейна 45-го года перед нами пожилой, но в хорошей форме мужчина, а в 1947 году он уже глубокий старик. Тяжело далось ему расставание с последней любовью. Дело в том, что с работы над тем бюстом и началось знакомство Эйнштейна с прекрасной Марго…
Сегодня уже мало кто помнит, что Сергей Коненков был бешено популярен в начале двадцатого века, а его работы стоили баснословных денег. Некоторый интерес к творчеству «русского Родена» вспыхнул лишь после публикации переписки Маргариты Воронцовой, супруги почтенного академика Российской Академии художеств, с Альбертом Эйнштейном. Была она лет на двадцать моложе мужа, дамой красивой, неординарной и решительной. Настолько, что однажды академик чуть было не набил морду (а как еще прикажете выразиться в таком случае?) самому Шаляпину, лучшему другу. Между прочим, кулаки у скульптора были пудовые, нрав горячий, а повод веский: его жена и великий певец публично и демонстративно наставили ему рога! Коненков безутешно рыдал и бесполезно стучал в дверь номера, где уединилась парочка, вспорхнув прямо из-за праздничного стола…
В США Коненковы уехали в 1923 году. Не потому, что не любили советскую власть, нет, с ней они ладили. Просто хорошо знали, что любить ее лучше издалека. Но можно также считать поездку длительной служебной командировкой, ибо Маргарита Ивановна помимо иных несомненных достоинств была еще и блестящей советской разведчицей…
Поэтому публикация ее переписки с Эйнштейном вызвала всплеск радостных откликов в российском обществе, вплоть до романов и театральных постановок. Еще бы: она и в свои сорок лет смогла очаровать признанного гения и стать его любовницей! Ну и попутно –
близкой подругой Роберта Оппенгеймера.
Собственно, на это и был расчет. Товарища Сталина очень интересовала персона Роберта Оппенгеймера в связи с известным (сейчас) Манхэттенском проектом. Об этом проекте его поначалу осведомили недостаточно, чем вождь трудового народа был весьма озабочен и потому принял соответствующие меры. Когда же узнал достаточно, то великий русский скульптор Коненков вдруг засобирался на родину.
Так иногда бывает с художниками, особенно с русскими. То ты годами отлично живешь в Нью-Йорке, ваяешь из дерева прекрасных голых дам и ничего тебя не беспокоит, кроме конкурента Эрьзи, который в далекой Аргентине ваяет из розоватой древесины квебрахо, так замечательно передающей теплые тона тела, еще более прекрасных голых девушек. А то вдруг внезапно, прямо во вчерашний вторник тебя начинает буквально валить с ног тоска по родным осинам! Оказывается, ты просто не можешь жить без грачей и подтаявшего мартовского снега на опушках березовых рощ…
Товарищ Сталин хорошо разбирался в тонких нюансах переживаний инженеров человеческих душ, мастеров пера, кисти, или, как в данном случае, топора. Он прислал за скульптором, его обаятельной супругой и деревянными девушками целый пароход! Правда, на западное побережье Америки, в Сиэтл, и пришлось бедной Маргарите организовывать упаковку и погрузку нескольких тяжелых грузовиков для перевозки работ гениального мужа через всю страну. Впрочем, при ее энергии и связях сие не составляло труда.
Конечно, Эйнштейн знал о талантах возлюбленной, но не особенно волновался по этому поводу. Он вообще был умным человеком…
Кажется, однако, Марго действительно любила его, хотя использовала в качестве средства войти в окружение Роберта Оппенгеймера, научного руководителя атомного Манхэттенского проекта. Что ж, средство оправдало цель и в проект удалось устроить агента советской разведки, английского физика Клауса Фукса. Полгода он проработал в Лос-Аламосе и уже в январе 1945 года передал связнику ценнейшую информацию по методам обогащения урана и о начале работ над плутониевой бомбой. Считается, что его данные ускорили создание советской бомбы как минимум на год.
Что любопытно, второй русский Роден, мордвин Эрьзя, уехал из Советской России на пять лет позже, в 1927 году, и вернулся через пять лет после соперника, в 1950. И тоже пришлось фрахтовать специальный пароход, ведь перевезти надо было 175 тонн работ! Но жены-шпионки у него не было, да и какие атомные секреты в Аргентине? Поэтому особо заботиться о нем никто не стал, вскоре он умер и романов о нем не писали, пьес не ставили и даже музея приличного на родине не создали. Видимо, такова специфика нашей цивилизации…
Увы, в Принстоне я так и не был, коненковского бюста я не видел, зато каждый раз, бывая в Вашингтоне, захожу в гости к Эйнштейну. Он сидит в самом центре столицы, в сквере у Национальной академии наук, и задумчиво смотрит мимо вас, куда-то в даль – такую дальнюю, что лучше об этом не задумываться…
Роберт Беркс изваял его в технике горячего напластования металла, которую сам же разработал и которой владел виртуозно. Его Эйнштейн очень стар и пришло время подводить итоги. Бронзовый гений держит книгу с известными всему миру формулами уравнений фотоэффекта, теории относительности и, конечно, Е = МС2. Хотя и так видно, что он мудр – и поэтому грустен. И бесконечно обаятелен. А его колени отполированы детскими попками до блеска, дети любят посидеть на коленях у дедушки.
Что и говорить, замечательный памятник подарил нам Беркс, но первое скульптурное изображение Эйнштейна появилось еще за полвека до него, в 1929 году, причем в очень неожиданном месте, на своде западного портала Риверсайд Черч в Нью-Йорке! Церковь построена стараниями Джона Д. Рокфеллера-младшего и великий физик изваян в тоге, в блестящей компании Евклида, Пифагора, Архимеда, Галилея, Кеплера, Ньютона, Фарадея, Дарвина и Пастера. Ничего не скажешь, интересная трактовка! А с другой стороны, самая что ни на есть классическая.
После нее авангардистская работа В. Сидура, установленная в знаменитой Фермилаб, рядом с известным ускорителем в Батавии, что в Иллинойсе, а затем растиражированная по всему миру, уже не удивляет. Хотя и ошарашивает…
Очень уж оригинально он взглянул на Эйнштейна. Причем – и это самое странное для меня, ибо я не поклонник такого искусства – донельзя стилизованная голова инициатора создания атомной бомбы имеет очевидное и несомненное портретное сходство! И даже намекает на относительность моих замшелых взглядов.
Поистине, велика сила искусства, но завершить эссе хотелось бы не столь торжественно. Что-что, а чувство юмора у нашего героя имелось. 
Говорят, когда Господь призвал его к себе, воспарившая душа физика-теоретика в первую очередь попросила творца показать формулу нашего мира. Вседержитель не отказал. Формула оказалась длинной и сложной, и гений долго водил по ней пальцем, пока в одном месте не запнулся. Потрясенный, он поднял взгляд и произнес:
— Но ведь здесь ошибка, Господи!
— Да знаю, знаю! — сокрушенно ответил ему творец…
Поэтому, неплохо было бы привести в качестве еще одной иллюстрации к рассказу о гении весьма уместную карикатуру Сергея Корсуна. Нет, не зря великий физик стал символом XX века со всеми его достижениями и провалами, взлетами и падениями. Впрочем, новый век обещает стать не хуже. Вот только появится ли новый Эйнштейн?
Юрий Кирпичев