Проект «нормализации» — стержневой элемент государственной политики правящего режима РФ. Его цель — адаптировать население к постоянной жизни в условиях войны и диктатуры, принудить к беспрекословному повиновению правящему классу номенклатурной олигархии. Внедрение проекта началась с 2023 года, когда военные неудачи в Украине осенью 2022-го, успешное контрнаступление ВСУ наглядно продемонстрировали недостижимость быстрой победы. Вместо запланированного тотального триумфа Кремль сделал другую ставку.
Суть «нормализации» — рефлекторность, автоматичность повиновения. Не фанатичная преданности властям — к этому отношение даже настороженное, ибо фанатизм предполагает некую идейность, самостоятельность мышления и способен к выходу из-под контроля. Как и произошло с некоторыми «турбопатриотами», вроде Игоря Гиркина-Стрелкова. Основа поведенческой модели — предельный конформизм, «признание реалий», отказ от социального мышления вообще, сосредоточение на бытовом благополучии, ментальное оскотинивание.
Инакомыслие, не говоря об инакодействии, грозит не только столкновением с карательным аппаратом, но и потерей приемлемого трудоустройства, выключением из привычного круга общения, маргинализацией и изоляцией. Безукоризненная лояльность и выполнение предписанных властями ритуалов — вплоть до внутренних, мыслительных! — становится условием самосохранения в жизненной среде. Общественное же сознание, информационное и культурное пространство заполняются идеологическим мракобесием, апологией тирании, пропагандой экзистенциональной войны с вечным врагом-Западом, ненавистью к Украине. Ритуальное принятие этих установок, пусть даже безразличное и неискреннее, сделано условием частного существования.
Массовая деморализация, суетливое сбережение комфорта на фоне чудовищного кровопролития, перманентное унижение сделаны приемлемым фоном жизни многомиллионного населения РФ. Это несомненный успех государственного проекта «нормализации».
Подготовка и практическое осуществление «нормализации» исходит от группы, которую условно называют «путинскими сорокалетними менеджерами». Эта сравнительно новая генерация номенклатурной верхушки постепенно выходит на первый план в правящем конгломерате.
Пример: Сергей Новиков, начальник Управления общественных проектов Администрации президента РФ. Главный стратег и организатор «нормализации». Именно он сформулировал установку: «объединить общество на единой ценностной основе, заданной президентом». Ключевой элемент — ценностность указанной основы. Внедрение на ментальном уровне, управление общественной психологией. Новая информационно-культурная политика превратила все виды допускаемых медиа в органы военной пропаганды.
Ненависть к Украине, Западу и инакомыслию накачивается не только через специализированные политические передачи (которые можно было бы не смотреть). Это в обязательном порядке вводится во все виды литературы, кинематографии, развлекательных материалов. Вплоть до шутовских реприз, кроссвордов и анекдотов. Создаются рамки не то, что дозволенного — единственно возможного.
Серьёзная обкатка этой программы прошла в 2024 году. И в настоящее время активно конструируется монолитное общество, слитое с государством. В беспрекословном повиновении. В ненависти к любым проявлениям свободного несогласия.
«Нормализация» имеет не только низовое, но и верхушечное измерение. Цель банальна — обеспечение вечности собственной власти. И здесь следует всмотреться в группировку «сорокалетних менеджеров». Наименование условно; возрастной критерий реально отсутствует. Есть персонажи и на седьмом десятке.
Эта группировка лишена как моральных ориентиров, так и политических убеждений. При отборе в команду предпочтение, похоже, отдаётся выходцам из семей позднесоветской интеллигенции, бывшим либералам ельцинской эпохи и т.п. Не связанным с советско-коммунистической ортодоксией и с силовой олигархией 2000–2010-х. Отсюда иллюзорные расчёты западных кругов на позитивные изменения, связанные с «рациональностью подходов». Отсюда же возгласы либеральных оппозиционеров: как они могут?! они же воспитаны как мы! они же читали те же книги! — и прочий наивняк.
Они абсолютно беспринципны, но при этом квалифицированы как управленцы. Любое задание, если оно физически выполнимо, берутся выполнять. (Возьмутся, если что и за «нажатие кнопки»…) Включённость во властную иерархию — залог персонального успеха и благосостояния. Не случайно, в эту команду попадают люди, не состоявшиеся в своей профессиональной области. (Как тот же Новиков, в прошлом посредственный музыкант и радиожурналист.)
Парадоксальным образом, личная беспринципность и безыдейность «сорокалетних менеджеров» не означает отсутствия идеологии у этого слоя в целом. Считать путинский режим внеидеологичным — распространённое и опасное заблуждение. Для государственной идеологии не требуется личное исповедание представителями правящего класса. Достаточно установок, обязательных к исполнению. «Если все не верят и все подчиняются — это указывает не на слабость Идеологии, но на страшную злую силу её», — Александр Солженицын писал это о марксизме-ленинизме 1970-х. Но принцип универсален.
Идеология путинизма основана на имперском этатизме и неосталинизме с сильным нацистским уклоном и многочисленными элементами традиционной самодержавной монархии. Насилие и агрессия самоценны. Государство есть аппарат подавления и принуждения. Власть как таковая возводится в абсолют и культ. Цикличное восприятие времени призвано остановить развитие, обеспечить незыблемость социальной иерархии. Важная отличительная черта: повышенный уровень ханжества, издевательское непризнание реальности. В сочетании с демонстративным, отчасти даже наигранным цинизмом. Отсюда, в частности, показное православие и «победобесие».
Многое в этом идеокомплексе нелогично, нестыкуемо, на вид просто абсурдно. Но это не слабая, а сильная черта. Позволяющая расширять поле пропагандистского манёвра, обращаться к различным социальным слоям сверху донизу. А также к различным мировым силам, от китайских коммунистов до европейских фашистов.
Персонально те или иные «сорокалетние» могут быть безразличны к этим идеям. В своём кругу даже смеяться над ними. Но они неуклонно исполняют предписанные ритуалы, а главное, жёстко навязывают их обществу. Ибо идеология важна как условие властной незыблемости. И собственного положения во власти.
«Сорокалетние» заметно отличаются от силовиков-«чекистов», ранее безраздельно доминировавших в путинском государстве. «Чекистам» свойственны некие представления о должном, подобие политических взглядов. Они могут давать оценку проводимой политике, исходя из своего профессионального опыта. Для «сорокалетних» не значимо ничего, кроме кресла и бонусов, недостижимых вне власти.
«Чекисты» ненавидят Запад и западные ценности. Однако признают Запад достойным противником, уважают западную силу, помнят поражение СССР в Холодной войне. «Сорокалетние» Запад искренне презирают, считают слабым и неспособным к сопротивлению. К сожалению, Запад в последнее время давал много поводов думать именно так.
Социально-политический идеал «сорокалетних» — современная (именно современная) Северная Корея. В этой модели усматриваются гарантии неограниченной власти, распоряжения страной как собственностью и, что для них существенно, передачи статуса по наследству. Идеологический конструкт «сорокалетних» соединяет три элемента: поздний сталинизм начала 1950-х с его ядерными проектами; русское самодержавие эпохи контрреформ Александра III; технократизм Альберта Шпеера, гитлеровского министра вооружения и боеприпасов.
Обсуждение вопроса о путинском преемнике в принципе не допускается (по Галичу: «Если ж я умру, — что может статься, — вечным будет царствие моё!»). Путин позиционируется в качестве царя-самодержца, в режим целенаправленно встраиваются элементы абсолютной монархии. Характерно, что верхушка «сорокалетних» группируется вокруг Екатерины Тихоновой, которая показала себя сильным игроком во внутриэлитных комбинациях.
Среди известных фигур могут быть упомянуты руководитель Администрации президента РФ Антон Вайно (внук Карла Вайно, первого секретаря КП Эстонской ССР, просоветского коллаборациониста, противника независимости Эстонии), его первый зам и реальный глава администрации Сергей Кириенко (куратор внутренней политики и управления оккупированными территориями), заместитель руководителя Максим Орешкин (куратор экономической политики), начальники управлений АП Сергей Новиков и Андрей Ярин (сын Вениамина Ярина, ортодоксально-советского деятеля времён горбачёвской Перестройки). Несколько особняком смотрится генерал-полковник Алексей Дюмин — связующее звено менеджеров с силовиками. Экономическая основа группировки просматривается в олигархической системе братьев Ковальчуков.
Постепенно «сорокалетние», с санкции Путина, оттесняют на второй план прежнюю элиту элит — генералитет ФСБ. Если в чём-то и проявляется пресловутый «раскол элит», которого вожделеют некоторые статусные оппозиционеры, так только в этой грызне. Никакой позитивной перспективы, она, разумеется, не открывает.
Говоря о нормализации войны, нужно иметь ввиду не только руководителей этого чудовищного проекта, но и его исполнителей. Круг их очень широк. Это армия пропагандистов от военкоров государственных телеканалов до деятелей культуры, это сфера образования от детских садов до ВУЗов, и, конечно, управляемые Кремлём религиозные организации. Все неподконтрольные и неуправляемые общественные и религиозные организации признаются нежелательными и ликвидируются. Даже те, которые стоят далеко от политики и не представляют для режима никакой угрозы. Упор делается на т.н. традиционные религии, и, прежде всего, на РПЦ МП.
Разумеется, церкви отведена второстепенная роль как идеологической подпорки режима. Церковники не допускаются к принятию решений. В этом смысле государство сохраняет своего рода светский характер. Клерикально-мракобесная политика успешно проводится без их руководящего участия. Но она стала одним из важных элементов в пропаганде войны и её «нормализации».
Ректор Православного университета Александр Щипков, в прошлом, как и Милонов, христианский демократ, заявил, что указы Путина являются богословским документом. «Главный военный священник СВО» Дмитрий Василенков представляет войну с Украиной как священную войну с Западом и сатанизмом и призывает убивать украинцев. Также священноначалие РПЦ МП занялось не только нормализацией войны, но и нормализацией гибели на войне, утверждая, что погибнуть там — великое благо и гарантия спасения и жизни вечной. Святейший Патриарх Кирилл призывает священнослужителей быть воинами и находиться на фронте среди штурмовых подразделений. Протоиерей Ткачёв призывает женщин иметь как можно больше детей, чтобы не жалко было их потерять на войне.
В проповедях священников постоянно звучит идея вечной войны с Западом. Тот же Ткачёв заявил, что воины СВО сдерживают пришествие Антихриста. Значит, надо понимать, и война будет длиться до пришествия.
Тем не менее, в странах Запада, столь ненавистных и враждебных русскому православию, спокойно продолжают действовать приходы и храмы РПЦ МП. Которые, наряду с «Русскими домами», стали резидентурами российских спецслужб и базами распространения идеологии «русского мира». В храмах РПЦ МП в Европе открыто собираются донаты на СВО.
Следует отдать должное той части РПЦЗ, которая в недавнем прошлом объединилась с РПЦ МП. Она заявила протест против дереабилитации жертв сталинских репрессий, возведения памятников Сталину, Дзержинскому и другим палачам русского народа. Но всё остальное её протеста не вызвало. Она остаётся в своей имперско-самодержавной парадигме.
Ещё можно остановиться на такой интересной группе, как политтехнологи. Подавляющее большинство из них окунулись в эту профессию в период разгула демократии 1990-х и начинали со взглядами вполне либеральными. Ныне их политическое кредо — предоплата. По своей беспринципности и моральным качествам они сродни «сорокалетним менеджерам». Хотят жить в системе и получать от системы все необходимое.
Однако времена свободных выборов, когда можно было из провинциального бандита за хорошие деньги сделать мэра или депутата, прошли. Поэтому сегодня их тема — служение режиму. Многие успели поработать в системе Пригожина, некоторые проводили интересы путинской хунты в странах Глобального Юга, а некоторые становятся замполитами штурмовых подразделений на СВО. Это сообщество сегодня структурировано в РАПК — Российской ассоциации политических консультантов, которая следует установкам и директивам президентской администрации.
В этой связи можно констатировать: при жизни Путина политика режима не изменится. Параллельно будут нарастать два процесса: «окукливание» по-северокорейски и внешняя военная агрессивность. Но и после физического ухода Путина режим обладает преимущественными шансами на самосохранение — через «нормализацию», плотный контроль положения в элите и наследственную передачу властных статусов. Расчёты на реформирование сверху и на раскол элит не представляются оправданными. Режим в его нынешнем виде вполне устраивает правящий класс. Влиятельные группы приложат усилия к его продолжению в будущее. Элиты достаточно консолидированы в поддержке нынешнего курса.
Покончить с режимом угнетения, мракобесия, террора и войны может только его глобальное геополитическое и военное поражение в сочетании с Сопротивлением внутри страны. Режимной «нормализации» скотства необходимо противопоставить свою норму — человеческого достоинства и Сопротивления. Именно — как норму жизни, а не как выдающийся подвиг.
Сопротивление нарастает в условиях разгрома старой мирнопротестной оппозиции. Никакая легальная борьба в псевдоправовом поле режима невозможна. Шарики, ленточки, пикетики совершенно бессмысленны. Словесные выступления имеют значение лишь в исключительных — и крайне драматичных — случаях, подобных делу Александра Скобова. Но такие слова ориентируют на силовое действие, на предметную поддержку Украины и партизанского движения в России.
Силовое Сопротивление путинскому режиму развернулось уже с 2014 года. Возникали подпольные структуры — Русская повстанческая армия (РПА), Движение СОРМ (Славянское освобождение – Русский Майдан), «Волки Сибири» и ряд других. Их действия сводились в основном к нападениям на пропутинских лоялистов, поджогам режимных объектов администрации и пропаганды, иногда к более сложным диверсиям. Кадры Сопротивления формировались из двух источников: радикальные оппозиционные активисты, идеологически враждебные путинизму, смыкались с представителями внеправовых сообществ и «глубинного народа», ненавидящими любое начальство.
Эти группы вдохновлялись примером украинского Майдана и старались установить контакты с украинскими революционными организациями. Дальше других зашла группировка СОРМ. В декабре 2015 года представители СОРМ провели на Донбассе совместную конференцию с бандеровским движением ОУН, приняли совместную декларацию, договорились об оперативном сотрудничестве. Год спустя представители СОРМ участвовали в конференции Антиимперского блока народов (АБН, исторически – Антибольшевистский блок народов), проведённой на Ровенщине. С того времени в Петербурге была создана российская ячейка АБН.
Начало полномасштабной войны 24 февраля 2022 года кардинально изменило ситуацию. Сопротивление приобрело масштабы, несравнимые с прежними попытками: вместо мордобоев и поджогов — ликвидации, взрывы, серьёзные диверсии военного значения. Изменился и принцип комплектования кадров. Значительно повысился удельный вес идеологически мотивированных сознательных противников режима. Но не из «старой» оппозиции, а — нового молодёжного призыва.
Главные силы российского Сопротивления задействованы сейчас во фронтовой войне на стороне ВСУ. Украина стала передовым рубежом обороны Европы. В этом плане следует назвать прежде всего Русский добровольческий корпус (РДК) и Легион «Свобода России» (ЛСР). Принципиальный момент: эти военно-политические организации входят в состав ВСУ и подчиняются украинскому командованию на основе военной дисциплины и войскового устава.
РДК идеологически стоит на позициях русского национализма и национал-консерватизма. Характерна ориентация на романтичную русскую традицию «домонгольского» и «домосковского» периода. Идеология РДК сопоставима с европейскими крайне правыми второй половины XX века, типа свободных националистов и национал-авангардистов. ЛСР также националистичен, но ближе к национал-демократии европейского толка. И для РДК, и для ЛСР равным образом враждебен путинский режим, кремлёвское имперство, сталинизм и нацизм «Русского мира». Если в идеологии русских добровольческих формирований ВСУ присутствует национализм — то это антиимперский национализм, свойственный АБН.
Другая часть Сопротивления — партизанское движение в России, группы вооружённого подполья. Они ставят задачу силового свержения путинского режима изнутри страны. Партизанское движение структурируется несколькими десятками законспирированных организаций — от боевых отрядов до агитационных интернет-групп. «СкрепачЪ», «Роспартизан», «Освободитель», «Чёрный мост», Кубанское партизанское движение, Хранители Балтийского побережья, «Альгиз», «Северский край», «Симбирский рубеж», Карельское национальное движение, «Воронежская республика», «Чувашская республика»… перечислить уже и затруднительно. Идеология движения формулируется как антиимперская и антиолигархическая, обще- или национал-демократическая, иногда с анархистскими или регионалистскими акцентами. Консолидировались партизанские объединения: Объединённый фронт Сопротивления (ОФС) и «Коалиция», заключившая договор о сотрудничестве с украинским «Правым сектором».
Основные партизанские акции – подрывы, поджоги военных складов, военных логистических центров, железнодорожных путей и составов с военными грузами, точечная ликвидация военных преступников (составлены реестры, очередь движется, стараются не задерживать), разведывательные мероприятия. Блестящая операция СБУ «Паутина» была бы невозможна без участия партизан. Крупные формирования, как «СкрепачЪ» и «Чёрный мост», организовали даже центры обучения «хлопководству»…
Добровольческие подразделения и партизанские формирования по российским меркам нельзя назвать многочисленными. На текущий момент это несколько тысяч человек. Однако потенциал роста налицо, причём объективного характера.
Железный занавес «нормализации», образно говоря, не доходит до самого низа. Объективные социально-экономические условия отбрасывают в маргиналитет широкие слои населения. Особенно это касается провинции. Рост цен и коммунальных тарифов, постепенное проседание социальной сферы, административный и полицейский произвол — тенденции неодолимые. В результате возникает среда, восприимчивая к антирежимной агитации и способная к контррежимному действию.
Власти сами способствуют политизации недовольства, приравнивая недовольство к радикализму, радикализм к экстремизму, экстремизм к терроризму, терроризм к бандитизму… Сами замыкают круг. Релизы МВД и ФСБ по цифрам убитых, раненых и арестованных близятся к формату фронтовых сводок. Социально-бытовая контргосударственность с постепенной политизацией и артикулированием политической позиции представляется эффективным методом внутреннего противостояния правящему режиму РФ. Смыкание «глубинно-народной» оппозиции с повстанческим движением — вопрос стремительного времени.
На основании изложенного можно сделать следующие кардинальные выводы. Позитивная эволюция путинского режима изнутри в принципе невозможна. Оппозиция не может действовать в правовом поле РФ и должна быть переформатирована в Сопротивление, по типу антинацистского в период Второй мировой войны. Задача российского Сопротивления — выступать единым фронтом с Украиной и странами Запада, участвовать в обороне Европы, против которой «русский мир» ведёт гибридную войну. Пока гибридную… И всем необходимо помнить: уничтожение путинского режима является единственным условием сохранения нашей гуманистической цивилизации
Клин вышибается — клином. «Норма» побеждается — нормой.
Евгений Бестужев, политолог, политзаключённый 2022—2024 годов