«Прощай, Польша», – произнёс великий деятель польской истории. Лех Валенса – основатель «Солидарности», рабочий вожак и кумир, лидер антикоммунистической революции 1980-х и преобразований 1990-х, первый всенародно избранный президент Польши – объявил об уходе во внутреннюю эмиграцию. «В мир природы, музыки и книг». Даже новости больше не будет читать – психическое здоровье важнее. Так решил великий электрик после избрания Кароля Навроцкого: «Теперь Польша – моя родина, но не моя страна».
Польская политическая культура не отличается толерантностью. Лично пан Лех тоже не склонен к избыточным любезностям. «Сутенёр, хулиган, мошенник, наркоман», – думает бывший президент о президенте будущем. Что ж… О пане Кароле много чего рассказали во время предвыборной кампании. По молодости Навроцкий якобы и вышибалой в борделе работал, и футбольным фанатом побывал при боксёрских навыках, и в аферы умел удачно вписаться. Что-то признано, что-то не доказано, что-то опровергнуто. Важно другое: большинством голосов поляки доверили Каролю Навроцкому пост главы государства. 6 августа он вступит в должность.
Программа Навроцкого не так уж далека от взглядов Валенсы. Но не в этом дело. Рассечение между ними хуже, жёстче, глубже. Эстетика жизненной основы. Такие политики, как избранный позавчера президент Польши, не были мыслимы в валенсовы времена. Можно было понять, что такое генерал Ярузельский, хоть он и враг (впрочем, под конец пан Лех приятельствовал с паном Войцехом). Но теперешние – что-то инопланетное для выходцев из эпохи угля и стали.
Особенно шокирован Валенса правым позиционированием Навроцкого: «Половина польского общества впервые в истории избрала президентом хулигана при поддержке Католической церкви, которая якобы проповедует евангельские ценности…» Правым националистом и добрым католиком всю жизнь был сам Валенса! Во имя нации и веры думал и делал, боролся и правил. А в итоге дожил до того, что под теми же лозунгами избирается человек, чьи характеристики Валенса перечислил.
Что творят поляки?! Как можно довести до такого?! Впору и впрямь надломиться. Только надломы не раз срастались и укрепляли.
Он давно рассорился почти со всеми с былыми соратниками. (Некоторых предпочёл забыть – как Петра Малишевского или Марылю Плоньскую, поднимавших в Августе-1980 историческую забастовку Гданьской судоверфи.) Особенно гротескно – с братьями Качиньскими. После гибели Леха Качиньского в Смоленской катастрофе от Валенсы прозвучало: спасибо, мол, ему, что не позвал меня с собой. Ярослав Качиньский для Валенсы – «ходячая компрометация». Что уж говорить о Навроцком, который считается представителем «качиньского лагеря».
Валенса это Валенса. Его слово всегда значимо для его родины. Но надо обладать мудростью Яна Рулевского, чтобы осознать: «Ход жизни не остановишь. Польша развивается так, как мы не предвидели. Наверное, и не могли предвидеть». Пан Ян – из очень немногих солидаристов, кто остался другом пана Леха. А ведь когда-то Валенса слов не находил, обличая Рулевского за фундаментализм-экстремизм…
И потом, Лех Валенса не первый в ряду великих поляков. «Не знаю, за что Бог наказал меня жизнью в Польше, где не умеют ценить никаких очевидных заслуг», – так говорил Юзеф Пилсудский. Тоже, кстати, уходивший в уединение своего фольварка. «Ноги моей не будет в Польше», – так говорил Кароль Войтыла – Иоанн Павел II. После того, как вместо Валенсы выбрали президентом бывшего комсомольского аппаратчика. Но Пилсудский потом вернулся, да ещё с огнём и металлом, правил почти десятилетие. Но Иоанн Павел II посетил родину ещё четыре раза.
Польша – она такая. Величие не уходит, но возвращается. Ибо держится беспорядком. Пан Лех, друг Украины, это знает наверняка. Когда сохраняется суть, прощаются не навсегда.
Не его страна, значит, Польша. А свою родину спросить не забыл?
Степан Ярик