Ведущий российский финансист и аналитик Слава Рабинович рассказал «Русскому Монитору» о том, удастся ли избежать новой гражданской войны в России, почему у Путина не получится превратить страну в Северную Корею, а также сколько времени осталось путинской государственной системе до полного обрушения.
Прогнозы, которые вы делали за последние полтора года, продолжают сбываться с пугающей точностью. Несколько дней назад вы в одном из своих интервью сказали о том, что в России может начаться гражданская война. Насколько велика вероятность такого сценария?
С.Р.: Трудно расставить вероятности в цифрах, потому что мы до конца сейчас точно не знаем, с какой скоростью и амплитудой будут происходить события, которые в своем комплексе могут привести к такому сценарию.
Дело в том, что, с моей точки зрения, для сценария гражданской войны необходима одновременная материализация нескольких процессов, таких как коллапс банковской и финансовой систем, последующий коллапс реальной экономики и последующий социальный взрыв, которые в долгосрочной или, скорее, даже среднесрочной перспективе в России неизбежно произойдут.
9 декабря глава Сбербанка Герман Греф сообщил о том, что Россия переживает серьезнейший банковский кризис. Что произойдет в стране, если этот кризис перерастет в идеальный шторм, и, самое главное, может ли этот шторм произойти уже в ближайшее время?
С.Р.: Вы слышали про теорию Нассима Талеба, когда в ход истории вмешиваются одно или несколько непредсказуемых событий, которые приводят к кардинальным изменениям в ходе исторических событий?
В ближайшее время идеальный шторм может произойти из-за такого вот «черного лебедя» или комбинации нескольких «черных лебедей». Сценарий, надо сказать, весьма вероятен. Эти птицы последнее время Россию подозрительно сильно полюбили.
Если же речь идет о постепенном развитии текущего негативного сценария, который реализуется сейчас на наших глазах, то он тоже приведет к коллапсу, идеальному шторму, о котором вы говорите, пусть и не так быстро.
То, что банковская система находится в плачевном положении, уже невозможно скрывать. А теперь представьте себе волну банкротств банков, которые происходят по принципу домино, в результате чего агентству по страхованию вкладов придется быстро признать, что у них нет денег.
Единственным способом у ЦБ и у правительства в этой ситуации останется спасение остатков банковской системы из руин при помощи рублевой эмиссии. Это лекарство по своим побочным эффектам будет хуже, чем болезнь, с которой нужно будет бороться, и оно вызовет целую серию других побочных эффектов: последуют девальвация, скачок инфляции, будут массово разоряться импортеры.
У огромного количества компаний пропадут деньги, которые находятся на банковских депозитах. Участники финансового рынка и бизнесы не смогут торговать друг с другом, не смогут пользоваться теми нормальными банковскими услугами, которые есть в любой нормальной стране. Долги для многих компаний станут неподъемными (если считать в агрегате, то валютный корпоративный долг сегодня составляет полтриллиона долларов), массово начнут разоряться домохозяйства. Банковский коллапс приводит дальше к одновременному хаосу и коллапсу в реальной экономике. Как вы понимаете, за хаосом в экономике последует хаос на улицах.
Это один вариант развития ситуации. Впрочем, события могут развиваться в другой последовательности: сначала произойдет коллапс реальной экономики, в результате чего рекордное количество людей становится безработными, огромное количество домохозяйств лишатся средств к существованию, начинаются массовые дефолты по потребительским кредитам, ипотеке, по автокредитам. Все это, в свою очередь, бьет по банковской и финансовой системам и вызовет эффект домино уже там. Потребителями услуг банковского сектора выступает как население, так и бизнес. Соответственно, прежде чем банковский сектор ощутит на себе в полной мере бремя критической массы дефолтов населения (а этот процесс они уже ощущают на себе сегодня — и со все возрастающей силой), к этому моменту он уже ощутит на себе дефолты по кредитам обанкротившихся компаний. Таким образом, критическая масса банкротств, которая приведет к коллапсу реальной экономики, неминуемо повлечет за собой коллапс банковской системы.
Вот вам два сценария экономического коллапса в России, которые подразумевают коллапсы и банковского, и реального секторов, но при этом в разной последовательности, с разными причинно-следственными связями, которые сейчас предсказать точно мы не можем. При этом результатом в обоих случаях уже будет политический коллапс, который особенно ощутим станет даже не в Москве, а в провинции.
Дело в том, что в России есть настоящая бомба замедленного действия – это моногорода, которые были построены вокруг так называемых градообразующих предприятий еще при советской власти и существуют по сей день. Эти предприятия фактически являются единственным работодателем в целом, иногда достаточно обширном, регионе.
И беда в том, что таких городов полно, от 200 до 300, а в этих городах живут миллионы людей.
Вспомните Пикалево, где в 2008 году был достаточно серьезный кризис: тогда «пожар» тушился в ручном режиме лично Путиным.
Огромное множество такого рода городов находятся в местности, мягко говоря, не курортной. Возьмем, например, Ковдор за Полярным кругом — в нескольких сотнях километров от Мурманска, посреди тайги. Градообразующим предприятием там является «Ковдорский ГОК» (горно-обогатительный комбинат — ред.) Что будет там, когда это предприятие встанет? Где будут брать деньги на жизнь люди, которые там работают, учитывая тот факт, что мобильность труда в России стремится к нулю, а реальная безработица (а не та, о которой рассказывает Росстат) уже принимает угрожающие размеры?
У этих людей нет денег на переезд, им некуда ехать, единственный источник их доходов — это работа на этих градообразующих предприятиях. Но это не вся проблема, а только ее часть, так как в России, кроме официальных моногородов, есть города, которые «официально» не являются моногородами, но по ряду признаков их легко можно отнести к этой категории. Например, Тольятти: там градообразующее предприятие — это АВТОВАЗ. Подавляющее большинство рабочих мест в городе создается именно там. Встанет АВТОВАЗ — город будет поставлен на грань выживания.
Более того, проблемы моногородов могут легко возникнуть даже в таких городах, как Тверь. Там тоже есть свое градообразующее предприятие, называется «Тверской вагоностроительный завод». И если вы не в курсе, могу рассказать, что за несколько недель до убийства Бориса Немцова, в Твери должна была произойти самая большая забастовка в регионе за последние десятилетия. Собрались бастовать рабочие ОАО «Тверской вагоностроительный завод» — из-за того, что их завод встал, потому что их вагоны оказались никому не нужны. Во время кризиса загрузка железных дорог и перевозки падают (кроме того, они выпускают плохие и дорогие вагоны).
Соответственно, на предприятии готовилась массовая забастовка, которая тоже тушилась в ручном режиме, как когда-то в Пикалево в 2008 году. Туда поехали Мерседесы с мешками долларов, кого-то напугали, кого-то купили. Путин приказал Якунину дать госзаказ этому заводу — на их никому не нужные вагоны. Якунинские РЖД заказали 3.000 вагонов, и производство вновь стартануло. Однако в ручном режиме можно решить проблему в одном, ну, в двух местах одновременно. Но что они будут делать, когда вся эта конструкция разрушится в регионах, и когда снова начнут перекрывать федеральные трассы? Мы не знаем, какой будет реакция центральных властей. Пошлют ли они туда ОМОН, армию подавлять эти беспорядки? Пойдут ли они на пролитие крови? Если пойдут, то что это будет за кровь: реки крови, моря крови — и какой глубины? Насколько жестким и бескомпромиссным будет ответ, будут ли переходить на сторону народа воинские подразделения? Если кровь начнет литься с обеих сторон, это прямая дорога к гражданской войне.
Итак, мы имеем три основных фактора неизбежной дестабилизации: первый — это коллапс банковской системы, второй — это коллапс реальной экономики. Что из них будет первым, что потянет за собой следующее, мы не знаем сейчас. Третий — это коллапс моногородов в регионах и массовые социальные протесты.
Включите сюда еще парад суверенитетов: при первых признаках неспособности центра контролировать ситуацию регионы попросту начнут отваливаться.
Какой-нибудь Татарстан, Башкортостан, ряд других регионов, где есть самодостаточная региональная экономика, тот же Урал. Скажут: последние 15 лет ездим в ОАЭ, в Дубай, видим, как они там живут и что они сделали за последние 15 лет. А мы хотим добиться одной двадцатой от этого успеха, только мы не сможем этого сделать в составе России. И они начнут отваливаться, и какой-нибудь присланный из Москвы ОМОН или армия начнет стрелять в людей.
Практика показывает, что постсоветские диктаторы без особых колебаний идут на применение силы против населения в случае серьезных социальных кризисов.
С.Р.: Здесь главный вопрос заключается в том, будет ли ситуация развиваться по самому худшему из сценариев, когда, отчаянно цепляясь за власть, Путин спровоцирует гражданскую войну в стране. Или удастся решить вопрос путем мирной революции? Я много езжу по стране, от Москвы и до Владивостока. И я могу вам сказать, что в стране на самом деле очень много влиятельных людей, представителей бизнеса, которые хотят с отдачей работать и хорошо жить. И они не хотят гражданской войны, беспредела в стране, они не хотят ОПГ во главе России. Они не хотят быть отрезанными от международных финансовых рынков, они не хотят, чтобы у них отжимали бизнес, они не хотят, чтобы их страна находилась в изоляции, они прекрасно понимают, что за все это во ответе Путин. При этом они хотят нормального инвестиционного климата, хотят входить в международное бизнес-сообщество. Поэтому среди них обязательно найдутся люди, которые не просто будут выражать недовольство попыткам Кремля развязать гражданскую войну, а будут протестовать против этого и активно противостоять этому.
О чем могут говорить тренды в современной мировой экономике, как они могут повлиять на происходящее?
С.Р.: Что до мировой экономики, на мировую экономику Путин кивал начиная с 2011 года, говоря о том, что вот, мол, «мировая экономика немного припала», ну, и мы немного просели» (эта идиотская терминология принадлежит Путину, кандидату экономических наук, если кто не знает).
Но Путин, разумеется, лгал, потому что на тот момент никакого кризиса на Западе и, в том числе, в Северной Америке, не было. В США в 2013 году, это до Крыма и до Украины, рост ВВП составлял 4% в год. В России, которая относила себя к развивающимся рынкам, к странам БРИКС, где экономический рост, по идее, должен быть еще более высоким, чем в развитых странах, по официальным цифрам составил всего 1.3% роста ВВП. Это в три раза медленнее, чем в США. При том, что в 2013 году цена на нефть была выше $100 за баррель, экономический рост в России замедлился почти до нуля. Поэтому в 2013 году всем было совершенно очевидно, что экономическая система России больше не работает — независимо от цены на нефть.
Но законы экономики, как и законы физики, обмануть еще ни у кого не получалось — вся путинская экономика сказала «стоп» и покатилась вниз – несмотря на то, что бочка нефти стоила больше $100! И вот настал тот момент, когда до Путина дошло, что ему скоро придется отвечать за экономический коллапс в стране, который он сам устроил. Потому, что это он и никто иной разрушил социально-политический строй и принялся разрушать экономический уклад: из развивающегося капитализма он превратил его в бандитский неофеодализм. Политический строй развивающейся демократии он начал переделывать сначала в авторитарный, а потом в диктаторский режим. А он отвечать не хотел. Поэтому он решил перевести стрелки на внешнего врага, для этого захватить Крым, развязать гибридную войну на Донбассе — и пошло-поехало. Началось промывание мозгов, страшная пропаганда в СМИ, псевдопатриотический угар, рассказы про этих распятых фашистской хунтой мальчиков. И, потерпев поражение в Украине, Путин полез на Ближний Восток именно для того, чтобы резко сменить повестку дня и заставить обывателя забыть об этом поражении.
Можно ли назвать протесты дальнобойщиков первой ласточкой социальных катаклизмов, о которых вы говорите?
С.Р.: Вы думаете, почему эта ОПГ, которая сидит в Кремле, продавливала совершенно незаконный перенос думских выборов с декабря на сентябрь будущего года? Дело в том, что финансово-экономический и социально-политический процессы начинаются и развиваются не одновременно. И, как правило, какие-то серьезные изменения к худшему в финансово-экономической плоскости приводят к последствиям в социальных и политических плоскостях с задержкой примерно от 1 года до 2 лет. Поэтому на предстоящих выборах (если они вообще состоятся) им нужна максимально низкая явка. Для этого они, впервые за историю России, заявили о планах передвинуть начало учебного года так, чтобы выборы, которые назначены на сентябрь, состоялись до дня начала учебного года, с понятной целью: чтобы как можно большее количество людей не пришли на избирательные участки. Кроме всего прочего, они совершенно обоснованно опасаются того, что недовольство среди населения к декабрю 2016 года, когда выборы должны были состояться по закону, окажется существенно выше, чем к сентябрю 2016. Они считают дни: для них важны даже эти 90 дней. Они – временщики.
Впрочем, не факт¸ что эти выборы вообще состоятся. Они реально там считают не просто месяцы, а считают дни до того момента, когда население взорвется. Поэтому не исключен вариант, при котором Путин может пойти на отмену любой демократической бутафории и отменить выборы в Думу, отменить президентские выборы, ввести чрезвычайное или военное положение, и находиться у власти пожизненно.
В таком случае все эти бряцания ядерными ракетами — это серьезно, или шантаж?
С.Р.: Это чистой воды блеф. Мало того, я думаю, что они прекрасно знают планы как Пентагона, так и НАТО, каким образом действовать, если кому-то придет в голову протянуть руку к красной кнопке. Я ознакомлен с таким сценарием, и я думаю, что он не является секретом и для Кремля. Нажать они просто ничего не успеют.
То есть получается, что все эти телодвижения, которые там, в Кремле, совершаются, имеют своей целью не кого-то победить или завоевать, а просто закрыть страну под предлогом, что кругом враги, превратив ее в такую гигантскую Северную Корею — и под этим предлогом править вечно?
С.Р.: Такое желание определенно просматривается. Но вот незадача: и тут у них тоже ничего не получится. Превратить современную Россию в Северную Корею очень сложно. Экономика России интегрировалась в международную экономическую систему. Российская финансовая система интегрировалась в мировую финансовую систему. По этому пути Россия шла последние 20 лет, до 2014 года. В 2014 году не только было остановлено это движение, но и произошел разворот на 180 градусов. При том, что Россия по размеру своего ВВП в два триллиона долларов была еще совсем недавно восьмой по величине экономикой в мире.
Для того, чтобы строить закрытую систему, надо было не идти по пути интеграции в мировую экономическую и финансовую систему, не участвовать в глобализации. Нужно было с момента распада СССР двигаться в сторону Северной Кореи — и сейчас, возможно, мы бы ее построили. Но этого, к счастью, сделано не было, потому что мы тогда хотели уйти от Северной Кореи как можно дальше.
А сегодня попытка развернуть страну на полном ходу в прямо противоположном направлении приведет Путина не к пожизненной власти, как бы он этого ни хотел, а к тому, что все полетит под откос, и этот процесс мы, собственно, уже наблюдаем.
Получается, что все начинания Путина закончились крахом? Так в чем же тогда заключался стратегический замысел?
С.Р.: У него никаких стратегических замыслов не может быть по определению, потому что он не мыслит стратегически, у него мозг устроен по-другому. У него есть тактическое мышление, которому его обучили в высшей школе КГБ СССР в 70-х, и мыслить по-другому он просто не умеет. Любое его тактическое решение выглядит примерно так: как бы еще этому Обаме насолить, как бы ему нассать на ботинок. Ну еще, к примеру, каким образом отвлечь внимание населения, чтобы не бунтовали. Ну, давайте отожмем у Украины Крым и Донбасс. Что-то пошло не так, давайте бомбанем по Сирии. Это – примитивные реакции, как у собаки Павлова…
Какой запас прочности у системы в случае, если ситуация будет складываться благоприятно: частично снимут санкции, не рухнет до 20 долларов нефть (на этой неделе это предсказал Блумберг)?
С.Р.: От полугода до полутора лет.
Вместо послесловия: