Русская националистка, руководитель независимого информационного проекта НСН ( «Национальная служба новостей»), дала интервью корреспонденту Русского Монитора
Софья, почему руководимая вами структура Национальной Службы Новостей (НСН), столь однозначно не поддержала так называемую «Русскую Весну»?
«Русская Весна» как термин появилась после серии демократических революций, названных «Арабской Весной» – Тунис, Египет, Ливия, предреволюционная Сирия и Йемен. Когда в то же время в России начались массовые антипутинские протесты, СМИ окрестили их «Русской Весной» по аналогии с арабской. Лозунг «Русская Весна» возник одновременно с лозунгом «Мубарак, уходи!», обращённом в сторону Кремля и риторическим вопросам на плакатах и баннерах: «Каддафи убит, кто следующий»? Почему этот, в генезисе революционный слоган, стал использоваться интернациональными пророссийскими сепаратистами, скандирующими «Беркут! Беркут!», «Смерть Биндере!», «Путин спаси!»? Видимо сработала старая привычка кремлевских политтехнологов подворовывать всё, что плохо лежит. Для меня «Русская Весна» – это протесты 6 мая 2012 после инаугурации Путина и последовавший мобильный московский «майдан», продлившийся несколько недель. Почему мы не поддерживаем пропутинских сепаратистов? А ещё мы не поддерживаем Хамас, и Аль-Каеду, мы вообще очень скептически относимся к международному терроризму, как таковому. НСН – это националистический проект гражданской журналистики. Мы просто пишем нашу правду о том, что происходит, как в России, так и в Украине, если объективные факты говорят не в пользу сепаратистов – мы не должны их скрывать. Это противоречит социальной миссии журналистики, её сущности. Я твёрдо верю, что как поётся в русской народной песне «Будет правда на земле, будет и свобода». Говорить правду это лучшее, что мы можем сделать для наших читателей.
Каким вы видите перспективы русского национального движения в свете украинского кризиса и российской оппозиции в целом. (В частности ряд наблюдателей считают, что украинский кризис до такой степени расколол дезорганизовал, как националистов, так и либеральную оппозиции, что к настоящему времени ее просто не существует).
Сложно давать прогноз в отрыве от характеристики других важных событий, произошедших одновременно с Украинским кризисом. Это, прежде всего усиление репрессивного законодательства, ослабление и частичная ликвидация общественных и оппозиционных сил готовых выступать союзниками националистов, устранение существовавших ранее точек консолидации оппозиции, выделение новых грантов для проправительственных молодёжных объединений, мечтающих монополизировать национал-патриотизм как таковой.
Очень вероятно, что в ближайшее время нас ждёт ряд громких судебных процессов против организаций националистов, приближается очередной шквал репрессий. Так же вероятно мишенями станут организаторы Русских Маршей в регионах и руководители крупных региональных организаций. Война на востоке Украины скорее всего будет завершена до осени, Крым превратится в дотационный регион вечного экономического бедствия – количество политических активистов, обвиняющих в бедах русских на Украине Путина будет расти, а следовательно не исключено, что будет увеличиваться консолидационный фон оппозиционеров, занимающих диаметрально противоположные позиции по украинскому вопросу.
Вероятно, будут созданы новые организации националистов, стоящие на более жёстких идеологических позициях, чем нынешние «общенационалистические объединения». В оппозиции произойдёт частичная смена медиа-лидеров. Кадровое обновление неизбежно как этап преодоления кризиса. В итоге мы получения ряд новых общественно-политичеких субъектов и инструментов, которые придадут новый импульс политической борьбе в России. Пожалуй, самое тяжёлое последствие событий в Украине это определённый мандат на репрессии в отношении оппозиции в целом и националистов в частности, полученный правительством в итоге демонизации «Правого Сектора» и действий нового Украинского правительства на Востоке Украины. Если сокращение правового поля не выступает пусковым механизмом массовых протестов, то происходит неизбежное, хотя возможно и временное, ослабление оппозиции и гражданского общества в целом.
Как повлияет на русский национализм, как на дискурс тот факт, что фактически произошел раскол на тех, кто поддержал Кремль в украинском вопросе, и на тех, кто не поддержал.
Всё в точности «до наоборот». Этот, как вы говорите, «раскол» как раз произошел в рамках классических противоборствующих парадигм русского национализма как дискурса. Русский национализм в России практически с самого начала своего появления достаточно чётко делился на революционный и консервативный (конечно это очень условные названия). Националисты Меньшикова, Бобринского, Шульгина и радикальные монархисты из СРН Дубровина, Маркова, РОВС и Сменовеховцы, советские национал-большевики и русская партия в СССР. Поэтому на сам дискурс нынешняя ситуация повлиять не может, в виду многовековых традиций русского националистического дискурса и его изначальной дуальности.
Что будет с российскими добровольцами участвующими в конфликте, могут ли они сыграть какую то значительную роль после возвращения домой?
Я бы не преувеличивала гуманизм Путина – массовой эвакуации Донбасских ополченцев в России не будет. Чему наглядное подтверждение взятый в кольцо Славянск, не имеющий ни малейших шансов на победу. Часть российских добровольцев ДНР и ЛНР – вернётся домой в цинковых гробах, другая часть через 15 лет — отбыв в Украине сроки за сепаратистскую деятельность. Русские добровольцы батальонов «Азов» и «Донбасс» станут политическими иммигрантами, вероятно, получат убежище на Украине, также нельзя исключать, что часть из них может быть депортирована в России – где они будут брошены в застенки. Именно, чтобы предотвратить возвращение этих людей на Родину Следственный Комитет РФ заводит странные уголовные дела против Авакова, Коломойского и по отдельным фактам АТО.
Также мы видим, что добровольцы сражавшиеся в Сербии и Приднестровье – если рассматривать их как общность, не сыграли никакой значительной роли вернувшись домой.
Могут ли найтись какие-то точки для консолидации между «проимперским» и «антиимперским» крылом русских националистов, после событий в Украине?
Мне кажется, что проблема отношения к Украине шире и глубже чем противоборство имперцев и антиимперцев. Не вполне корректно говорить, что все сторонники империи стоят на антиукраинских позициях. Многие из них не поддерживают сепаратистов на востоке Украины и аннексию Крыма, поскольку это снижает международное влияние РФ, в том числе на странны постсоветского пространства, или по иным причинам. Как и наоборот, многие национал-демократы, априори чуждые «имперскости», выступили в качестве рупора антиукраинской позиции.
И тем не менее точки консолидации безусловно существуют. Это ряд националистических лидеров, занявших нейтральную позицию, с которыми готовы вести диалог обе стороны, а также конкретные антимиграционные, антинаркотические, антиэтнокриминальные и иные социально-политические проекты, уличный активизм, в том числе в рамках проведения ежегодных массовых мероприятий. Парамилитаристские проекты тоже являются весьма привлекательными для консолидации, однако они крайне уязвимы перед репрессивным аппаратом, и вряд ли могут быть успешными.
Нужно понимать, что события на востоке Украины это гражданская война, причем не сколько для граждан Украины, сколько для граждан России – сыгравших роль детонатора в этом процессе. Там русские стреляют в русских – а здесь соратники, близкие, родные, друзья этих людей, ставших 200-ми. Вот был у тебя друг – а теперь нет, и вместо него только вышибленные мозги в шапочке, о которых так живописно повествовал Бабченко. Есть что-то, что может заставить тебя искать соприкосновения с людьми, поддержавшими убийства твоих друзей?
Я скажу, что по-сути только две вещи могут консолидировать националистов после войны на востоке Украины – это ненависть и цинизм. Ненависть к сформировавшемуся на территории России антирусскому правящему режиму, и цинизм, выражающийся в готовности переступить через многое, ради достижения главной цели. Я думаю националистическое движение на сегодняшний день имеет достаточный запас и того и другого.