2-й Западный окружной военный суд рассматривает дело о подрыве Захара Прилепина. Подсудимый украинец Александр Пермяков на следствии признал ответственность, но на суде обвиняемый отказался давать показания – 51-я статья Конституции РФ. Его показания зачитывает прокурор, позицию излагает адвокат. Да, хотел убить имперца-сталиниста за поддержку путинской войны против Украины и разжигание ненависти.
Процесс уже шёл, когда поступила весть из Белгорода: проломили череп «военкору» Александру Коробову. Подзабыта уже Дарья Дугина, взорванная два года назад. Ещё при жизни Пригожина закопан Фомин-Татарский. Затряслись над собой соловьёвы-скабеевы-симоньяны. Пропаганда гулаговского мракобесия, войны и застенка перестала быть безнаказанной («Вот думал Штрайхер, что его не тронут…»). Можно уже говорить об особом направлении партизанского сопротивления в России. Наряду с военными и карательными объектами, топливными резервуарами и логистическими коммуникациями.
Следователи увязывают акции против Прилепина и Татарского. В этом свете представляется вновь актуальным текст начала 2024-го. Многое с тех пор продвинулась в части военной фактологии. Но неизменна суть фронтовой войны и партизанской борьбы. И до сих пор продолжаются дискуссии в политэмиграции…
Дарья Трепова услышала приговор. 27 лет, объявленные во 2-м Западном окружном военном суде, не назовёшь даже сталинским сроком. Тогда ограничивались всё же «четвертаком». Что ж, враг знает, кого и как ценить. Петербургская акция 2 апреля 2023 года – ликвидация имперского «военкора» Фомина-Татарского – во многом беспрецедентна. Пока.
Время ораторов ещё не пришло. Позиция Дарьи и её защиты не подлежит оспариванию. «Даша может говорить про меня то, что считает нужным. Прошу с уважением относиться к Дашиным тотально правдивым показаниям. Правду об операциях Сопротивления вы узнаете, когда будет нужно. После победы над злом, которому Татарский, разжигатель войны, террорист и убийца, служил», – писал объявленный в розыск по этому делу Роман Попков.
Поразмыслить можно о другом. Вероятно, акция в отношении Татарского может называться терактом. Терроризм не всегда негативное понятие. Устрашение упырей-убийц бывает делом, достойным благодарности. Но называть это убийством – ошибка. Убивают всё-таки людей. Здесь иное.
«Мы никогда не убивали за идеи и взгляды, – говорил иранский активист Акбар Гударзи, лидер боевого антихомейнистского подполья «Форкан». – Мы вообще не боролись с людьми. Боролись с безличным режимом угнетения и атаковали тех, кто причастен к правительству угнетателей». Разные страны, люди, обстоятельства. Сходные действия, сходная суть. Татарский был винтом машины, агентом порабощения и смерти. Его ликвидация – удар по этой машине. Прочее не существенно.
А если уж учитывать личностный аспект… В историю этот «военкор» вошёл не только обстоятельствами своей смерти (хотя смысл его существования оказался прежде всего в этом). Но никак не своими корреспонденциями. Он увековечился фразой на кремлёвском светском рауте: «Всех убьём, всех, кого надо ограбим, всё будет, как мы любим». Если так – не должен бы иметь претензий. Равно как его симпатизанты. «И случилось, как сам он задумал. Ну давай, демонстрируй свой дух!..» Всё как вы любите.
Правда, с некоторыми ценностными нюансами. Но тут ничего не поделаешь: улица полна неожиданностей. Торжествующее зло наталкивается на добро с кулаками. Ливия 2011-го, Украина 2014-го или вот, Петербург 2023-го. Тогда они мгновенно превращаются в великих гуманистов-правозащитников (Сахаров отдыхает) и делаются инфантильно обидчивыми. Так почему-то не любят.
Особенно умиляет эта поза посреди ими же развязанной войны. Полагали, очевидно, что они будут стрелять, давить, пытать, наносить ракетные удары, а в них кидаться пирожными.
Ну, что делать. На всех не угодишь. Но кое-кто угодить пытается.
«На фоне этого ада находятся люди, которые вцепились в кейс одной из операций против абсолютного зла. Среди нации морального банкротства нашлись внезапно морализаторы», – говорится в том же тексте Романа Попкова. Написано это было в ответ на претензии Дмитрия Рылова, получившего известность в качестве мужа Дарьи Треповой.
За минувшую неделю Рылов выступил уже дважды. Оба раза с обращением к Попкову. Первый раз ещё можно было – правда, при большом желании – объяснить родственными эмоциями: «Продвигайте свои взгляды, меня это не волнует; но жизненно необходимо сказать, что Даша действительно ничего не знала и была использована — ведь это правда, а именно правду защищаю и я…» (заметим, в свете процитированного ответа Попкова защитник правды ломится в открытую дверь). Но второй «ответ на ответ» – уже сильно другое. Уже идеология.
«Идёт обвинение всех и каждого в желании жить в мирное время и быть в безопасности, – возмущается Рылов. – Каждого русского и россиянина, покинувшего РФ, чтобы не убивать и не быть убитым. Для него мы — трусы и предатели. Потому что не попали на войну». Пафосный манифест от имени желающих «мира и безопасности» – опять-таки посреди войны, развязанной государством, к которому они, пусть невольно и объективно, имеют некоторое отношение.
Факт войны не отрицают. Но воевать должны другие, оберегая их безопасный мир. А они будут ещё и формулировать претензии – как именно воевать, дабы не затрагивать тех, которые «не захотели запускать дроны на Белгород». Или даже «пришли выпить пива и написать работу по патриотизму» – в смысле, пришли на встречу с Татарским. В их адрес тоже выражается понимание и сочувствие. Поаплодировать упырю – что ж тут такого? Это ведь не дроны на Белгород… «Нас-то за что?!»
Умильно-бесхитростное отстаивание права на бесчестье. Которое уже очень помогло тем, кто отстроил неоГУЛАГ и развязал геноцидную войну. И помогает дальше.
«Вы хотите реконструировать в своих локациях свою довоенную жизнь. Вы со всем смирились, вы привыкли к кошмару, который видите лишь открывая фотоподборки “Медузы”. “Рутинизация” это у вас называется, так?» – риторически спрашивает Попков. «Конченные мрази» в другой части его текста звучит, пожалуй, корректно. Данте выражался жёстче: «Дурная стая, что не восстав, была и не верна… Их память на Земле невоскресима, от них и суд, и милость отошли. Они не стоят слов – взгляни и мимо».
Именно так: «и мимо» можно было бы поступить. Но ведь сами влезают в публичное пространство с изложением своих трогательных желаний.
Во втором обращении автор наглядно демонстрирует ценник своих рассуждений: «Путин — коварный, опасный, безжалостный и бессердечный правитель. Но у НАТО имеется ядерное оружие и средства», – эти благоглупости подаются как геополитические откровения. Словно не наслушались мы всего этого перед 24 февраля 2022 года: «Путин войну не начнёт, Путину это невыгодно, Путин же не идиот»… Совершенно по Аркадию Бабченко: «наглухо необучаемые». Думают, Путин мыслит похоже на них.
Казус этой переписки побуждает по-новому взглянуть на настрявшую полемику уехавших с оставшимися. Ярко прорезалось: не в геолокации дело. Не в том, уехать или остаться. Что делать, оставаясь? что делать, уезжая? – вот что важно по-настоящему. Делать ли что-то вообще – вот главный водораздел. Ибо не делать, упокаиваясь в «мире-безопасности» – это тоже делать. Это – служить ГУЛАГу и войне. Ведь большего, чем бездействие, Путин от них пока не требует. Ни в какой локации. А когда потребует – куда они денутся?
19 января, когда гособвинение в Санкт-Петербурге озвучило требование срока Дарьи Треповой, в Иркутске был приговорён к 19 годам заключения Руслан Зинин – стрелявший в усть-илимского военкома. «Сбросился боеприпас» на Клинцовскую нефтебазу. Днём ранее беспилотник ударил по Петербургскому нефтяному терминалу, а бойцы Русского добровольческого корпуса атаковали на Брянщине. Затем последовал удар по терминалу в Усть-Луге. Движется уже своим ходом. Но это не значит, будто двинется и впредь без упорных усилий.
Вопрос не в том, как оценивать ликвидацию Татарского. Тут не о чем дискутировать. Системно структурировать российское подполье. Скоординировать с русскими добровольцами на украинской стороне. Вот темы сегодняшнего дня. Более чем конкретные. И – помощь Дарье Треповой.
«Главное – все цели поражены… – читаем на форуме о процессе. – Пельмень получил всё как он любит! Даше – свободу и премию за ликвидацию террориста… Скоро путина не станет и Дарья будет свободной».
Степан Саглинин
After Empire После империи. Народовластие и Самоуправление в России