На восстановление экономики России понадобится немало времени. Ей необходимы структурные реформы, которых вряд ли стоит ожидать
Судя по отсутствию экономических новостей в российских СМИ, кризис уже наступил. Как и в советские времена, государственное ТВ не сообщает факты, а скрывает их. Официальная картинка дня — это война в Украине (при поддержке Америки), развал украинской экономики (который США игнорируют) и российские достижения в спорте, балете и других областях (которым они завидуют). Между тем обычные россияне спешат обменять рубли на доллары и скупить все, что еще не подорожало.
За первые две недели нового года рубль против доллара обвалился на 17,5%. Инфляция превысила 10%. Цена нефти — главной статьи российского экспорта — сползла ниже $ 50 за баррель, что заставило экономистов пересмотреть прогнозы в негативную сторону. Теперь падение ВВП в этом году ожидается на уровне 3-5%. Кредитный рейтинг России неуклонно движется к «мусорному».
Невозмутимое спокойствие власти свидетельствует об отсутствии у нее стратегии. Телевидение показывает, как Владимир Путин выслушивает бодрые реляции губернаторов. Но нынешний спад цен на нефть обойдется федеральному бюджету, планируемом из расчета $ 100 за баррель, в $ 45 млрд, или 20% предусмотренных поступлений, считает министр финансов Антон Силуанов. Он уже и так планировал урезать бюджет на 10%, но, возможно, придется еще больше. Даже если пенсии и заработные платы повысятся при этом на 5%, инфляция более 10% означает уменьшение реальных доходов впервые после прихода Путина к власти в 2000 году.
Кремль надеется выдержать и этот кризис, как пережил 2008-2009 годы, когда ВВП потерял 7,5%. Тогда правительство смогло простимулировать спрос, увеличив бюджетные расходы и оказав помощь предприятиям-должникам. Сейчас такого варианта нет. Золотовалютные резервы России сейчас меньше, чем четыре года назад, и в лучшем случае их хватит на полтора года. Еще хуже то, что правящий кабинет потерял доверие граждан. Увеличение процентных ставок до 17% в декабре имело целью защитить рубль, но это не сработало. Россияне разуверились в национальной валюте и начинают забирать депозиты, как говорит старший экономист Альфа-Банка Наталья Орлова.
Рубль упал бы еще ниже, если бы Кремль не приказал экспортерам продавать валютную выручку, а крупным компаниям — не скупать валюту. Однако ликвидность, которую центробанк выделяет российским банкам, просачивается на валютный рынок, что создает еще большее давление на рубль. Любая инъекция ликвидности, таким образом, вместо того, чтобы стимулировать внутренний спрос может просто увеличить отток капитала. Единственный способ поддержать рубль — это ограничить предоставление ликвидных активов банкам, но это, в свою очередь, создаст давление на них. Герман Греф, глава «Сбербанка», крупнейшего государственного финучреждения России, якобы предупредил, что валютный кризис может перерасти в масштабную банковскую катастрофу.
Столкнувшись с оттоком капитала и падением цен на нефть, а также недостатком доступа к зарубежным рынкам и собственными демографическими проблемами, Россия вряд ли быстро выйдет из кризиса. Ее надежды на то, что девальвация рубля ускорит импортозамещения (как после дефолта 1998 года) и таким образом вызовет экономический рост, нереалистичны. Тогда РФ проводила замену основных товаров, которые можно было производить на резервном советском оборудовании. Сегодняшний импорт нельзя быстро заменить местными аналогами. Для этого нужны инвестиции, а желающих рисковать мало.
Бывший министр финансов Алексей Кудрин и экономист Евсей Ґурвич считают, что российской экономике не помогут ни монетарные, ни фискальные меры. В основе болезни России — ослабление факторов рыночной экономики и подавления конкуренции. Усиление влияния государства означает, что в российской экономике господствуют государственные или квазигосударственные предприятия, чьи доходы зависят не от хозяйственной эффективности, а от политических контактов. Искаженное стимулирования, а также коррупция и недостаток прав собственности вытеснили успешные компании с рынка, укрепив положение государственных фирм-паразитов с неэффективным управлением. Падение цен на нефть показало эти недостатки, а не причиной их.
Как объясняют Кудрин и Ґурвич, исключительный рост России в период 1998-2008 годов было, по сути, не ее собственным: ему помогли легкие деньги, появившиеся благодаря поднятию цен на нефть и дешевым кредитам. Это стимулировало потребление, которое удовлетворялось за счет импорта и увеличения внутреннего производства. Правительство был занят перераспределением доходов, а не реструктуризацией или модернизацией экономики. Частные компании и Кремль выбрали быстрые прибыли, а не долгосрочные инвестиции. Даже в 2009 году целью правительства была минимизация политических последствий финансового кризиса, а не повышение конкурентоспособности экономики.
Сейчас единственный путь для России — это реструктуризация экономики с целью восстановления роли рынков. 25 лет назад этот переход стал возможен благодаря распаду Советского Союза и изменениям в Кремле. В завуалированном обращении к Путину Кудрин заявляет, что сейчас это можно сделать и во время его президентства, но с другим правительством. Убедить президента не удалось. А пока он размышляет над вариантами, экономика не перестает катиться вниз, о чем бы там молчал телевизор.