В чем суть судебного разбирательства в Международном суде ООН в Гааге, инициированного Украиной в отношении России. Какова позиция сторон, каковы перспективы этого процесса? На этот вопрос отвечает аналитическая публикация в журнале «Украинская неделя», которую мы, в переводе с украинского на русский, предлагаем вниманию наших читателей.
Cуть иска
Украина будет судиться с РФ в МС ООН на основе двух договоров — Конвенции о борьбе с финансированием терроризма и Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, обвиняя Россию в их нарушении. Что касается первой Конвенции, Украина просит Суд признать РФ ответственным за сбивание малазийского Боинга МН17, обстрелы мирных жителей Волновахи, Мариуполя, Краматорска, организацию взрывов против мирного населения в Харькове и возместить расходы за все убытки, связанные с названными печальными событиями. Также Украина просит Суд обязать РФ надлежащим образом контролировать свою границу, вывести все войска и вооружения из Украины и препятствовать любой, в том числе финансовой, поддержке террористической деятельности в Украине. Что касается Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, Украина просит Суд признать РФ виновной в преследовании и принудительных исчезновениях крымских татар и украинской АРК, препятствовании работы крымскотатарских и украинских СМИ на полуострове, нарушении прав крымских татар и украинцам учиться родных языках и незаконном запрете Меджлиса. Соответственно, Украина просит Суд обязать прекратить все дискриминационные практики и провести соответствующие расследования нарушений.
Поскольку рассмотрение споров в МС ООН обычно длится минимум три года, Украина просит Суд срочно ввести временные меры. Временные меры — это специальные обязательства, связанные с предметом спора, которые Суд возлагает на одну из сторон до вынесения решения по существу дела. Это осуществляется для прекращения / недопущения нарушений или ухудшения ситуации. Полномочия МС ООН на введение таких мер предусмотрены ст. 41 Статута Суда. Украина просит Суд безотлагательно определить временные меры, которые обязали бы РФ контролировать свою границу и не допускать логистической, личной или финансовой поддержки вооруженных групп в Донбассе, прекратить и расследовать дискриминационные практики в АРК и снять запрет с деятельности Меджлиса. Гарольд Кох, профессор Йельского университета, советник Государственного департамента США при Обаме и одно из адвокатов Украины, предоставил простой, но от этого не менее прекрасный логический аргумент: если Россия, как она утверждает, сама не финансирует боевиков, препятствует любому такому финансированию и обеспечивает права человека в АРК на недискриминационной основе, то аналогичное обязательство по временным мерами ей никак не повредит.
Почему Украина не включила в иск вопрос оккупации Крыма? В некоторых СМИ абсолютно неправильно пишут о том, что Украина вынесла на рассмотрение Суда вопрос аннексии Крыма. Это неправда. Украина не может это сделать. Каждый суд, национальный или международный, имеет определенную юрисдикцию. То есть четко прописаны условия, когда и споры он может рассматривать. МС ООН решает дела, которые ему передали государства по взаимному согласию. Или, когда определенный международный договор предусматривает обязательную юрисдикцию Суда. Понятно, что в ближайшее время Россия не согласится вынести вопрос Крыма на рассмотрение независимого судебного учреждения. Поэтому Украина оставалось воспользоваться вторым из описанных вариантов. Обе конвенции — о финансировании терроризма и расовой дискриминации — позволяют обращаться к МС ООН, если государства исчерпали другие способы разрешения споров, в частности — переговоры и потенциальный арбитраж. Именно здесь и начинаются юридические баталии.
(Не) юридические аргументы и политическая риторика
Досудебное решение спора. На заседаниях в Гааге Россия сразу начала утверждать, что Украина поспешила и не исчерпала досудебные способы разрешения споров по двум конвенциям, и поэтому МС ООН не юрисдикции по этому делу. Именно эту линию аргументации Россия успешно провела против Грузии в споре относительно российско-грузинского конфликта. Тогда Суд поддержал Россию, определив, что Грузия не провела должным образом переговоры для решения спорных вопросов на двустороннем уровне. РФ также доказывает, что Украина сначала надо было обратиться со своими «проблемными вопросами» Комитету о ликвидации расовой дискриминация, а уже потом передавать дело в Гаагу. Во-первых, можно не сомневаться, что Украина и ее адвокаты изучили все процессуальные особенности грузинской дела во избежание отрицательного ответа суда, которую получил Тбилиси. Во-вторых, Грузия фактически пропустила стадию переговоров, чего нельзя сказать об Украине, которая с 2014 года постоянно была в контакте — дипломатической переписке и встречах — с РФ о нарушениях двух конвенций, которые Киев инкриминирует Москве. В-третьих, исходя из текстуального толкования Конвенции о запрещении расовой дискриминации, она говорит только о праве ( ст. 11.1 ), а не обязанность государств обращаться к упомянутому специализированного Комитета, прежде чем передавать спор в МС ООН. В этом аспекте Суд, вероятно, обратится к подготовительным материалам, на основании которых заключалась Конвенция, а также смотреть на практику государств по решению споров в Комитете.
Террористические акты или обстрелы? Украина доказывает, что обстрелы пророссийскими боевиками Волновахи, Мариуполя, Краматорска и подрыв мирных протестующих в Харькове — это террористические акты. РФ утверждает, что все указанные инциденты — это обстрелы в рамках вооруженного конфликта, которые осуществлялись с нарушением принципа различения обеими сторонами. Здесь надо прояснить две вещи. Во-первых, по международному праву ситуация как на Донбассе, так и в Крыму — это вооруженные конфликты. В Крыму — это однозначно международный вооруженный конфликт, ведь именно так квалифицируется оккупация, даже та, что не встретила вооруженного сопротивления ( абзац 2 ст. 2 ). На Донбассе, как отметила Прокурор Международного уголовного суда (МУС), скорее всего, сочетаются немеждународный и международный конфликты ( п. 169-170 ). Поведение сторон в условиях вооруженных конфликтов регулируется международным гуманитарным правом. Последнее запрещает проведение нападений, в том числе обстрелов, без соблюдения принципа различия. То есть — без различия военнослужащих / военных объектов, которые можно атаковать, от гражданских лиц / объектов, нападение на которых запрещен. Во-вторых, террористические акты могут совершаться и во время вооруженных конфликтов, а не только в мирное время ( ст. 2.1.b ).
Американский адвокат Украины объяснил, что тот факт, что США находятся в вооруженном конфликте с террористической группировкой «Аль-Каида» не мешает им квалифицировать определенные акты этой группы именно как терроризм. Для этого важны два элемента: а) желание запугать гражданское население и б) склонить население / власть по определенным действиям. Представители Украины объяснили, что при организации обстрелов Мариуполя и взрывов в Харькове вблизи этих городов не было украинских войск или военных объектов. То есть не было нарушения принципа различения, ведь не было, между чем различать. В свою очередь, имела место прицельная атака боевиков именно на гражданское население с целью посеять панику. Также адвокаты Украины подчеркнули, что обстрелы Краматорска и Авдеевки предшествовали важным политическим переговорам, в частности Минским. Поэтому присутствует и второй квалификационный компонент террористического акта — желание через террор обеспечить уступки.
Что касается поддержки России, то Украина приводила доказательства использования боевиками российского оружия и техники, а также ссылалась на выводы совместной следственной комиссии по МН17. Последняя, как известно, установила, что печально знаменитый Боинг был сбит с подконтрольной боевикам территории «Буком», привезенным из России и возвращенным в Россию. РФ оспаривала эти аргументы, утверждая, что Украина сама рисует русскую символику на оружии.
Свобода, равенство и братство в Крыму. Россия утверждает, что гарантирует образовательные и культурные права крымским татарам и украинцам. В частности, они могут учиться на родных языках. Более того, крымскотатарский и украинский являются государственными языками Крыма. СМИ свободно работают в Крыму, преследований нет. Все ограничительные меры, например, по Меджлису, введены не по этническому признаку, а из-за угрозы «экстремизма», которую признал «суд» (следует отметить, что Мониторинговая миссия ООН по правам человека, на отчеты которой ссылается и РФ, в разрезе Крыма пишет слово «суды» в кавычках). Более того, РФ обвиняет саму Украину в нарушении прав крымских татар и признанием их коренным народом только после оккупации. Также Россия говорит о нарушении прав человека украинскими военными и правоохранительными органами и недопустимости любых форм блокад Крыма и Донбасса.
Контраргументы утверждениям РФ о [якобы] соблюдении образовательных и культурных прав крымских татар и украинской АРК, непреследовании оппозиционных представителей этих народов и свободную деятельность СМИ на полуострове легко найти в отчетах упомянутой Мониторинговой миссии ООН по правам человека. Выводы Миссии показывают, что де-юре языковые и образовательные гарантии, так же, как и свобода СМИ, не действуют де-факто. Принудительные исчезновения оппозиционеров, так же, как и принудительное их «лечение» в психиатрических заведениях (дело Ильми Умерова) продолжаются. Украина отметила, что Россия манипулирует с цифрами. Например, в обучении на крымскотатарском и украинском РФ предоставила данные своего Министерства образования, в достоверности которых сложно не сомневаться. О якобы низком количестве исчезновений, Украина подчеркивает, что это цифры за 2016, в то время как основная часть исчезновений проукраинских активистов АРК состоялась в 2014 Следствие по этим делам до сих пор в замороженном состоянии, несмотря на то, что многие активисты «исчезали» днем.
Информации из независимых источников о нарушении прав человека Россией в оккупированном Крыму много. Это отчеты и резолюции различных агентств ООН, отчет Государственного департамента США, отчеты международной неправительственной организации «Международная амнистия». Поэтому этот пункт исковых требований Украины едва ли не самый сильный. Тем не менее, следует учитывать и аргументы России, озвученные во время судебных слушаний. В частности — обвинение Украины в нарушениях прав человека им самим и недопустимости блокад. Действительно, большинство правозащитных отчетов говорят о некоторых нарушениях и украинской стороной. Это касается в большей степени Донбасса, а именно нарушением процедуры задержания, допроса и содержания боевиков. Так же в международных отчетах говорится о недопустимости любых блокад Донбасса или Крыма. Эта позиция оправдана международным правом и судебной практикой: государство обязано максимально обеспечивать права и жизнедеятельность своего населения даже на временно неконтролируемых, в т.ч. оккупированных, территориях. Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) подтвердил это в делах по Приднестровью и фактически оккупированному Северному Кипру. Поэтому Украине нужно обеспечивать три вещи: а) усилить юридическую подготовку военных и сотрудников правоохранительных органов по соблюдению прав человека; б) обеспечить надлежащее расследование любых обвинений в нарушениях или злоупотреблениях; в) проводить информационную кампанию как для общественности, так и для определенных государственных служащих негативные последствия любых блокадных инициатив, прежде всего, для Украины и ее перспектив в международных судебных учреждениях.
Резонанс. Многие украинцы скептически высказываются по поводу дорогостоящих судебных процессов, которые длятся годами: всем хочется быстрых результатов. Однако их качество и продолжительность часто зависят от длительных процедур и от изменений, которые параллельно внедряются на местах. О важности изменения блокадной риторики уже было указано выше. Также не надо игнорировать то влияние, какое решение МС ООН, даже ордер о назначении временных мер, может иметь в дела Украины в других судебных учреждениях. В частности — в МКС и ЕСПЧ.
Прокурор МУС сейчас проводит предварительное изучение ситуации в Украине, оценивая характер и масштабность вооруженных конфликтов на ее территории. В своем отчете за 2016 Прокурор отметила, что для окончательного определения широты привлечения РФ на Донбассе ей надо установить уровень логистической, финансовой и другой поддержки, которую Россия оказывает боевикам (п. 170 ). Только после этого она будет решать, открывать полноценное расследование в Украине и выдавать ордера на арест конкретных лиц, совершающих военные преступления в Украине, независимо от их гражданства. Излишне отмечать, которым катализатором в данном процессе МКС может стать положительное решение МС ООН относительно временных мер, о которых просит Киев.
В ЕСПЧ зарегистрированы пять межгосударственных споров Украина против России. В 2014 г.. ЕСПЧ вынес решение Кипра против Турции по Северного Кипра, фактически оккупирован Турцией. Суд признал Турцию ответственной за исчезновение людей и приговорил оплатить крупнейшую на то время за всю свою историю компенсацию — 90 млн евро. Это важный прецедент для Украины . И есть обоснованные надежды, что положительный ход событий в МС ООН также даст толчок не менее положительным для Украины решением в ЕСПЧ.
Надо понимать, насколько историческим является иск Украина против России не только для нашего народа, особенно того, что проживает на оккупированной и временно неконтролируемой территории, но и для самого МС ООН и мира. Но не менее важно осознавать, что мы можем параллельно ежедневно качественно делать на местах. И делать это. Не только пока продолжаются рассмотрение дела в суде или вооруженные конфликты на нашей территории. Ведь только превентивная и дальновидная внутренняя политика помогут нам избежать ошибок, которые были использованы для решения конфликтов в Крыму и на Донбассе.