Сегодня прочитал о готовящемся новом приказе Генерального Прокурора о надзоре за следствием. Хороший приказ. Правильный. Все правильно там написано.
Прочитал и пошёл в суд на продление меры пресечения.
Там следователь-групповик, девочка из Орска. Докладывает суду о необходимости продления меры пресечения.
Судья ее слушает, потом спрашивает — поясните в чем же сложность дела? Почему необходимо продление?
Девочка на голубом глазу отвечает:
— вот мы допросили 88 свидетелей, из них 25 повторно. Большой объём следственных действий. А обвиняемые вину не признают, от дачи показаний отказываются. Этим они противодействуют расследованию. При таких условиях очень сложно расследовать дело.
Все.
Приехали.
Действительно, они молчат и вину признавать не хотят. Противодействуют. То ли дело если все в сознанке- никакого тебе противодействия, все как по маслу.
Это не шутки. Это не сарказм. Это уровень ПРАВОСОЗНАНИЯ следователей ГСУ СК.
Суд как положено ходатайство удовлетворяет.
Выхожу в коридор, сажусь на лавочку. Выходят судья и девочка-следователь. Идут мимо меня и судья ей — что ж вы ересь такую несёте, умнее надо быть, Пленум почитайте, не пишите такое больше, и не говорите такое в суде.
Судья. Объясняет. Следователю.
В общем, это исчерпывающим образом иллюстрирует декларативность отечественного правосудия. И — мы не в равных условиях и никогда в них не были. И это уже не скрывается.
И мы ещё всерьёз обсуждаем футуристические приказы Генерального Прокурора, которые никогда не будут соблюдаться.
Все наше правосудие — одна большая потемкинская деревня. С извращенным уровнем правосознания следствия (ну принято у них в Орске так) и покровительственным похлопыванием их по плечу правосудием.
Декорации. Одни декорации. И защита с картонными мечами…..
Вообще особый порядок судебного разбирательства развратил следственные органы до чрезвычайности. Введение нормы при которой особый порядок стал применяться по тяжким составам, привело к тому, что следствие из широкого инструментария способов расследования стало применять два — мера пресечения и признание любой ценой.
То есть, человека в несознанке сначала стражат. Потом держат год. Потом убеждают признать что угодно — чтобы особым порядком зайти на приговор.
Если обвиняемый не признаётся — следствие впадает в ступор: расследовать и доказывать они разучились в массе своей.
И продление стражи с прессингом внутри камеры становится единственным способом доказывания по делу.