Проникновение российских факторов в киберсистемы США, Европы и проведения там того, что чекистским жаргоном называется «активными мероприятиями», в очередной раз заставили западный мир попытаться понять, с кем он на самом деле общается в лице РФ и ее руководства. А тут еще и беспрецедентно циничная и наглая акция российских «органов» по подмене мочи российских спортсменов на допинг-анализах на Олимпиаде в Сочи … Как говорил герой советских анекдотов про чукчу: «Тенденция, однако …» Постепенно растет понимание, что это не отдельные чувствительные случаи, а определенная системность, ментальность и мировоззрение, определяющих политику великой ядерной державы. Оказалось, что российские спецслужбы могут легко проникать в самые сокровенные глубины правительственных институтов западных демократий, не только шпионя там, но и реально влияя на их государственно-политическую жизнь, на интимные процессы функционирования власти.
Ведомство Большого брата
С некоторым удивлением Запад начал открывать, что для тоталитарного Востока шпионаж и конспиративная подрывная работа является философией бытия, способом существования в мире, а не какой-то там рутинной деятельностью. Весьма медленно приходит понимание, что якобы одинаковые по социальным назначением структуры на Западе и на Востоке в России в действительности является совершенно разными, противоположными.
Если в США, Европе спецслужбы — это только важная государственная организация среди других важных, одна из многих, ничего больше, то в РФ это альфа и омега государственного бытия, вызывает священный трепет, это что-то магическое, универсальный способ решения всех проблем. Когда остальные учреждения не способна решить какой-то вопрос, остается последнее средство — спецслужбы. Если не они, то и никто …
Поэтому когда в РФ сравнивают Джорджа Буша-старшего, который стал президентом США, будучи в прошлом директором ЦРУ, с Владимиром Путиным, который уселся в кресло премьера, а затем президента России, придя с должности шефа ФСБ, а до того много лет прослужив в КГБ, то это абсолютно некорректно.
Так, каждое государство, демократическое, тоталитарное, архаичноя, какое угодно, имеет специальные службы, призванные уберечь его безопасность или создать проблемы для безопасности других стран. Но их статус в обществе существенно, фундаментально зависит от природы последнего. Как справедливо отметил отставной сотрудник СБУ, «спецслужба всякой страны есть такой и действует таким образом, как этого хочет власть, характер ее деятельности зависит также от уровня развития демократии в обществе». То есть оценка спецслужб нередко является одновременно достаточно адекватной оценкой государства, которому они принадлежат, социума и ментальности нации. Государство, такие и спецслужбы. И наоборот: какие спецслужбы, такая и государство.
Если на Западе доминирует скептически-подозрительное отношение к своим спецслужбам из-за адекватного понимания их необходимости, то в России по ним господствуют страх, преклонение и предотвращения как перед чем-то оккультных, как перед колдуном, экстрасенсом, магом. Это действительно Большой Брат антиутопий Оруэлла. На Западе бывшие руководители спецслужб крайне редко становятся президентами и премьерами. Джордж Буш-старший — исключение, лишь подтверждает общее правило, а оно в США следующее: ЦРУ, ФБР — это в определенном смысле тупик политической карьеры, откуда очень трудно вернуться в политический мейнстрим, а тем более стать хозяином Белого дома. Собственно, и в тоталитарных государствах здесь были некоторые оговорки. Например, при всем террора гестапо — СД в Германии на вершине политической пирамиды стояла партия — НСДАП в лице фюрера Гитлера; в СССР над ГПУ, НКВД, МГБ и КГБ также стояла ВКП (б) — КПСС в лице ее генсеков. Специфика нынешнего российского режима заключается именно в том, что теперь спецслужбы впервые в своей истории взяли всю власть в свои руки, открыто и ни за кем не прячась, всех контролируя и никем не будучи контролируемыми. Это социальный эксперимент всемирно-исторического значения. Что будет, когда вся власть в государстве будет принадлежать спецслужбам, которые сегодня в РФ взяли на себя все функции КПСС в Советском Союзе? Когда человечество уже наблюдали аналогичный большой эксперимент: что будет, когда вся власть захватит секта политических экстремистов? Тот опыт длился 70 лет …
Реинкарнации опричнины
В русской традиции специальные тайные службы в течение веков формировались, усиливались и совершенствовались вместе с формированием российской нации, ее образа жизни, культуры. Одним из самых ярких этапов того процесса была опричнина Ивана Грозного — московского царя, создал этот карательно-полицейский орган, объединявший в себе следственный аппарат, суд, а также что-то вроде позднейших карательных войск НКВД и зондеркоманд и айнзатцкоманд СД в нацистской Германии . Опричники были лично подчинены и преданные царю, часто не имея другой поддержки и покровительства в Московии, будучи интернациональным сборищем шведов, немцев, татар, поляков и, конечно, московитов. Со своей ролью, с задачей смертельного запугивания всей страны тот орден справился безупречно, не останавливаясь перед самым диким зверством. Вот лишь один эпизод «славного пути» этих «проточекистов». В 1570 году царь Иван Грозный прибыл в Новгород и устроил расправу с его жителями, которых он считал предателями: ежедневно пытали и убивали от 500 до 1000 горожан. Вакханалия продолжалась шесть недель. Убили не менее 50 тыс. Человек. Несколько сдержаннее и организованные террор был в XVII веке, когда уже существовали специальные постоянные структуры — «приказы», куда можно было обратиться с доносом, воскликнув магическую фразу: «Слово и Дело государево». Всячески поощрялись всеобщая слежка и доносительство. Каждый, кто знал о государственном преступлении, должен был делать «донос», потому что за недоносительство грозила суровая кара. Все эти нормы были изложены в «Уложения» царя Алексея Михайловича 1648. Этот юридический документ действовал вплоть до XIX века. Даже крепостные имели доносить на своих помещиков, и их доносы принимали во внимание, если речь шла о политике …
Во времена Петра I расследования всех политических дел поручалось Преображенскому приказу в Москве. Именно туда со всех уголков необъятной империи должны были везти обвиняемых в антиправительственных намерениях. А были еще и выездные майорские канцелярии (когда полицейско-карательные функции поручались офицерам лично преданных царю Петра гвардейских полков), предназначенные для разоблачения и наказания внутренних врагов на местах. За их «подвигами» наблюдал непосредственно сам монарх. Затем дело преследования внутренних врагов передали вновь канцелярии «Тайных розыскных дел». Стоит что-то сказать о методах работы. Когда задержанного приводили в Тайную канцелярию, на пороге сотрудник спецслужбы, не говоря ни слова, вдруг со всей силы бил несчастного кулаком в лицо. От неожиданности и боли тот падал навзничь. Профессиональным жаргоном палачей это называлось «привести испытуемого в изумление». И только после этого начинался допрос. Время от времени проводились реорганизации, вместо Тайной канцелярии образовывали Тайную экспедицию, но суть от этого не менялась. В 1826-м появляются Третий отдел собственной его величества канцелярии и отдельный корпус жандармов. Затем возникнет Охранное отделение …
Но после прихода к власти большевиков начинается настоящий ренессанс опричнины. В отличие от предыдущих структур большевистская опричнина становится системой тотального контроля и террора, избавившись от определенного «любительства» царских спецслужб.
О специфике большевизма в этой деликатной сфере высказался бывший партийный работник, а затем диссидент и эмигрант Абдурахман Авторханов: «Сказать, что НКВД является« государством в государстве », значит умалить значение НКВД, потому что сама формулировка вопроса предполагает наличие двух сил: нормального государства и сверхнормальных НКВД; в то время как сила одна — универсальный чекизм. Чекизм государственный, чекизм партийный, чекизм коллективный, чекизм индивидуальный. Чекизм в идеологии, чекизма на практике. Чекизм сверху вниз. Чекизм от всемогущего Сталина до мизерного сексота». Сталин контролировал несколько спецслужб, которые конкурировали между собой, выступая для вождя независимыми источниками информации. Последнюю можно было сравнивать и делать выводы о качестве деятельности спецслужб. Кроме НКВД и военной разведки вождь имел также глубоко законспирированную партийную разведку — так называемый Особый сектор, был прежде всего органом надзора за элитами партии, армии, правительства и самого НКВД. В Особом секторе была своя агентура, которая вела персональные дела на всех советских партийных и государственных начальников. С помощью этого сектора всегда можно было проверить, а не врут чекисты и военные разведчики, не искажают информацию … Авторханов писал: «… Сталинский« Третий отдел »- особый сектор ЦК, подчиненный Поскребышеву (личный секретарь вождя. — Авт.), — был, наверное, беспрецедентным учреждением во всей мировой истории диктатур и деспотий (достаточно вспомнить, что в «особом секторе» выдвинулись все три будущие министры госбезопасности: Абакумов, Меркулов и Серов, а также МВД — Круглов).
«Особый сектор» — кодовое слово для обозначения системы служб личной политической полиции Сталина. «Особый сектор» имел свою сеть — спецсекторы обкомов, крайкомов и центральных комитетов республик. В домах парткомов спецсекторы содержались в изолированных помещениях, куда имели право входить только первый секретарь и заведующий орготдела. У начальника каждого из них были специальный штат, код для связи с ЦК, часто менялся, прямой провод, особое фельдъегерской службы НКВД, доставляла в Москву и из Москвы особо секретные директивы и информацию. Начальник спецсектора заведовал также агентурой; его агенты на партийном языке назывались партинформаторами и шпионами против руководителей области или республик».
Тенденция к созданию новых спецслужб с особыми полномочиями, с отдельными каналами управления сохранилась и после смерти Сталина. Например, сын Лаврентия Берии Сергею Берия (Ґеґечкори) в своих воспоминаниях писал, что в послевоенный период Георгий Маленков пытался создать отдельный карательно-репрессивный орган с тайной партийной тюрьмой для высокопоставленных партийных заключенных. Эта тюрьма не должна была контролироваться ни МГБ, ни МВД.
«Органы» такого рода эффективно действовали лишь в атмосфере массового психоза, когда миллионы людей чувствовали себя жителями осажденной врагами крепости. Как писала российская журналистка Евґения Альбац «Шпион стал самой массовой профессией в стране. По данным НКВД, в течение трех лет — с 1934 по 1937 г. — количество арестованных за шпионаж выросла в 35 раз (в пользу Японии — в 13 раз, Германии — в 20, Латвии — в 40 раз).
Сегодня в Российской Федерации наблюдается аналогичный процесс, стремительно увеличивается количество «Украинских шпионов», «экстремистов» и «террористов». МИД Украины даже был вынужден предупредить граждан Украины, что поездка в РФ или Крым может закончиться для них арестом и обвинением в такого рода «преступлениях». Кроме того, усиливается тотальное проникновение российских спецслужб во все сферы жизни западных стран и в высшие эшелоны их политической власти. И здесь тоже сохраняется сталинская традиция вести разведывательную деятельность не только против врагов, но и против союзников. Тот же Сергей Берия описывал в своих воспоминаниях, как по личному приказу Сталина организовал подслушивание лидеров США и Великобритании. Он признавался: «Ведь мы прослушивали в Иране и позже в Крыму не только Рузвельта и Черчилля, но и все их ближайшее окружение».
Советско-российский шпионаж был и есть явление глобальным. Еще во времена предпоследнего шефа Крючкова в ПГУ (Первом главном управлении, разведка) рассматривался вопрос, стоит ли иметь свою агентуру во всех странах мира (потому что это требует огромных ресурсов), или лучше сосредоточиться на нескольких важнейших регионах. Победило мнение Крючкова: агентура должна быть везде. Она есть везде, выступая орудием внешней политики Кремля, после прихода к власти чекиста Путина рассматривает международные отношения как совокупность агентурных спецопераций. Это успели ощутить на себе даже Соединенные Штаты, не говоря уже о менее мощных государствах.
Сейчас идеология чекистской корпорации, стала руководящей и направляющих силой российского общества, как раньше КПСС, навязывается всему социуму как единственно возможная. Она обслуживает всевластие спецслужб, а последнее является преемником российского восточного деспотизма. Когда Сталин называл ВКП (б) «орденом меченосцев». Сегодня таким орденом, объединяющим Россию, являются спецслужбы, потому что другого консолидирующего фактора практически нет. Сами руководящие чекисты с гордостью говорят, что в начале 2000-х РФ летела в пропасть, но в последний момент ее захватили и удержали «чекисты». Насколько это хорошая и удобная позиция — висеть на крюке над пропастью? И как долго такое возможно?
Перевод украинского «Русский Монитор»