Получившие 11 и 10 лет колонии демократические лидеры Мария Колесникова и Максим Знак будут обжаловать приговор. После суда с ними впервые за год смогут увидеться родители — ранее в свиданиях власти отказывали
Оглашение 6 сентября приговора одним из самых ярких фигур белорусского демократического движения было открытым — сам процесс по требованию обвинения был закрыт от общественности. Правда, как выяснилось на вечерней zoom-конференции родных и адвокатов Марии Колесниковой и Максима Знака, открытое заседание было открытым условно.
По словам адвоката Колесниковой Владимира Пыльченко, «при оглашении приговора присутствовало порядка 40–45 человек, ранее не знакомых ни Марии, ни Максиму», потом уже появились родственники обвиняемых — 8 человек.
Отец Максима Знака Александр говорит, что вместе с отцом Марии Колесниковой пришли к турникетам у входа в суд, как ему казалось, одними из первых, тем более обычно сначала в зал суда впускают близких. «Мы зашли в зал, а он был полный. Эти люди не выражали никаких эмоций, были в масках, я подумал — манекены сидят», — сказал Александр Знак.
Александр Колесников, отец Марии, рассказал, что дочь встретила его громким вскриком и своим традиционным знаком сердца.
«В такой ситуации теряешься, и мне, наверное, секретарь суда показала, где сесть. Не успел я сесть, как подошел какой-то чин и сказал пересесть, потому что Маша была хорошо видна и мы с ней обменивались знаками. Я пересел. Потом ко мне опять подошла та секретарь и сказала сесть снова на первый ряд. <…> Не могли даже сценарий спектакля полностью подготовить», — сказал он.
Бессрочное молчаниеО ходе процесса, его деталях, сути обвинений адвокаты не могут рассказывать и после вынесения приговора. Надежда Знак, жена осужденного юриста и его же адвокат, говорит, что подписки о неразглашении, взятые с защитников, не имеют срока давности, «поэтому те блистательные речи, которые сказали и Мария, и Максим в последнем слове, пока общественность не услышит». «Одно скажу — их слова трогали до слез», — сказала она.
Адвокат Колесниковой Владимир Пыльченко при этом считает подписки о неразглашении незаконными — их применили по причине того, что суд был объявлен закрытым, «но закрытым его сделали без оснований, на мой взгляд».
«Оглашение приговора длилось недолго, замечу, обычно это занимает намного больше времени, потому что решаются, например, вопросы имущественного вреда, гражданских исков, вещественных доказательств», — сказал Пыльченко. По его словам, в случае с Колесниковой и Знаком вопрос был только один, что делать с единственными вещественными доказательствами по делу — некими компакт-дисками. «Решено, что они продолжат храниться в материалах дела», — сказал адвокат.
Для Марии Колесниковой срок отбывания наказания отсчитывается с 8 сентября 2020 года, для Максима Знака — с 9 сентября. Один день содержания под стражей засчитывается за 1,5 дня лишения свободы.
Защита будет добиваться отмены незаконного приговора
Осужденные, их адвокаты будут обжаловать решение суда, до рассмотрения апелляции Колесникова и Знак будут находиться в СИЗО.
«Мы считаем приговор незаконным и необоснованным, мы не видим подтверждения материалами дела предъявленных обвинений и не видим доказательств самих событий, объявленных преступлениями», — подчеркнул Владимир Пыльченко.
«Максим, как юрист и адвокат, будет сам готовить апелляционную жалобу, защитники подключатся. Считаем вынесенный приговор незаконным и необоснованным. Полагаем что судом были допущены процессуальные нарушения, неправильно применен УК, имеется ряд других нарушений», — добавила Надежда Знак.
Что касается шансов на успех жалобы, то, как подчеркивает Владимир Пыльченко, «тут вопрос даже не о шансах — это нужно делать». «Если человек невиновен, он должен всеми способами и методами добиваться своей реабилитации. В данном случае идет речь об отмене приговора. <…> То, что приговор будет отменен, раньше или позже, у меня сомнений не имеется», — сказал он.
Александр, отец Максима Знака, в свою очередь выразил соболезнования адвокатам, так как в нынешних условиях их работа практически невозможна.
«Все предрешено, я в письмах предлагал Максиму вообще отказаться от участия в процессе и вести себя как человек, который не признает ту судебную систему, которая существует». «Однако он решил использовать все законные методы до конца. А все законы свелись к трем программным словам одного из правителей: „иногда не до законов“ (осенью 2020 года Александр Лукашенко сказал эти слова на встрече с прокурорами. — RFI). Все ожидаемо, все понятно. Поэтому сейчас задача распределить силы узников с нашей возможной помощью таким образом, чтобы они могли без вреда для здоровья вынести тот срок, который им придется отсидеть», — сказал Александр Знак.
Что касается психологического состояния осужденных, то, по оценке и Александра Знака, и Александра Колесникова, они были готовы к приговору, не выглядели подавленными или сдавшимися.
«С одной стороны, это очень грустный, печальный день, с другой стороны, радостный в том плане, что я увидел наших детей не в качестве преступников, а в качестве людей, которые чувствуют себя свободными, невиновными. Своим отношением к тому спектаклю, который разыгрывался, они показали всю лживость и неправильность его. Это чувствовалось по их мимике, по их репликам, по их поведению. Я не заметил у них какой-то депрессии. Они готовы отстаивать свои права и дальше», — сказал Александр Колесников.
После оглашения приговора родственники получили право на свидание — первое за год. Правда, не все — дяде Марии Колесниковой отказано, видимо, это уже не близкая степень родства в понимании белорусских властей. По словам адвоката Владимира Пыльченко, свидание длится час в СИЗО, «комната небольшая, с перегородкой и телефонами, скорее всего, свидание будет в присутствии работника СИЗО».
Если апелляция будет отвергнута, то Марию Колесникову отправят, скорее всего, в Гомель.
«Куда отправят Марию, вариантов не так много. Я знаю только женскую колонию в Гомеле. Возможно, есть в Речице и, возможно, еще какие-то другие исправительные учреждения, но эту информацию я пока не проверял. У Максима вариантов множество, предугадать, куда его отправят, предварительно нельзя. Вероятно, мы это выясним по факту и не в день его этапирования», — сообщил Владимир Пыльченко.