Полторы минуты. Ровно столько сейчас пробыло в совещательной комнате черное платьишко, рассматривая апелляцию на арест узника московского дела Эдуарда Малышевского. Даже сходить в туалет нужно больше времени.
А ведь, будь суд настоящим, а не филиалом пытошной, все могло бы быть иначе.
Например, судья могла бы поинтересоваться, почему после отбытого в августе административного ареста Эдуарду дали подписку о невыезде и в тот же день заменили ее арестом. Спросить у прокурора – откуда же ему позвонили, потребовав срочно изменить решение?
Можно было бы спросить и о том, в чем смысл держать за решеткой больного человека, единственного кормильца своей семьи – что он, надавит на свидетелей? Каких, если всем свидетелям видео «преступления» показывали в СК и велели заучить?
В чем такая страшная опасность выпавшего на полицейского автобусного стекла, что даже царапину на шлеме, сколько ни пытались, так и не смогли найти?
Но это все было бы, если бы речь шла о суде. А тут – костюмированная пытошная, как и было сказано.