На этот вопрос отвечают аналитики: Валерия Калиновский, Валерий Карбалевич, Виталий Цыганков в материале .
Калиновский: 24 февраля в Минске снова собрались на переговоры представители Украины, России, ОБСЕ, а также боевики так называемых «ДНР» и «ЦНР», а по сути — инспирированных и поддержанных Россией сепаратистов. Прорыва здесь ожидать не стоит, но это очередное информационное напоминание о том, что на Донбассе идет война, происходят ежедневные обстрелы, гибнут солдаты и мирные люди.
Война в Донбассе перешла в разряд затяжных, идет позиционный стояние по всему фронту, происходят ежедневные перестрелки, вылазки диверсантов. Украинское государство не может победить боевиков, которыми руководит и каким поставляет оружие Россия. Боевики также не могут одолеть украинскую армию, и вот идут переговоры в Минске. Тут лучше плохие переговоры, чем хорошая война. Но Украина в любой момент ожидает, что Путин даст команду и боевики и российские войска пойдут в наступление. Вот появилась информация, что в больницах в Горловке и Енакиево сепаратисты уже освобождают для возможных раненых.
Переговоры по Донбассу идут не только в Минске – несколько дней назад Барак Обама и Владимир Путин по телефону беседовали о боевых действия и в Сирии, и на Донбассе. Разговор состоялся по просьбе Путина.
По итогам этих переговоров сообщается, что Обама заявил Путину о необходимости исполнения «объединенными российско-сепаратистскими силами» на Донбассе минских соглашений. Видимо, впервые Белый дом прямо говорит в таком сообщении о российские войска на Донбассе. Таким образом, отброшены все дипломатические эвфемизмы, начинается серьезное давление на Путина.
Вот именно с этим я бы связывал возможен прогресс и на переговорах Трехсторонней контактной группы в Минске, которые последние два месяца фактически заморозились и зашли в тупик. Никакого сдвига нет ни в исполнении режима тишины, ни в гуманитарных, ни в экономических проектах. Только накануне удалось освободить из плена сепаратистов несколько украинских бойцов. Это хороший знак, который подтверждает, что плохие переговоры все же лучше хорошей войны.
Война эта затрагивает и Беларусь. По обе стороны фронта воюют белорусы. Два боевика, которые служат на стороне так называемой ДНР, на этой неделе дали интервью Свободе, в котором обещали «залить белорусскую землю кровью», если здесь произойдет Майдан. А два других белоруса, бывшие белорусские политзаключенные, а теперь фронтовики ГУК ОУН Василий Парфенков и Эдуард Лобов приняли участие в погромах российских банков в Киеве, Парфенков за это арестован, ему грозит до 4 лет тюрьмы.
Корбалевич: Одна из проблем переговоров заключается в том, какой властью обладают руководители «ДНР» и «ЛНР». Может, с ними вообще нет смысла вести переговоры, поскольку они ничего не решают? Лучше напрямую вести переговоры с Москвой. Ведь, возможно, здесь, на переговорах в Минске, просто какая-то имитация.
Действительно, переговоры Путина с Обамой или длительные переговоры, которые проходили в Калининграде между представителями России и США, могут оказаться более плодотворными, значимыми и эффективными, потому что именно Россия принимает решения и стоит за руководством «ДНР» и «ЛНР», она может решить проблему, если бы на то была политическая воля.
Кажется, что сегодня обе стороны не очень заинтересованы не только во всеобщем политическом урегулировании конфликта, но даже в его замораживанию. Потому что, думаю, и в Москве, и у Киева хватает возможностей заставить военных, местных военных командиров остановить взаимные обстрелы. Но этого не происходит. Значит, существует заинтересованность сохранить ситуацию «ни мира, ни войны». Руководства России и Украины рассчитывают, что под давлением экономического кризиса в обеих странах произойдут какие экономические беспорядки, и в этих условиях противник пойдет на уступки. То есть и Киев, и Москва смотрят друг на друга и думают, кто грохнется раньше. Эти надежды и тормозят реальный процесс переговоров. Я считаю, что минские договоренности, которые были заключены год назад, просто невыполнимы в сегодняшних условиях. Поэтому из всех пунктов соглашения выполнен только один — созданная площадка для переговоров здесь, в Минске, которые и происходят.
Цыганков: Не раз за последние месяцы мы могли наблюдать, как обе стороны весьма скептически относятся к минским переговорам, как к самому процессу, так и к согласованным пунктам. Безусловно, соглашения были заключены на эмоциональном подъеме, когда приехали сюда руководители уважаемых стран, Франции, Германии, которые выступали как посредники. Цель была — достичь хоть какого-то соглашения, мира и прекращения огня. На тот момент это было неплохо. Потом, как часто в таких ситуациях бывает, выяснилось, что обоим участникам конфликта не очень оно нравится. Мы можем говорить об Украине и России, так как Донбасские сепаратисты все чаще признаются частью российских Вооруженных сил.
Непонятный конечный смысл этих соглашений. Чего хотят достичь? Или просто прекращения огня и замораживания ситуации, или политического решения вопроса всего региона, чтобы он или вошел в Украину на иных условиях, чем раньше, или продолжал жить своей жизнью дальше?
В философском плане отмечу, что мир приходит к воюющим сторонам, в двух ситуациях: когда закончились силы или если участники с обеих сторон окончательно морально устали воевать. У меня впечатление, что такого вокруг Донбасса пока нет. И в Украине, и на Донбассе многие не навоевались и не считают, что здесь поставлена точка. С обеих сторон звучат призывы «забрать назад наше», общественное мнение подталкивает политиков к конкретным шагам, а не к миру.
Корбалевич: Думаю, что оптимальным вариантом в ближайшее время было бы замораживание конфликта.
Но вот на той конференции в Минске, которая была посвящена годовщине мирных переговоров в Минске, представитель ОБСЕ, фактически посредник, высказал такую мысль: сейчас главная проблема — не позволит заморозить этот конфликт. То есть ОБСЕ рассматривает замораживание конфликта как угрозу
Белорусская служба