Михаил Сергеевич опять призывает к «перестройке» (http://www.mk.ru/politics/2015/01/1
Он всегда призывает к перестройке. Разумеется, его опять не послушают — и опять будут правы. Потому что по своему замыслу перестройка — это было грандиозное политическое жульничество. В своей публицистической статье от апреля 1989 военный историк-ревизионист Марк Солонин назвал перестройку авторитарной модернизацией. Вблизи это было виднее.
Сейчас, покрывшись патиной времени, этот период необычайно романтизирован. Но в чём суть перестройки — сохранить монопольную власть коммунистической номенклатуры, серьёзно расширив возможности личного потребления для элит и субэлит, но при этом войти в мировой демократический истеблишмент и релегитимировать свою власть через некоторый идеологический манёвр. А заодно избавится от опасности реванша со стороны неосталинистского «фундаменталистского» крыла в компартиях.
Вся демократия, которую мы получили к августу 91-го — это результат начавшейся за два с половиной года до этого демократической революции. Точно также, как легализация гражданского общества в Российской империи осенью 1905 года результат не реформ Витте, но октябрьской политической стачки.
Рыночные реформы Горбачёва — это возможность директорам и министрам приватизировать прибыли, оставив государству издержки. Политические реформы Горбачёва — это способ свободно выбирать между первым и вторым секретарём обкома.
Те «перестройки», которые были успешными — в неевропейских бывших социалистических и «прогрессивных» странах — стали превращением тамошних тоталитарных режимов в рыночно-тоталитарные, при геополитической и внешнеэкономической переориентации на Запад.
Мир знает массу примеров либеральных и демократических реформ в деспотическом и нерыночном обществе. Но смена декораций при сохранении тоталитарной и нерыночной сути — жульничество. Точнее, его провалившаяся попытка. Глядя из 1983 нам было бы головокружительно счастливо видеть торжество шестидесятников (в т.ч. вернувшихся из эмиграции) в творческих союзах в 1988-89 годах. Но в 1989 году мы могли бы уже задать вопрос об абсурдности самого существования творческих союзов — этой сталинской пародии на средневековые цеха (и копии муссолиниевской корпоративности).
Если уж мы вспомнили Муссолини, то удача перестройки — это как бы замена Муссолини на его «молодого и прогрессивного» зятя Чиано, который начинает вдруг говорить словами Грамши и периодически критикует тестя за перегибы в кадровой политике и авантюризм во политике внешней. А самого Грамши быстренько реабилитируют и сажают в уголок президиума Большого Фашистского совета.
Даже столыпинские реформы были куда радикальнее перестройки, поскольку создавали в стране новое социальное качество — массового свободного земледельца-собственника.
Разве можно сравнить это с тончайшим слоём кооператоров из бывших советских «инженегров», над которыми зимой 1991 года последний горбачевский премьер Павлов уже занёс фискальную косу. Которую, кстати, опустил таки на них именно павловский «ученик»* — Е.Т.Гайдар.
Перестройка (взятая вне каскада демократических и национально-демократических революций в республиках СССР и в Восточной Европе) — это только и исключительно смена политических и идеологических декораций, значительно менее масштабная в пропорциях к первоначальному состоянию общества, нежели даже оттепель Хрущёва. Именно поэтому Ельцин в октябре 1987 восстал против «забалтывания перестройки» и был тут же атакован и консервативным и прогрессистским крыльями «перестройщиков». Г.Х. Попов (тот самый) в своей статье даже объявил радикализм Ельцина такой же угрозой перестройке, как и позиция постсталинистов (он сказал это другими словами). Только Ельцин не понял тогда, что «забалтывание» это не профанация перестройки, а её суть.
Это относится и ко внешней политике. На каком основании тоталитарная советская империя должна была получить право голоса при решении демократическими нациями — победителями коммунизма — глобальных мировых вопросов? На каком основании путинская «федерация», растоптавшая современный европейский порядок, страна-агрессор по всем ооновским стандартам, должна вместе с западными государствами определять принципы нового мирового порядка?
Хотя Горбачёв в принципе прав — только такое циничное лицемерие и может заслуженно называться «перестройкой международных отношений».
* Гайдар был сторонником приведения с помощью освобождения цен в соответствие товарной и денежных масс. И апрельская реформа 91 года реформа Павлова, и январская 92 года реформа Гайдара каждая привели к повышению цен в три раза. Только Павлов ещё пытался этот процесс централизовано регулировать. Гайдар не был сторонником приватизации. За приватизацию выступали Анатолий Чубайс, депутат Верховного Совета Пётр Филиппов и другие экономисты «ленинградской школы».
оригинал — http://e-v-ikhlov.livejournal.com/102989.html