99 лет назад, 22 февраля 1918 года начался Первый Кубанский (Ледовый) поход добровольцев под командованием генерала Лавра Корнилова. Это было первое в мировой истории организованное вооружённое сопротивление тоталитаризму. Разумеется, первым большевикам оказали сопротивления силы московской самообороны в ноябре 1917 года, но в том момент ленинцы ещё не были тоталитарным движением в полном смысле этого термина, но лишь одним из наиболее радикальных направлений в социалистическом секторе «февралистов».
Если американцы называют свою Гражданскую войну Второй революцией, то и выступление Добровольческой армии было своеобразной антитоталитарной революцией — действительно, Февральской.
К сожалению, необходимо отметить, что в Первый Кубанский поход вышло лишь 10% от офицеров, находившихся в Ростове-на-Дону, меньшинство членов «Алексеевской офицерской организации». Не было значимой поддержки от казаков, увлечённых редкой возможностью создания своей почти суверенной государственности. Среди первопоходников дворян меньше трети — остальные: студенты, учащиеся военных училищ (кадеты), горожане, крестьяне. И в Красной Армии в итоге военспецами оказалось свыше половины офицеров русской армии.
В итоге к середине мая 1918 года Белое Движение было почти подавлено. Второй шанс ему дали восстание чехословацкого корпуса в конец мая и эсеровский мятеж на Волге в июле.
Есть мнение, что если бы вооружённое сопротивление на Кубани не вспыхнуло бы, то большевизм настолько не радикализировался бы, начал бы с нэповской модели, на которую решился в нашей реальности только через 3 года гражданской войны. Был бы такой левый якобинизм по-русски… Потом мягчел бы и «правел»… Были бы сохранены десятки миллионов жизней, огромная страна не была бы разрушена и охвачена голодом…
Но дело в том, что не начнись сопротивление Доброармии, всё равно бы вспыхнули крестьянские восстания, спровоцированные созданием комбедов и продразвёрсткой, а потом и национальные движения, часть борьбы с которыми в нашей реальности взяли на себя белые (в Украине и на Северном Кавказе).
И вот позволю себя антиисторическую фантазию — если бы офицеры и курсанты антибольшевистского сопротивления стали бы военспецами и ударными силами крестьянской войны с красными — их ждала бы победа. Но те, кто ассоциировал себя со Старой Россией, с аристократией, не мог поддержать мужиков, за полгода год до этого разоривший имения, и устроивших чёрный передел земли. Поэтому ленинцы сперва разнесли золотопогонников, а потом — казаков и крестьянские восстания.
Мне это напоминает нынешнюю ситуацию — единственная чёткая либеральная оппозиция никак не способна протянуть руку социальным протестным движениям (видимо, считая большевиками всех, кто левее баронессы Тэтчер). Хотя именно поддержка таких «левых протестов» и дала бы новое дыхание оппозиции. Если либералы соглашаются на компромисс с иными политическими направлениями, то в союз берут ксенофобов, считая, видимо, борцов за визы со странами Центральной Азии более приемлемыми для себя, нежели борцов с разрушением социальной инфраструктуры.
А вот российские демократы 1989-90 годов шли от победы к победе именно поддерживая самые популистские требования тогдашних народных митингов.
Я представляю какими издёвками и проклятиями сейчас осыпали бы оппозиционные либералы шахтёров, если бы они забастовали пусть и так же дружно, как в июле 1989, но с теми же первичными лозунгами против «кооперативных цен», что тогда.
оригинал — https://www.facebook.com/ihlov.evgenij/posts/1603646489650503
автор — Евгений Ихлов