В Госдуме создается рабочая группа, которая подсчитает ущерб, причиненный Советскому Союзу нацистской Германией, и потребует от Берлина выплаты репараций. Об этом рассказал депутат от ЛДПР Михаил Дегтярев. По его оценкам, сумма претензий должна составить не менее 3–4 триллионов долларов. Сообщение СМИ.
Юрий Кирпичев
Тридцать пять лет я отдал наладке и чем только не занимался! От роторного экскаватора до атомных спектрометров, от РЭБЗ авианосного соединения и систем управления ракет «воздух-воздух» до системы раскроя проката на металлургическом комбинате. Тот мелкосортный цех, кстати, был хорош, несмотря на почтенный возраст, но страдал отсутствием приличного адьюстажа, где прокатанный металл сортируют и отгружают. На немцев это не похоже!
Оказалось, дело не в немцах. В 1945-м цех разделили, и адьюстаж укатил в Магнитогорск, а прокатные станы оказались в Макеевке. Работал я там в начале 80-х, хотел узнать подробности, но лишь в 2005 году Федеральное архивное агентство РФ в шестом выпуске Бюллетеня рассекреченных документов опубликовало материалы ГКО (Государственного комитета обороны) за 1941-1945 гг. Начиная с июля 1941 и заканчивая № 9971 от 4 сентября 1945 г. ГКО каждый месяц принимал сотни постановлений. По ним можно проследить ход войны и жизнь страны, напрягавшей все силы.
Но вот пришла победная весна. Советская Армия вступила на территорию Рейха — и появляются первые постановления, посвященные деликатной теме:
«№ 7610 2 марта. Постановление. О вывозе прокатных станов и электропечей с немецких заводов «Герминенхютте» и «Прессверке» в г. Лабанд.
№ 7766 9 марта. Постановление. О вывозе двух прокатных станов с немецкого завода «Андреасхютте» акционерного общества «Ферейнихте Обершлезише Хюттенверке».
Репарации и контрибуции накладывают после войны, их размеры оговариваются, все, что было до того, считается грабежом и мародерством, так что факт тотального изъятия материальных ценностей назвали обтекаемо, но прозрачно: «О вывозе».
Возможно, один из этих станов и оказался затем в Макеевке. Впрочем, в течение последующих месяцев на восток укатили десятки не только станов, но и немецких заводов целиком, включая металлоконструкции цехов. Вывозили турбины ТЭЦ и верфи, лаборатории и оборудование киностудий, фабрики музыкальных инструментов вместе с инструментами, торпедные станции, мебельные мастерские и даже протезные фабрики – список занимает львиную долю из двух тысяч постановлений ГКО, принятых с марта по сентябрь 1945 года.
Однако началось все раньше. Вот недавно небольшой скандал получился с тем, что поляки не пригласили Путина на юбилей освобождения Освенцима. В России оскорбились, но зря, возможно, поляки имеют право на собственное мнение:
№ 7686 6 марта. Постановление. О вывозе оборудования заводов карбид-кальция и синтетического каучука с химического комбината в г. Освенцим».
№ 7706 от 6 марта: «Постановление. О вывозе оборудования и материалов химического комбината «И.Г. Фарбениндустри» в г. Освенцим.
Кажется, это там делали газ Циклон Б для душегубок Освенцима…
А вот этот документ удивляет: «№ 7688 6 марта. Постановление. О разборке железнодорожных линий на территории Германии».
Наверное, это были какие-то периферийные линии, потому что железные дороги в те месяцы были загружены чрезвычайно. Разбирать их никак нельзя было, разве что с целью перешивки на советский стандарт! Всю весну на запад шли и шли военные эшелоны, а на восток бесконечные составы с ранеными и с трофеями.
Впрочем, мой цех скорее всего связан с постановлением № 8830 31 мая. «О вывозе оборудования с металлургического завода Фридриха Флика в г. Бранденбург (Германия), с завода фирмы «Вентиляторцег» в гор. Вельтен (Германия) и со складов 1-го Белорусского фронта на Макеевский, Ново-Липецкий и Криворожский металлургические заводы Наркомчермета».
К делу подошли с размахом и советские фронты быстро завели гигантские склады, с которых на восток везли тысячи тонн черного проката и автомобили с велосипедами, ткани и библиотеки с архивными документами, оборудование госпиталей и обсерваторий (№ 9454 8 июля. Постановление. О вывозе наиболее ценного оборудования Бабельсбергской астрономической обсерватории в районе г. Потсдам). Увозили булочные и пивзаводы, химкомбинаты, железные дороги и так далее вплоть до вещей деликатных, ювелирных, музейных. Угоняли лошадей и прочий скот.
Уже с апреля советские наркоматы создали мощные «монтажные управления», которые занимались демонтажем германского добра. Дошло до того, что СССР стал отказываться от поставок по ленд-лизу!
№ 9327 5 июля. Распоряжение. Об отказе от закупки в США аммиачных заводов и оборудования по производству ацетилцеллюлозы в связи с тем, что необходимое оборудование НКХП вывозит из Германии».
НКХП – это наркомат химической промышленности.
Вывозили также рабочую силу и специалистов.
№ 9959 30 августа. Постановление. Об улучшении условий содержания и трудового использования интернированных немцев, занятых на работах в промышленности».
В августе 1945 г. на фирме «Хенель» собирают для СССР 50 автоматов Хуго Шмайссера Stg-44 и 10785 листов технических чертежей. Присмотритесь, кстати, к автомату, вам он ничего не напоминает?.. Затем и сам Шмайссер с большой группой конструкторов был отправлен в оружейное КБ завода «Ижмаш», где работал шесть лет.
Заработало и советское ракетное конструкторское бюро из немцев под началом Гельмута Греттрупа. Из Германии вывозили все, связанное с ракетной техникой:
№ 9716 3 августа. Постановление. О вывозе оборудования и материалов с немецкого подземного завода в районе г. Нордхаузен для Наркомавиапрома и Наркомбоеприпасов.
№ 9393 от 5 июля: «Об организации Особого конструкторского бюро по энергетическому оборудованию высокого давления из немецких специалистов и курсов по подготовке квалифицированных сварщиков». Это в связи с тем, что в СССР не имелось сварщиков, способных варить ракетные баки…
К 1976 году, когда я гостил в Дрездене, его уже полностью отстроили, в том числе и замечательные музеи Цвингера. Но раньше они были еще лучше:
«№ 9444 8 июля. Постановление. О вывозе экспонатов и материалов Дрезденского артиллерийского музея в Артиллерийский исторический музей Красной Армии в Ленинграде.
№ 8894 31 мая. Постановление. О вывозе ювелирных изделий, коллекций монет и медалей, картин и художественного фарфора из района г. Дрездена.
№ 9455 8 июля. Постановление. О вывозе оборудования лабораторий, учебных мастерских и библиотек из Высшей технической школы в г. Дрезден и исторической библиотеки со складов трофейного управления в г. Берлин».
Но это по государственной линии. А как же забота о людях, спросите вы? Ее проявили: принимались постановления об организации посылок ценностей на родину личным составом фронтов и флотилий. Столько-то посылок в месяц, такого-то веса, все строго по рангу.
Солдатики отправляли домой отрезы ткани и часы, аккордеоны и обувь, посуду и безделушки, в общем, все что могли «реквизировать», назовем это так. У офицеров возможностей было больше, они даже автомобили слали и антиквариат контейнерами. Ну а генералы и маршалы грузили добро целыми вагонами и составами, почитайте, к примеру, опись имущества, обнаруженного при обыске на даче Жукова. С размахом мародерствовал маршал победы!
Отец моего школьного друга служил особистом при штабе одного из фронтов, я часто бывал у них в гостях и хорошо помню огромные, добротные немецкие чемоданы — они не пустыми прибыли из Германии. Что касается Дрездена, то и маршал Конев гарцевал тут, отбирал себе живопись из Дрезденской галереи…
Нда-с… И вот какой казус: хотя Германию разрушили боями и бомбежками, хотя восточную ее часть грабили беспощадно, она быстро снова стала нарядной и чистенькой, уютной и ухоженной и мы там ощущали себя диковатыми гостями из темной провинции! СССР далеко отставал по уровню жизни и культуры от ГДР. Мы завидовали, военные рвались служить в ГСВГ, сами же восточные немцы завидовали западным — и все их телеантенны были направлены в сторону ФРГ!
Будет время, поищите сведения о «вывозе» ценностей из зоны западной оккупации Германии. За учеными да, охотились, вспомните миссию Alsos и судьбу Вернера фон Брауна, вывозили ракеты, поделили немецкий флот между победителями, но это и все, разве что французы кое-что отщипнули. Наоборот, американцы оказывали ФРГ и Западному Берлину колоссальную помощь!
Вы скажете, что немцы не вторгались в США и не грабили их как нас. Да, но постановления ГКО о возвращении советского оборудования, вывезенного немцами, не составляют и малой доли от числа посвященных «вывозу» из Германии – то ли немцы не усердствовали, то ли особо нечего было грабить в СССР!
Среди наркоматов-реципиентов были всякие:
№ 9684 28 июля. Постановление. «Об организации особого монтажного управления Наркомугля по демонтажу оборудования немецких предприятий для Наркомугля».
В том числе и карательные – органы вели большую общественно-полезную работу:
№ 9461 8 июля. Постановление. «О вывозе оборудования с немецких предприятий Саксонии на стройки и в лагеря НКВД».
Но кроме отраслевого практиковали также вывоз, направленный на восстановление хозяйства областей и республик.
№ 9448 8 июля. Постановление. О вывозе оборудования для восстановления сланцевой промышленности Эстонской ССР.
№ 9449 8 июля. Постановление. О вывозе оборудования для местной промышленности Грузинской ССР.
№ 9618 28 июля. Постановление. О вывозе оборудования для восстановления местной промышленности Молдавской ССР.
№ 9619 28 июля. Постановление. О вывозе оборудования для восстановления местной промышленности Украинской ССР.
Экспроприация начиналась сразу после освобождения и касалась не только Польши и Германии. Много решений ГКО принял по Румынии и Венгрии, Австрии и Чехословакии. Даже из Китая вывозили!
№ 9940 30 августа. Постановление. «О составе и задачах комиссии по вывозке оборудования из Манчжурии».
Так что у населения этих стран по поводу освобождения может иметься свое мнение, отличающееся от российского. Слишком уж масштабно их освобождали от имущества.
«№ 9682 28 июля. Постановление. О вывозе оборудования с завода по производству граммофонных пластинок на Московскую фабрику звукозаписи Всесоюзного радиокомитета.
№ 9683 28 июля. Постановление. О вывозе 500 бензораздаточных колонок из г. Берлин на Особую базу № 1.
№ 9778 3 августа. Постановление. О вывозе 500 клавишных инструментов с трофейных складов северной группы войск».
Между прочим, в статье 23 Гаагской конвенции 1907 года о законах и обычаях войны запрещалось захватывать неприятельскую собственность, кроме случаев, когда это настоятельно вызывается военной необходимостью; ст. 28 воспрещает отдавать город на разграбление, что в массовом порядке происходило в Восточной Пруссии, а ст. 46 и 47 защищают частную собственность. В Германии же, несмотря на социализм, большая часть собственности была частной. Включая бензоколонки и клавишные инструменты.
Но если вы полагаете, что тотальный грабеж начался в марте 1945 года, то недооцениваете советскую власть! О правильной его организации задумались гораздо раньше и уже 28 декабря 1942 г. командующий 47-й армией издал инструкцию по организации и ведению боевых действий за овладение населенными пунктами. Пункт г) ее посвящен «организации сбора, учёта и эвакуации трофеев, для чего выделяется специальная трофейная команда, которая начинает свою работу, как только наступающие войска овладевают населённым пунктом; с началом атаки трофейная команда располагается в тылу головного полка; о порядке работы трофейной команды должен быть отдан приказ, доведенный до каждого бойца наступающих частей; лицам, не имеющим прямого отношения к трофейным командам, категорически запретить собирать трофеи».
Армия эта стояла тогда под Новороссийском, наступать ей пришлось нескоро, но о трофеях уже мечтали. Когда же вошли в Германию, то их «собирали» все, даже «не имеющие прямого отношения к трофейным командам». И понятно, почему эти постановления ГКО так долго были засекречены. Конечно, вся советская страна отлично знала, что Германию грабили, если называть вещи своими именами. Но о масштабах происходящего можно было только догадываться. Такова была одна из сторон войны. Из песни слова не выкинешь, даже если это песнь победы.
Постскриптум.
Но вернемся к старому трофейному стану. Судьба распорядилась так, что свою последнюю наладку я вел четверть века спустя как раз на Макеевском меткомбинате, ставил там новенькие хроматографы. Ну и поинтересовался, как там в мелкосортном цеху? Оказалось, долго он не проработал, в 
1992 г. его порезали в металлолом, а на его месте поставили новенький. Причем снова немецкий! И на немецкие же кредиты.
Увы, дело снова обернулось грабежом! Дела на Украине в те годы шли плохо, экономика рушилась, инфляция съедала не только накопления, но и оборотные средства, да и воровали много, поэтому началась процедура банкротства и комбинат выставили на продажу. Так он с тех пор и угасает.
Кредит, ясное дело, вернуть не удалось, даже государственные гарантии не помогли. Так мы ограбили Германию еще раз.
Юрий Кирпичев