Просматривая новостные ленты и сетевые ресурсы, я в июле и августе встретил немало сообщений о жестком конфликте в российской адвокатуре. И о том, что в органах управления адвокатуры грядет смена власти. Якобы широко известный в узких кругах правозащитный адвокат из моего родного Санкт-Петербурга Иван Павлов возглавит Федеральную палату адвокатов. И случится это уже в ближайшем сентябре, на внеочередном съезде палаты. Причем поддерживают Павлова практически все – от министерства юстиции до президентского Совета по правам человека (СПЧ). Что-то в этой истории мне показалось странным. и я постарался систематизировать все, что я знаю об Иване. А знаю я, как выяснилось, не так уж мало. Я сам закончил юридический факультет Санкт-Петербургского государственного университета. И за деятельностью многих одиозных питерских юристов – от Владимира Путина и Дмитрия Медведева до того самого Ивана Павлова – пытался следить пристально. Начнем с биографии будущего президента (?) Федеральной палаты адвокатов. Во всех телеграмм-каналах, поддерживающих эту версию и эту кандидатуру, утверждается, что Ивана поддерживает лобби выпускников юрфака СПбГУ и самый активный игрок этого лобби, министр юстиции Александр Коновалов. Здесь концы с концами во всей этой истории не сходятся в первый раз. Даже беглое расследование ситуации показывает, что в 1992 году Иван окончил никак не юрфак ”большого” университета, а Санкт-Петербургский электротехнический университет (при советской власти – ЛЭТИ), факультет автоматики и вычислительной техники, кафедру автоматизированных систем обработки информации и управления. Карьера в правовой области для него начинается немного позже. В 1996-м он обучался на курсах датского Центра по правам человека. Правда, в 2002 году правительство Дании закрыло этот Центр из экономии, так что сейчас уже почти никто не помнит, что это была за институция. И только в 1997 году Иван Павлов получает диплом юриста. Но отнюдь не на юрфаке, а на спецфакультете по переподготовке — СФПП, который выдавал зеленые (во всех смыслах слова) дипломы о втором высшего образовании. СФПП на тот момент заведовал Николай Кропачев, нынешний ректор всего СПбГУ и бывший преподаватель и друг Дмитрия Медведева. Лоббист, кстати, почище Александра Коновалова.
Когда Павлов получил статус адвоката – остается пока неясным. Говорят, ему покровительствовал ветеран питерской адвокатуры Артемий Котельников, создатель Международной коллегии адвокатов “Санкт-Петербург”. Однако Иван достаточно быстро попадает в группу защитников капитана 1-го ранга в отставке Александра Никитина, которую возглавлял знаменитый Юрий Маркович Шмидт. Один из самых известных адвокатов Петербурга и страны вообще. Дело Никитина было очень резонансным. В 1995 году ФСБ РФ предъявила ему обвинение ни много ни мало в государственной измене в форме шпионажа, за подготовку доклада «Северный флот — потенциальный риск радиоактивного загрязнения региона» для норвежской экологической организации “Беллона”. В феврале 1996 года Никитин был арестован и провел в тюрьме почти год. Юрий Шмидт добился того, что в 1998 году дело каперанга было возвращено городским судом Санкт-Петербурга на доследование. А в 2000 Никитин, к тому времени возглавивший правозащитный центр ”Беллона”, был полностью оправдан городским судом Санкт-Петербурга, а затем Верховный суд России утвердил оправдательный приговор. ФСБ пыталась использовать в этом деле формулировки федерального закона о государственной тайне от 1997 года. Однако суд, как это странно ни звучало бы сегодня, встал на позицию законности, а именно, что закон обратной силы не имеет. Кроме новой редакции федерального закона о государственной тайне, спецслужбы пытались использовать какой-то секретный приказ министра обороны, но эта позиция тоже была отметена судом.
Именно во время дела Никитина Павлов приобретает медийную известность. Но далеко не все знают, что Юрий Шмидт вскоре разошелся с Иваном, обвинив того в экспериментах над людьми. А именно — из-за активности Павлова в деле известного военного журналиста Григория Пасько. Напомним, что Пасько работал в газете Тихоокеанского флота “Боевая вахта” и был арестован эфэсбэшниками в ноябре 1997 года. Павлов использовал в его защите все то, что ранее было блестяще сформулировано Юрием Шмидтом в деле Никитина, не учитывая, что на момент ареста Пасько поправки в закон о государственной тайне уже были приняты, в отличие от дела Никитина. Так что любой мало-мальски квалифицированный адвокат должен был понимать, что аргумент ”закон обратной силы не имеет” (на чем базируются все оправдательные приговоры в деле Никитина), в данном деле являлся юридически несостоятельным. Поэтому совершенно непонятно, зачем Иван Павлов взялся отменять приказы министра обороны, которые не являлись основой обвинения в деле, хотя, в отличие от Никитина, Пасько был военнослужащим на момент ареста, именно поэтому его дело рассматривалось военным судом. В 2001 году Верховный суд отменяет секретные приказы министра обороны, но это уже никак не влияет на участь Григория Пасько. А военное ведомство выпускает новые приказы, в которых были закрыты правовые дыры прежних. И адвокаты лишились тех возможностей, которые давала им победа Шмидта в деле Никитина. Именно после этого дела злые языки стали говорить о связях Павлова с ФСБ. Коллега передал мне слова Юрия Шмидта, сказанные им перед расставанием с Иваном Павловым. Они звучали почти точно так.
«Уезжая во Владивосток, Иван Юрьевич Павлов просил меня до окончания дела Г. Пасько сохранить его членство в нашем бюро. Сейчас я жалею, что согласился на это. Но того, что было — не вернуть. После его возвращения я устанавливал сроки для того, чтобы он мог добровольно подать заявление о выходе из нашего бюро, объяснял, что сейчас можно создать свое или перейти на индивидуальную адвокатскую деятельность. Даже когда он этого не сделал, подав в Президиум заявление о его отчислении, я передал ему, что еще не поздно сделать это самостоятельно. Он не просто предпочел выбрать другой путь, но даже бросил нам всем вызов. Вы знаете, что я имею в виду не только особо наглый отказ возвратить принадлежащий нашему адвокатскому бюро компьютер…Я прошу вас не проводить никакого обсуждения «под протокол», повторять все наши общие и понятные всем претензии, поскольку не хочу прилагать руку к тому, чтобы испортить репутацию Павлова в нашей коллегии. Очень скоро он сделает это сам, дай мне бог ошибиться».
Но, как бы там ни было, — все эти резонансные дела были лишь началом блестящей карьеры адвоката Павлова. Потом было директорство в “Беллоне”, откуда он ушел после женитьбы на американке Дженнифер Гаспар. А вернее, после того, как им не удалось договориться с норвежскими учредителями “Беллоны” о финансовых параметрах сотрудничества. Тогда-то Павлов и создает Институт развития свободы информации, а супруга его привлекает гранты, в первую очередь американские, для его работы. Ну а так как лишних денег не бывает, то Иван предусмотрительно приглашает своего бухгалтера из “Беллоны” в Институт. И как-то так удивительно складываются обстоятельства, что он получает заработную плату в “Беллоне” еще полгода после своего ухода. Но это конечно же просто совпадение! Вообще, если бы “кровавый режим” захотел разоблачить “подлую сущность” правозащитника, то лучшей кандидатуры, чем Иван Павлов он — в смысле режим — вряд ли бы нашел. Чего стоит одна потрясающая история, как адвокат Павлов под угрозой пистолета отнимал 600 долларов у разработчиков сайта своего института, потому что кто-то ему сказал, что он им переплатил. Что характерно, деньги он отнял… Но почему-то никто про это не пишет. Как вы думаете, почему?
Совершенно отдельная история — женщины. Как я уже говорил, первая супруга Ивана была гражданка США. И с ней вместе он довольно успешно развивал проект Института развития свободы информации, но российская миграционная служба в августе 2014 года лишила ее вида на жительство и выслала из страны. Сначала Иван едет с женой и дочерью в Прагу, собственно это и есть нормальная реакция человека — не дать государству разрушить свои отношения! Но потом почему-то он разводится со своей женой и у него даже появляется невеста, по странному стечению обстоятельств — сотрудница норвежского консульства в Петербурге. Правда, женой Павлова она так и не стала…
Несколько слов о последних проектах Ивана Павлова. Команда 29 — этот проект возник, когда Институт был признан в Российской Федерации нежелательной организацией. Использовалась ли Команда 29 для получения грантов не знаю, свечку не держал, но точно знаю другое. Молодые ребята, участвующие в проекте, используются для вброса тех тем, которые самому Ивану озвучивать было бы неудобно. Поскольку это могло бы помешать его взаимодействию с коммерческой клиентурой. В том числе, из третьего изолятора ГУ ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области (на питерской Шпалерной улице), о которых сам адвокат никогда не говорит. Ходят слухи, — их, конечно же, распускают враги Ивана, что серьезные коммерческие клиенты у него появляются не просто так, а потому что он может решать серьезные вопросы с Лубянкой, причем на федеральном уровне. Но это, безусловно, только слухи! Иван Павлов традиционно вел и ведет множество дел, возбужденных ФСБ. В том числе дело Светланы Давыдовой, многодетной матери из Вязьмы, которая в 2015 году была задержана чекистами за звонок в посольство Украины. В звонке Давыдова сообщила сотрудникам посольства, что расположенная неподалеку от ее дома воинская часть внезапно опустела, а значит, войска двинулись на Украину. Потом выяснилось, что Давыдову арестовали по доносу одной из ее ближайших родственниц, и ФСБ, больше не заинтересованная в «клиентке» – беспрецедентный случай! – закрыла дело. Дело сотрудника ГРУ Геннадия Кравцова, который был обвинен в передаче секретных данных о космической разведке России спецслужбам Швеции. Кравцов был сначала приговорен к 14 годам лишения свободы, потом срок сократили до 6 лет. Дело Евгения Петрина, капитана ФСБ, работавшего под прикрытием в отделе внешних церковных связей Московского патриархата. Петрин, по версии защиты, требовал возбудить уголовное дело против некоего бизнесмена, способствовавшего расколу русской и украинской православных церквей. Но пострадал сам: приговор – 12 лет колонии строго режима с выплатой штрафа почему-то за шпионаж в пользу США. В общем, многие резонансные дела ФСБ оказываются в руках Павлова – с результатом, выгодным стороне, возбудившей дело, ну и немного Павлову. Особняком стоит известное дело Зломновых. Оно затеяно питерскими чекистами казалось бы на пустом месте (оскорбление адвокатом следователя), но судя по реакции питерских адвокатов оно для них крайне чувствительное. Поговаривают, что возбуждено оно было по просьбе лиц заинтересованных в развитии конфликта внутри адвокатской палаты Санкт Петербурга с тем, чтобы решить определенные кадровые вопросы на этой волне.
У будущего главы Федеральной палаты адвокатов есть и еще один важный проект. Это Пражский клуб — объединение адвокатов, которое претендует на формирование общественного мнения в адвокатской среде. Я решил расспросить знакомых адвокатов, что они думают об этом проекте. Их мнение оказалось на редкость единодушным — такого накала страстей и даже раздрая, как сейчас, в профессиональном сообществе просто никогда не было. И Павлов – мотор этого раздрая. Что он делает? Он собирает вокруг себя адвокатов, по разным причинам лишенных адвокатского статуса — и использует их для нагнетания истерии, ведь они для этого идеально подходят. Перечислять имена не имеет смысла, достаточно просто посмотреть на страницу Пражского клуба в Фейсбуке. Скандалы выплескиваются уже и за пределы социальных сетей. Так, например, в 2017 году адвокатская палата Москвы вынесла предупреждение известному адвокату Ольгу Динзе за “недопустимую неосмотрительность” – она вынесла из следственного изолятора на арабском языке, написанную ее клиентом, обвиняемом в терроризме. И Иван Павлов вступил в конфликт с Вадимом Клювгантом, вице-президентом Адвокатской палаты Москвы. Потом была кампания вокруг не менее известного защитника Игоря Трунова, который, будучи лишен статуса, восстановил его в Лефортовском суде Москвы. А в прошлом, 2018-м году – кампания вокруг адвокатской палаты Башкирии, на действия которой члены Пражского клуба пожаловались ни много ни мало в Следственный комитет РФ. После чего авторитетнейший Генри Резник назвал это обращение — доносом. Потому что силовые структуры были впервые вовлечены в выяснение отношений внутри адвокатского сообщества. И сколько бы ни пытался Иван Павлов выдавать этот конфликт за сопротивление консерваторов новым веяниям, выглядит это несколько иначе. Достаточно простого перечисления имен и дел — Генри Резник, Вадим Клювгант и другие — они как никто другой понимают необходимость корпоративной солидарности в адвокатской среде и важность самоуправления именно сегодня! Так зачем все эта война Ивану Павлову? И вот ответ на этот вопрос мы как раз и получили как раз в июле. Иван собирается стать президентом Федеральной палаты адвокатов. Хочу вам напомнить, что, как ни парадоксально, адвокатское сообщество в современной России, где власть обеспечила себе контроль над подавляющим большинством профессиональных корпораций, до сих пор остается самоуправляемым. И именно Федеральная палата адвокатов и является тем самым органом, который обеспечивает это самоуправление и взаимодействие с государственными органами. И, конечно, это самоуправление — давно поперек горла Министерству юстиции, которое само хотело бы контролировать главную адвокатскую ассоциацию целиком. Некоторые эксперты уже сегодня говорят о том, что Павлов является ставленником Минюста. Но мы с вами пришли к это мысли самостоятельно, проанализировав все то, что нам известно об Иване. Не говоря о том, что с таким бэкграундом и поддержкой такого количества “иностранных агентов” сама история с его выдвижением представляется довольно странной. Но все встает на свои места, как только мы понимаем, что для Минюста игра совершенно беспроигрышная. Если Павлов становится президентом палаты, у нас — торжество демократии и оттепель. А то, что нужно Минюсту будет делаться в тишине, как сегодня это происходит в СИЗО на Шпалерной. Ну и конечно продолжится война внутри сообщества, причем она продолжится вне зависимости от результатов выборов президента. Тем самым будут созданы условия для того, чтобы Минюст забрал управление сообществом под себя. Ну если вы все время воюете, какое же может быть самоуправление! Может быть – я не утверждаю — это и есть конечная цель спецоперации под названием ”Иван Павлов”. Результаты мы увидим осенью на съезде адвокатов. А пока внимательно наблюдаем за развитием событий.
Виктор Правдин
Санкт-Петербург