В казачьей среде происходят изменения, со стороны малозаметные. Набирают силу новые взгляды, растёт популярность новых идеологов. Население России и большинство политологов продолжает верить, что казаки это те, кто носит казачью форму, поддерживает батюшку-президента, ездит в «горячие точки» и гоняется с нагайкой за либералами. Такими казаки привычны обществу и выгодны власти.
А между тем в социальных сетях кипят бурные дискуссии на тему казачьей нации, автономии, языка.
1. Казачество и казаки — не синонимы
Даже сторонники Государства Российского из казачьей среды стали признавать: казаки это не «состояние души», ни сословие, ни каста. Для того, чтобы называть себя казаком, нужно быть им по крови. Не всякий, записавшийся в реестр или в нереестровую партию и дефилирующий в справе, является настоящим казаком.
Казачество — те, кто вступил в казачье войско или партию. Но казачья нация — те, у кого предки-казаки. К сожалению, россияне эти два явления почти не различают. Поэтому, когда ряженые представители «казачества» совершают очередную глупость, типа принятия в казаки Трампа, дискредитируется всё казачье общество.
2. Казачья нация не потомственные пограничники
Караул устал. Казакам надоело считать себя потомственными пограничниками, сторожами, охранниками рубежей. Они говорят, что не меньше других наций заинтересованы в мирной жизни, в экономическом процветании. Но вместо развития казачьего предпринимательства их приглашают воевать, порой за тысячи километров от дома. То на Донбасс, то в Сирию. И некоторые едут, и кладут по старинке буйные головы, ничего не получая взамен. Даже нацией казаков официально пока не назвали, не сочли репрессированным или коренным народом, что дало бы какие-никакие льготы.
Поэтому самые разумные атаманы на очередные предложения Москвы повоевать, стали спрашивать: «А что казаки за это получат? А это выгодно казакам?»
3. Казаки не подручные режима
В последнее время казаков-имперцев всё чаще используют против инакомыслящих и даже против обычных забастовщиков. Где-то они вместе с полицией разгоняют акцию пенсионеров, где-то врываются в штаб оппозиции, где-то окружают митингующих рабочих, которым не выдали зарплату. Таким образом, казаков противопоставляют простым россиянам. И даже другим казакам, потому что подобное случается на Дону.
В то же время казаки-националисты дистанцируются от подобных фриков, считая их позором казачьей нации.
4. Самоизоляция и нейтралитет
Казаки больше не доверяют ни властным структурам, ни либеральной оппозиции. Как показало время, и те и другие не прочь использовать казаков в своих играх и раздавать обещания, ни одно из которых не будет выполнено. В такой ситуации непродуктивно заниматься защитой чужих идей и лидеров. Казаки-националисты относятся к российским несогласным не агрессивно, но держатся в стороне.
5. Опора на собственные силы
В казачьей среде есть стремление сформировать собственную элиту. Пока этот процесс хаотичен. Он сопровождается конфликтами и дискуссиями. Новаторски мыслят единицы казачьих вожаков. Смелые идеи вызывают критику массы, живущей прошлым. Но в споре рождается истина.
6. Искоренить философию бедности
Казаки настроены на развитие малого и среднего бизнеса. Их цель не классовая борьба, а борьба с бедностью в казачьей среде. Происходит формирование психологии хозяина.
7. Возвращение на Присуд
Присуд — территория исконного проживания казачьей нации. Согласно народным преданиям, «земля, присуждённая Богом», степной бассейн Дона. В расширенном толковании Присуд — владения трёх войск: Донского, Кубанского, Терского. Считается, что казаки её автохтоны, а не потомки переселенцев из других регионов. «Беглохолопская теория» происхождения казаков подвергается обструкции.
В казачьей среде набирает популярность идея: всем потомкам казаков следует вернуться на Присуд, так же, как евреи вернулись на Землю Обетованную. И отстоять свои национально-политические интересы.
Марина Струкова,
писатель, публицист