Рассуждения неомарксиста Франко Берарди о «новой европейской цивилизации усталости» в полной мере относятся и к России. Рождаемость у нас такая же, как в Европе (и даже ниже, чем во многих европейских странах), средний возраст примерно тот же, в брак вступают всё позже и позже уходят из родительского дома (как всё больше людей вообще отказываются от семьи). Т.е. демографически Россия сейчас — вполне себе Европа, потому и тот культ фашизма и варваризации, что насаждается в нашем обществе, не будет иметь практических результатов. Фашизм, варварство и война — это культ молодости. Сейчас в 2010-х мы пройдём этот всхлип, и дальше тоже будет старческий покой.
Франко Берарди:
«В западной культуре нет места усталости, и сегодня это стало проблемой. Нужно понять и принять усталость как новую парадигму социальной жизни. Культурная и психическая артикуляция усталости приведет нас к новому пониманию процветания и счастья. Движущей силой грядущего европейского восстания будет не энергия, а замедление, отказ и усталость. Это будет освобождение коллективного тела от оков эксплуатации, опирающейся на скорость и конкуренцию.
Если в начале XXI века крах экономики доткомов привел к обнищанию и прекаризации когнитивных работников, то финансовый кризис сентября 2008 года распространил эти процессы на общество в целом. Однако западная культура еще не готова справляться с условиями, сложившимися в результате этих кризисов, поскольку она отождествляет себя с энергией, экспансией и общественным благополучием.
Настала эра старости, с которой придет и общая форма dementia senilis, старческого слабоумия — боязни всего неизвестного, ксенофобии и потери исторической памяти.
Но есть и другой сценарий, о возможности которого на культурном уровне нам не стоит забывать: процесс сенилизации может привести к новой культурной революции, основанной на силе усталости и умении с достоинством принимать неизбежное — силе, выявляющей чувственную медлительность тех, кто уже не ищет в жизни ничего кроме мудрости, тех, кто многое видел и ничего не забыл, кто сохраняет свежесть восприятия.
В противоположность энергичной субъективации, вдохновлявшей революционные теории XX века, современный радикализм должен выйти из режима активизма и перейти в режим пассивности. Радикальная пассивность преодолеет этос безостановочной производительности. И тогда наконец лопнет главный мыльный пузырь современной экономики — пузырь труда. Последние триста-четыреста лет мы работали слишком много, а последние тридцать лет — просто возмутительно много. Если мы все-таки придем к творческому осознанию усталости, то нынешняя депрессия может обернуться началом массового отказа от конкуренции, консюмеризма и подчинения труду.
