Не совсем обычный процесс штампанул сегодня вердикты. Центральный окружной военный суд в Екатеринбурге закатал пятерых из Уфы. От 16 до 22 лет на строгом режиме. «Тихий расстрел», – сочли приговорённые. Один попросил не валандать и прикончить сразу. Всё это за попытку насильственного захвата власти. Фишка же в цели захвата — установление коммунистического режима. Вот тут хоть стой, хоть падай. Впору спросить: чего им в РФ-то не хватало, какого СССР?
Дело уфимского марксистского кружка тянется без малого четыре года. Повязали этих коммунистов в марте 2022-го. Путинизм перешёл тогда свой Рубикон. Раскручивался маховик ракетно-фронтовой войны против Украины. На новый рубеж выводились политические репрессии в России: жестяные преследования за антивоенные тексты, уголовка за слова «война» и мир», свирепая погоня за партизанами… Казалось бы, дел хватало. Но нет, выдернули и этих. За разговоры предыдущих трёх лет.
Статьи вменялись жёстким ворохом: 205.1, 205.2, 205.3, 205.4, 222.1, 226… и так аж до 278. Призывы к терроризму, участие в террористическом сообществе, склонение и вербовка, незаконная взрывчатка, приготовления к хищению оружия. Наконец, 278-я через 30-ю – приготовление к насильственному захвату или насильственному удержанию власти. Именно «приготовление». Иначе говоря, трёп на эту тему.
Главной фигурой позиционирован Павел Матисов: «ветеран Донбасса», боевик коммунистической бригады войск «ДНР» с говорящим названием «Призрак» (говорят, правда, самозванец) — 22 года заключения, первые 8 в тюрьме. Хотя основателем марксистского кружка в Уфе был Алексей Дмитриев, врач по уху-горлу-носу — 20 лет, 8 в тюрьме. Дмитрий Чувилин, бывший депутат Госсобрания Башкортостана — 20 лет. Юрий Ефимов, пенсионер — 18 лет. Ринат Буркеев, член «Союза добровольцев Донбасса» — 16 лет.
«Донбасско-ветеранская» тень о многом здесь говорит. Но исходила ли от них угроза сталинизма худшего, чем теперешний? Вряд ли. Не потому, что не хотели. Просто не могли. Не тот ресурс.
Что конкретно они делали? Следствию и суду хватало времени разобраться. Собирались в уфимском «музее имени Сталина». Развешивали там портреты Сталина, выставляли бюсты Ленина и Маркса. Изучали сочинения основоположников. Дискутировали, как хороша была Советская власть. Иногда, кстати, реально дискутировали — звали оппонентов поспорить (особенно откликались навальнисты). Иногда выезжали с такими разговорами на природу, рассаживались у костра. И гоняли то же самое.
Понятно, что такие разговоры меж мужиками непременно сорвутся в грозные планы. А вот добыть оружие, собрать проверенных донбасских ветеранов, подняться на бой кровавый, святой и правый. Свергнуть буржуев. Свершить красное возмездие. Восстановить действие Конституции СССР.
Что особенно подчёркивается в обвинительном заключении: «принудительно, без выборов». То есть, вопреки принципам народовластия и прав человека. Которые так дороги карательным и судебным органам РФ.
В общем, страна Советов кончена давно, и советы ваши караются. Внятно произнесла государственная власть.
Знать бы кстати, какая из тех конституций имелась в виду уфимскими марксистами. Сталинская, предварившая 1937 год? Или всё-таки брежневская застойная? А может, 1924 года, под советскосоюзное начало и ленинский конец? Или подымай выше, до первой Конституции РСФСР времён красного террора? При тех обвинениях, что этой пятёрке впаяли, шанс выжить у них был бы только при брежневском Основном законе. Ни при Ленине, ни при Сталине о расстреле — настоящем, не тихом — упрашивать бы не пришлось.
Две уточняющих детали особого колорита. Схлопывала их ФСБ. Официальные наследники советских карателей ВЧК–ОГПУ–НКВД–МГБ–КГБ. Показания на них дал Сергей Сапожников. Тоже коммунист, тоже ветеран «ДНР», боец жилинского «Оплота». На посиделках ему предназначался пост военного коменданта Уфы.
«Очень опасные, — характеризовал Сапожников своих товарищей в показаниях на допросе. — Ждут нестабильной ситуации, чтобы захватить власть, убивать сотрудников полиции и политиков». По делу он проходит свидетелем. Как говорится: хрен ли, своих не бросаем.
В конце концов, Путину и его группировке влёт предъявишь 278-ю по части насильственного удержания власти. Без всяких приготовлений через 30-ю. С нулевым шансом на отмазку (буквально по советской сатирической поэзии: «Симу в части строгого режима лучший адвокат не оправдал»). А главное — кто, как не путинисты, успешно реставрировали всё худшее из идей и практик коммунистического режима. И за кого, как не за путинскую олигархию воевали ветераны неосталинистской «ДНР». Восемь кровавых лет — перед кровавым водопадом современности.
Своя своих не познаша — это ещё мягко сказано. «Дурь наша российская», — бесподобно произносит граф Мерзляев в исполнении Олега Басилашвили. «О бедном гусаре замолвите слово»… Теперь, значит, о бедных марксистах.
Чем, собственно, теперь недовольны? «Репрессиями против коммунистов», как сами сказали в своих последних словах. «Расстреливают всю Россию, а Чёрт Иваныч протестует только против расстрела Чертей Иванычей», — комментировал подобное Аркадий Аверченко. В рассказе «Мартов и Абрамович» из «Двенадцати портретов».
Но всё-таки — быть могло, однако не было. Когда конопатят на десятилетия по тюрьмам и лагерям за просто так, это всегда плохо. Кого бы ни конопатили. И когда госбезопасность и суд путинского государства высвечиваются стражами от тоталитарно-коммунистической диктатуры — это тоже плохо. Хотя бы потому, что очень уж издевательски.
Не уфимской ФСБ, не екатеринбургскому ЦОВСу спасать Россию от коммунизма. Есть в Башкортостане подпольное движение «Беҙ ҡара халыҡ» («Мы — чёрный люд», «Мы — простой народ»). «Вы многих бросили в тюрьму — мы отомстим за каждого!» – это предупреждение башкирские патриоты обращают к нынешним властям. «Не позволим рабам проклятого Сталина осквернять землю Башкортостана!» — а это они же говорят коммунистам. Особо не отграничивая одних от других. И правильно.
Весной в Петербурге осудили коммуниста-сталиниста Дмитрия Денисова. За «реабилитацию нацизма» через картинки с Путиным в нацистской форме и портретом Гитлера. Двадцать месяцев колонии-поселения — всё же не двадцать лет колонии строгого режима. Так что и с ними случается. Радоваться здесь нечему, справедливости в этом нет. (Не более, чем в ранней смерти от сердечного приступа путинского карателя Алексея Окопного. До которого не успели добраться партизаны.) Не так это должно происходить. Не оттуда исходить.
Реал тем временем катит своим чередом. ФСБ рапортует об аресте четверых ребят. Старшему семнадцать, младшему четырнадцать. Дело о «приготовлении к диверсии». Готовили взрыв нефтепровода «Транснефть – Дружба» на участке в Лебедянском районе Липецкой области. «Установили контакт с сотрудником украинских спецслужб», — подчёркивает пиар-служба госбезопасности. За диверсии теперь, напомним, уголовка с четырнадцати.
Здесь всё настоящее.
Сергей Шумильский