«Ныне большевики убили бывшего монарха, но всей своей деятельностью протоптали дорогу для торжественного шествия монарха будущего», — пророчески предсказывает долгую будущую диктатуру газета «Киевская мысль» (№118 от 23 июля 1918 года).

О чем люди мечтают?

I

Убийство Николая II — очередное преступление большевистского ушкуйничества —преступление, которое, несмотря на все свои специфические особенности, не прибавит ничего нового к терзающему страну кошмару. Не потому отвратителен расстрел бывшего царя, что пролилась кровь того, кто, по словам «Голоса Киева», «был живым символом и носителем нашего прежнего величия и исторической славы». Сохрани и помилуй Бог! Нужно быть уж слишком несправедливо низкого мнения о России, — несправедливого даже и теперь, когда наша родина столь позорно развалилась и когда столь неприглядной стала призрачность этого «прежнего величия», нужно, говорим, быть слишком невысокого мнения о духовных силах и возможностях России, чтобы символом ее считать покойного царя. Не в символах дело. Екатеринбургское убийство отвратительно само по себе, как отвратительна всякая расправа над поверженным в прах, по рукам и ногам связанным врагом. Мало оправдания в том, что прошлое этого человека запятнано кровью таких же убийств, — убийств, жертвами которых пали люди тоже уже обезвреженные, попавшие в плен, к тому же святые подвижники, добровольно восходившие на эшафот. В той обстановке, которая создалась теперь, когда прошло уже полтора года после низвержения царя, после того, как революция полтора года щадила своего врага. И когда даже свирепые, мстительные и трусливые центральные «совдепы» считали нужным охранять Николая II, убийство его теперь не является ничем иным, как актом кровавого самосуда, который, впрочем, мало чем отличается от таких же бесчисленных актов в кровавой цепи раздирающего страну взаимоистребления.

Екатеринбургский «совдеп» решил, что…

Впрочем, вряд ли что решал екатеринбургский «совдеп»: просто-напросто пять — шесть оголтелых парней, раскинув своим умишком или даже не раскидывая им, а в состоянии отуманившего их озверения или обычного опьянения расправились с пленником, как расправились шесть месяцев тому назад со спавшими Кокошкиным и Шингаревым. Как расправляются сейчас по всей территории бывшей России победители с побежденными, как расправляются, наконец, с большевиками там, где они попадают в руки врагов. В этом-то и весь ужас кровавой бессмыслицы, именующейся гражданской войной. В хаосе этой войны погибли уже десятки тысяч, погиб в этом хаосе и Николай II.

II

Как уже следовало ожидать, труп царя подхвачен уже ловкими политическими спекулянтами, которые треплют его теперь на своих монархических и реставрационных вакханалиях. Пошли политические молебны, пока еще робкие политические манифестации, пошла агитация. Темную массу одурманивают церковными проповедями, и для торжества идеи самодержавия о последнем самодержце полилась самая безудержная ложь. Большевики сделал все для того, чтоб такого рода проповедь пала на благоприятную почву. Растоптав революцию и осквернив ее идеи и идеалы, запятнав ее братской кровью и неслыханными преступлениями, они создали обстановку, в которой даже мрачное царское прошлое стало постепенно вырисовываться в тусклом обывательском воображении окрашенным в радужные краски потерянного рая. Ныне большевики убили бывшего монарха, но всей своей деятельностью протоптали дорогу для торжественного шествия монарха будущего. Обыватель живет импульсивно, он живет настроениями сегодняшнего дня, и шипы, которые его жалят сейчас, кажутся ему куда более мучительными и нестерпимыми, нежели страдания прошлого, память о которых, естественно, притупляется. Достаточно сказать, что, например, в Киеве, обывательская масса обрадовалась в январе даже нашествию большевиков, потому что с их победой прекратилась бомбардировка города. Екатеринбургским и, всяким иным «совдепам» это, конечно, невдомек, но не подлежит сомнению, что монархизму они принесли сейчас ценный подарок, давший им весьма и весьма кстати нового мученика…

И вот уже газета, вышедшая из недр «Киевлянин»», вдохновитель которой самолично вырвал у Николая II отречение и согнал его с престола, эта газета, отражая настроение притаившихся реставраторов, посмотрела на екатеринбургское убийство не как на возмутительное убийство беззащитного человека. А как на пролитие крови того, кто «был живым символом и носителем нашего прежнего величия и исторической славы». Это, конечно, не более как демагогическая фразеология, ибо нам-то, современникам покойного царя, ясно, что он был символом не величия и славы, а разложения самодержавия, выродившегося перед смертью в самые уродливые и жалкие формы. Царствование Николая II было едва ли не самой трагической эпохой в истории России. Механически задерживаемая в своем естественном росте, закупоренная в полицейски-деспотический строй, страна хирела и истощалась, — и это в то время, когда кругом у соседей шел рост материальных и культурных сил, процветавших в обстановке политической свободы. «Колосс на глиняных ногах» стал все более и более сосредотачивать на себе влияние процветавших соседей — и сердце сжималось от предчувствия, точнее — от предвидения того момента, когда крепкие цивилизацией народы растопчут этот «колосс» и превратят его в порошок.

Революция 1905 года была первым грозным предостережением — но подавив ее, самодержавие, в тупости и узости своей, стало свирепо поворачивать назад страну, пошедшую, было, вперед, и снова заперло ее в свой каземат. Гениальный консерватор Гете сказал, что вся ответственность за революции должна падать не на народы, их производящие, а на правителей, до революций доводящих. Царствование Николая II довело страну до двух революций, из которых последняя должна была протекать в обстановке величайшей войны и кончилась разгромом не только самодержавия, но и всей страны. Россия, жестоко разбитая в 1915 году, полтора года крепилась, понимая всю гибельность внутренней войны во время войны внешней. Но разрушающее и растлевающее страну правление, слепое и безумное, упорно продолжало искушать страну, доведя ее постепенно до нестерпимого раздражения. Нынче говорят, что большевики разложили Россию. Историк скажет иначе: только из разложения, до которого довели страну три столетия самодержавия, из той мерзости запустения, которую оставило после себя самодержавие, из отсталости, темноты, дикости и веками накопившегося озлобления и мог вырасти столь слепой, безумный и свирепый бунт, который называется большевизмом.

IV

Кто же погубил Россию? Ленин, Троцкий, екатеринбургский или какой иной совдеп? Нет, конечно. Они, повторяем, уже и сами явились продуктами гибели страны, из ее гибели они и родились. Николай II? Нет, этот маленький человек был сам по себе слишком слаб, чтобы губить или создавать государства. А главное — и он со всем своим азиатским суеверием, горделивой верой в свое мессианство «помазанника», внедренной в него воспитанием и раболепством 160-миллионного народа, уверенностью в Божий Промысел, им руководящий, словом, со всеми присущими восточным властелинам чертами, был тоже не более как продукт векового уклада, имя коему — разлагающееся и разлагающее самодержавие. Оно-то, это самодержавие, и погубило Россию, погубил Россию строй, о возрождении которого нынче молятся в киевских церквах.

Бр.

Германские военно-полевые суды на Украине

Германские военно-полевые суды на Украине начали функционировать, согласно приказам фельдмаршала Эйхгорна от 25 и 27 апреля.

Германские военно-полевые суды учреждены императорским приказом в 1899 году. Им подсудны дела граждан стран, которые находятся с Германией в состоянии войны.

Как указывают официальные представители германской власти, указ о военно-полевых судах применен, несмотря на мир между Германией и Украиной, к последней, так как от происходящих беспорядков нередко страдали немецкие войска и высшему германскому командованию были даны полномочия ввести военно-полевые суды, что произошло после предварительного соглашения с гетманом.

Германский военно-полевой суд созывается комендатурой для каждого дела особо. В состав суда входят: председатель, четыре члена суда, член-докладчик, он же обвинитель. Согласно судопроизводству германских военно-полевых судов, обвинительный акт не составляется. Производивший следствие по данному делу (для этого лица юридическое образование обязательно) входит затем в состав суда вышеупомянутым членом-докладчиком.

Защитники допускаются лишь в исключительных случаях; однако присутствие защитника по назначению обязательно, если подсудимый привлекается за преступление, могущее быть караемым смертной казнью. Приговор выносится абсолютным большинством голосов. Во время совещания судей присутствует и член-докладчик, однако без права голоса. Приговор тут же заносится в общий протокол заседания, который немедленно препровождается коменданту на утверждение. В случае утверждения приговор вступает в законную силу и объявляется подсудимым. В противном случае, дело переходит на новое рассмотрение в постоянный военный суд. Таким образом, подсудимые лишены права ходатайства о кассации приговора.

Заседания суда происходят при закрытых дверях, если на счет этого не последовало особых распоряжений.

Война с большевиками

На украинском фронте


Из осведомленных источников сообщают:

Оживление большевистского фронта в районе черниговской и курской губерний в последние дни превратилось в открытые нападения небольших отрядов советских войск на украино-германские линии. Так, отряд около 100 человек совершил набег на местечко Ямполь, где сжег усадьбу и обстрелял ружейным огнем украино-германскую заставу. Отряд, около 200 человек, напал на станцию Горелые Хутора, где разграбил часть грузов и порвал телеграфные провода. Отряд около батальона красноармейцев атаковал небольшую германскую часть в районе к северо-востоку от Рыльска. Все эти нападения окончились отражением, однако они свидетельствуют о полном нежелании советских войск подчиняться приказам из Москвы.