«В самой злобной и наглой из московских газет вновь вынырнул бывший террорист», — так комментирует большевистская пропаганда статью Бориса Савинкова в «Русских Ведомостях», которые тут же будут закрыты уже навсегда. А дальше печалуется о судьбе красногвардейцев, которым финны, в чью страну они вторглись, начали резать пальцы. «И другие члены».
Читаем «Известия» (№58 (322) от 27 марта 1918 года):
Последнее наступление
Трагические события на Западном фронте развертываются с неотвратимой силой. Разгорается бой, который выльется, вероятно, в величайшее сражение не только в этой войне, но и во всемирной истории. С обеих сторон миллионы ослепленных и безвольных жертв мирового империализма, крестьян, мещан и рабочих, у которых нет никаких оснований для взаимной вражды, в безумном отчаянии бросаются друг на друга и свирепо истребляют одни других во славу командующих верхов имущих классов.
Подобно легендарному Старцу Горы, который мановением своей руки посылал покорных ему фанатиков на убийство, на смерть и на муки, властители капиталистического мира, коронованные владыки и короли бирж, заводов и фабрик посылают целые народы в огонь, под град пуль и снарядов, на гибель и страдания.
Словно не довольствуясь повальными убийствами, которые производятся такими орудиями механического истребления, как 42-сантиметровые мортиры, гаубицы, скорострельные пушки и пулеметы, служащие империализму специалисты изощряют отпущенные им природой таланты для дальнейшего усовершенствования этих орудий массового убийства. И теперь, если верить телеграммам, Париж обстреливается из чудовищных пушек, бьющих на 120 километров. Сам ад не придумает ничего лучше…
И несчастное человечество даст покорно себя истреблять в этой бойне? И не опомнятся, наконец, жалкие рабы капитала, не всплеснут в отчаянии руками, не схватятся за головы и не обратят своего оружия против бесчеловечных виновников этих невиданных на земле и непростительных преступлений?
С традиционной «тевтонской яростью» идут железные немецкие батальоны на отчаянный приступ, сея смерть в рядах противника и принимая ее. С обычной стойкостью отражают их напор английские полки и с присущим им беззаветным мужеством французские войска, устилая трупами окровавленную землю, бросаются в контратаки на обрушившуюся на них человеческую машину. И никому из бойцов, обреченных на верную и никчемную смерть, не приходит в голову, что вместо взаимного истребления, они должны объединить свои усилия для прекращения учиняемого над всеми ими безразлично жестокого преступления!
Обманутых и ослепленных немецких солдат их офицеры уверили, что это будет последнее наступление, после удачи которого победоносные воины со славой вернутся в благодарное отечество к мирной и счастливой жизни. Поверив им, жалкие рабы с энтузиазмом идут теперь на приступ, с которого большинству из них нет возврата.
Но они ошибаются, если думают, что это их последнее наступление. Даже если в завязавшемся сейчас сражении они одержат победу, безумно думать, что она даст им скорый мир.
Война приобретет еще более отчаянный и затяжной характер. Прорывом фронта не разрешится тяжба между капиталистическими и империалистическими державами современного мира. И даже если в ближайший период война закончится победой той или другой из схватившихся сторон, человечество вступит в период нескончаемых социальных и национальных конфликтов… (В общем-то верно — ведь следом за Первой мировой войной произошла и еще более кровавая Вторая, которая тоже выросла из Первой, как и русский большевизм — прим.ред.)
Ю.Стеклов (он же Ю. Невзоров, настоящее имя Овший Моисеевич Нахамкис — большевистский публицист, государственный и политический деятель. В 1917-1925 годах был главным редактором газеты «Известия». Один из авторов первой советской Конституции 1924 года. В 1938 году репрессирован, погиб в сталинском ГУЛАГе — прим.ред.)
Бледные речи бледного всадника
В самой злобной и наглой из московских контрреволюционных газет, а именно «Русские Ведомости» вновь вынырнул бывший беллетрист-террорист или террорист-беллетрист, пресловутый Б.Савинков. До последнего времени этот авантюрист организовывал на Дону черносотенные банды вместе с Калединым, Корниловым и Алексеевым. После разгрома донской контрреволюции он успел оттуда унести ноги и теперь вылез на свет Божий в «профессорской» газете под руку с не менее известным мошенником пера, г.Истинноруссовым? И то сказать! Где и выезжать на бледном коне этому активному контрреволюционеру, как не в обнаглевших «Истинно-русских Ведомостях»?
Пока он, впрочем, не гарцует на «бледном коне» («Конь бледный» — первая нашумевшая книга Бориса Савинкова, опубликованная в 1909 году — прим.ред.), а скромно улепетывает из Москвы (?) в теплушке, опасаясь, как бы на него не обратили внимания «товарищи»-красногвардейцы, резкие речи которых он слышит тут же возле себя. Из его путевых заметок, появившихся в №44 «Русск.Вед.» можно заключить, что сей мужчина мнит себя по меньшей мере провиденциальным кандидатом на пост того диктатора, пришествие которого возвещает его партийный товарищ г.Баранов в «понедельник, Власть Народа».
«Моя Россия», — заявляет он самоуверенно, из дипломатических соображений приписывая эти слова какой-то девице и для отвода глаз прибавляя: «и ваша, и каждого из нас, русских».
Из дальних странствий возвратясь, сей «патриот своего отечества и мерзавец своей жизни», обозрев события, ходом оных остался весьма недоволен! «Что они сделали с моей Россией!» Кто «они»? Ну, да ясно: конечно, большевики и другие «интернационалисты». То ли дело Корнилов и Каледин!
Поверив редакции «Рус.Вед.», что революция кончена, г.Савинков начинает говорить тоном Алексиевского в дни белого террора Керенского и Церетели, будучи при этом глубоко уверен, что ни он, ни приютившая его погромная редакция не получат за это чувствительного щелчка по носу.
«Не забудем, что Ленин приехал в Россию через Берлин, т. е. что немецкие власти оказали им содействие при возвращении на родину. Даром ничего не делается, и за услугу Ленин, Натансон и К°, конечно, заплатили услугой. Сперва «Солдатская правда», потом обнажение фронта, потом Брест-Литовск и, наконец, невероятный… Карахановский мир. … «Что они сделали с моей Россией!..»
Савинков строг, но справедлив. Признав большевиков слугами Германии, он не щадит и социал-предателей. Этой распределительной справедливости он, видимо, научился у Корнилова, взгляды которого за своей подписью излагает на столбцах весталки с провалившимся носом:
«Большевики служили и служат немцам. Не одни только большевики. Разве «селянский министр» Чернов не служил Вильгельму II, когда в течение 2,5 лет издавал свою пораженческую газету «Мысль», где доказывал, что Россия должна быть разбитой? Теперь Чернов — оборонец. Он мечет молнии против большевиков. Но нам-то, эмигрантам, жившим с ним бок о бок в Париже, известен его настоящий лик. А Мартов, протестующий против «похабного мира»? Не его ли газета «Голос» конкурировала с черновской «Мыслью»? А другие циммервальдисты, большие и малые социалисты-революционеры и социал-демократы? Что они сделали с моей Россией?.. И какую веру нужно сохранить в своем сердце, чтобы, пройдя через предательство, измену, малодушие, легкомыслие, празднословие, оплевывание родины, непонимание свободы, через Либера, Дана, Керенского, Чернова и Гоца, все-таки сказать: «Да, верую в демократию, да, верую в грядущий социализм!»
Это Савинков-то верит в демократию и социализм! Ну, а редакция «Истинно-Русских Ведомостей», и Корнилов с Алексеевым тоже верят? А те юнкера и офицеры из организованных Савинковым донских отрядов, которые пели «Боже, Царя храни!» и убивали рабочих, тоже верят в демократию и социализм?
«Вот левые. Каковы же правые? Для кого же тайна теперь, что Россия покрыта сетью немецких сообществ и что наши «реставраторы» — покорные слуги Николая II — идут рука об руку с неприятелем. Для кого же тайна теперь, что есть множество русских, которые спят и видят во сне, что немцы уже вошли в Петроград и что на Невском проспекте уже стоит блюститель порядка — немецкий шутцман. Хоть с чертом вместе, лишь бы против большевиков… Что они делают с моей Россией?.. Да, конечно, большевики — национальное бедствие, да, Мартов — национальное бедствие, да, конечно, Чернов — национальное бедствие. И конечно, и большевики, и Чернов, и Мартов не должны избегнуть того закона, согласно которому «по делам вашим воздастся вам». Но Россия должна быть спасена не с помощью чужеземцев, не силой немецких штыков, а нами, и только нами самими. Только мы, русские, — хозяева земли Русской.»
Но бороться с правыми ни этот организатор черносотенных банд, ни приютившая его контрреволюционная газета, конечно, не думают. Ибо дальше вывод нашего авантюриста гласит: «надо бороться с немцами и бороться с большевиками». О правых он забыл. Забывчивость понятная. Господа Савонаролы в известных отношениях не злопамятны.
Кто же будет бороться? Здесь нашим бледным рыцарем овладевают сомнения:
«Мятежный дух отлетел от нас. Нашей ненависти хватает лишь на шептание по уголкам, нашей любви хватает лишь на словесное «сочувствие» Дону, и наше бесстрастие выражается единственно в том, что мы давно махнули на все рукой: моя хата с краю, слава богу, что расстреляли не меня, а соседа…»
На массовые выступления черной сотни и «академических» контрреволюционеров наш мастер красного цеха сейчас не надеется. На что он рассчитывает? Слушайте намеки этого бандита:
«Я знаю одно, то, что я, усвоив в юные годы: «В борьбе обретешь ты право свое».
Попробуйте только, г.авантюрист, опозоривший этот, некогда популярный лозунг! Попробуйте применить излюбленное вами средство убийства из-за угла, которое вы угрожаете теперь направить против выразителей воли и защитников интересов подавляющего большинства русского трудового народа, — и вы увидите, к чему это приведет вас и ваших вдохновителей из «профессорских», генеральских и иных кругов!
Всякое долготерпение имеет пределы. Не играйте же с огнем, господа!
В Финляндии
Страшное преступление
Начальником Местерярвинской красной гвардии было отправлено несколько красногвардейцев с поручением к рыбакам, находившимся на льду Финского залива. Когда они прибыли к одной рыбачьей избушке, их радушно встретили мужики своей же деревни и попросили зайти попить чаю. Едва красногвардейцы вошли, как те же мужики на них напади и обезоружили. Далее начался настоящий убой. По сообщению «Times», топором и пилой начали срезывать пальцы и другие члены, головы разбивались и мозги разбрасывались по льду…