Накануне нового, 1918-го года большевики продолжили укрепление своей диктатуры. Проводились аресты и обыски среди служащих, бастовавших против установления новой диктатуры. У «буржуазии» конфисковывались деньги, якобы — для содержания солдат, были запрещены любые митинги протеста и подобные им собрания, о чем пишут пока ещё незакрытые «Русские ведомости» (№271 от 08 (21) декабря 1917 года):
«Пропала совесть»
В партийной программе большевиков есть и «мир, и земля, и хлеб». Нет одного только — совести и стыда. Ведь известно, что этика и эстетика суть не больше как подлежащая сносу «надстройка» над производственными отношениями, а честь, совесть, стыд, честность перед самим собой и другими, составляющими духовную красоту человеческой личности, — лишь отдельные части этих «надстроек». Сюда же отнесены и все признаки «культурной порядочности». Все эти проявления духовной и моральной сущности человека для большевистских «вождей» чепуха, не стоящая не только «печного горшка», а даже выеденного яйца. Все это — «буржуазные предрассудки»!
Палка — вот альфа и омега большевистского «символа веры». Палка призвана решать все «проклятые вопросы» человеческой жизни, личной и общественной. Никакого «бога» не полагается. Кулак и брюхо — вот символы программы и тактики этой партии «сверхчеловеков». Религия, мораль, наука, искусство и все прочие культурные ценности духа человеческого до сих пор создавались ведь «буржуями», а не пролетариями или их вождями, единственными законными творцами будущего счастья человеческого. Какая же цена всему этому «буржуазному творчеству»? Лишь на одно мгновение у вождя пролетарского, министра народного просвещения товарища Луначарского, явилось сомнение насчет «буржуазных культурных ценностей»: когда большевистские пушки начали крошить московский Кремль и попортили Василия Блаженного. Но это было мгновение, и пролетарский министр быстро понял, что это отголосок «старого мира», его буржуазных предрассудков, а потому недостойно «сверхчеловека». Пришел новый святитель большевизма, преподобный старец Охранной пустыни отец Иероним, напомнил пролетарскому министру народного просвещения о том, что он, министр, — «сверхчеловек», и благословил охранной десницей своею пролетарского избранника…
— Что есть совесть, сладчайший? Посмотри на меня: разве я пекся о совести? Не дожил ли я до глубокой старости? Посмотри на птиц небесных! Разве они пекутся о совести, и разве не красуются в бессовестности дети, не знающие стыда? Будем как дети, сладчайший!
И послал он всех прочих соминистров своих к старцу, и все пошли, и всем преподобный Иероним отпустил «буржуазные грехи», Ленин же и Троцкий не пошли, ибо не имели грехов, получив исповедь в св.Циммервальде… (Циммервальд — деревня в Швейцарии, где в сентябре 1915 года состоялась Первая международная социалистическая конференция, в ходе которой участвовали ленинцы и был сформулирован лозунг «превращения империалистической войны в гражданскую», — прим.ред.) И когда вернулся преподобный отец Иероним из отшельничества своего, он пришел к борзописцам грамот большевистских и, отпустив им все семь смертных грехов, сказал так:
— Новую правду даю вам! Вам говорили: «любите ближнего своего», а я говорю вам: ненавидьте ближнего. Вам говорили: «чтите отца и матерь свою литературу», а я говорю вам: плюйте в лицо отца и сына и святого духа! Вам говорили: «будьте честны и пишите по совести ума и сердца своего», а я вам говорю: наполните чернильницы свои ядовитой слюною лжи, клеветы и обмана и забудьте о чести и совести. Аминь!
И со дней тех грамоты народного просвещения, иже «Правда», «Солдатская правда», «Деревенская правда» и «Деревенская беднота», засияли «безгрешностью» своей и тако вещали в поучение малым сим:
Как они свою «старушку»
Превратили в побирушку:
Вот она, эсерья повесть:
Потерявши стыд и совесть
Богачам сдались без бою
И с покорною мольбою
Ждут, воззрясь на денег пачки
Хоть какой-нибудь подачки!
Это пишут поэты большевизма, благославленные преподобным отцом Иеронимом, про своих товарищей, социалистов-революционеров и про Е.К.Брешко-Брешковскую, «бабушку нашей революции». Укоряют человека кристальной души и совести, отдавшего всю свою жизнь от юности до глубокой старости, народу, отрекшегося от личной жизни, не выходившего из тюрем и ссылок в течение всей жизни, травимого врагами народа и опричниками самодержавия, — укоряют эту мученицу за народ в потере стыда и совести…
Евгений Чириков (Русский писатель, драматург и публицист, находившийся под влиянием «народнических» и социал-демократических взглядов. В студенческие годы участвовал в акциях протеста в Казанском университете вместе с юным Владимиром Лениным. Дважды подвергался арестам и высылкам. В 1918-20 гг находился на Дону, где работал в структурах белогвардейской Добровольческой армии, в 1920 году эмигрировал. Скончался в 1932 году в Праге, — прим.ред.)
Новое обложение промышленников и торговцев
Большевиками издан новый декрет «в дополнение к декрету от 22 ноября о реквизиции теплых вещей для солдат». Новый декрет, ссылаясь на то, что собранные большевиками теплые вещи составляют лишь незначительную часть необходимого для солдат, устанавливает денежное обложение владельцев частных фабрик, заводов, торговых заведений, собственников гостиниц, банков, частных театров, кинематографов и других увеселительных заведений. Владельцы частных фабрик и заведений облагаются налогом в размере 350 рублей, взимаемых с каждой сотни занятых в производстве рабочих или работниц. Владельцы и арендаторы гостиниц, меблированных комнат облагаются налогом в размере 350 рублей, взимаемых с каждых 5 комнат 1-го разряда и 10 комнат 2-го разряда. Владельцы торговых заведений, частных театров, кинематографов, а также конторы и банки облагаются налогом в размере 350 рублей с каждого снимаемого ими помещения.
Фамилия Романовых
Бывший гофмаршал двора Николая II гр.Бенкендорф на днях получил известие непосредственно от Николая II, посланное последним 24-го ноября, о том, что все члены семьи здоровы, отношение к ним корректное, никаких инцидентов не происходило. Бывший царь жалуется на то, что ему пришлось пережить довольно тяжелое время из-за недостатка денег. Теперь этот вопрос улажен.
Обыски и аресты среди городских служащих
Среди городских служащих, участвующих в забастовке, большевиками произведен ряд арестов. Они направлены в места заключения. Никаких обвинений к ним не предъявлено. Произведены обыски у нескольких членов стачечного комитета городских служащих.
Запрещение собраний на улицах
Президиум московского совета рабочих и солдатских депутатов запретил всякие собрания и сборища на улицах и площадях.
Прогулка пленных
В последние дни на центральных улицах Москвы — по Петровке, Кузнецкому Мосту и пр. разгуливает большая партия пленных немцев и австрийцев, солдат и офицеров (в будущем многие из них будут завербованы большевиками в Красную армию и станут в 1918 году одними из самых боеспособных её частей, — прим.ред.). Пленные гуляют без конвоя. Они одеты в обычную синеватую форму.
Группа пленных вчера привлекала большое внимание публики. Многие не скрывали негодования и выражали его, прямо обращаясь к немцам. Пленные делали вид, что замечаний этих не слышат или не понимают, и оживленно беседовали по-немецки.
С Кузнецкого Моста пленные прошли к разрушенному в дни восстания зданию «Метрополя», и долго осматривали его, делясь впечатлениями. Один из пленных, немецкий офицер, в беседе с товарищами высказал мысль, что восстанавливать «Метрополь» не следует; его надо оставить в таком виде навсегда, как памятник.