Американский четырехзвездочный адмирал в отставке Джеймс Ставридис в своей недавней колонке в издании Bloomberg отметил, что неудачная осада Триполи открывает путь для мира в Ливии, но только в том случае, если внешние игроки положат конец своей прокси-войне. С этим трудно не согласиться, потому что именно Ставридис 2011 возглавлял силы НАТО, которые способствовали свержению режима Муаммара Каддафи и вскоре ушли, оставив страну на произвол судьбы. Адмирал считает это ошибкой Запада, потому что вместо нормализации страна вскоре получила хаос и гражданскую войну.
Кто платит и заказывает войну
Ливийская гражданская война за контроль над доходами от добычи нефти идет с 2014 года. В стране расположены крупнейшие на африканском континенте разведанные запасы нефти, объемы которых оценивается в 46600000000 баррелей. В то же время остается много перспективных неисследованных участков. На это накладываются геополитика и идеология, сложные отношения в регионе. Победа Правительства национального согласия (ПНС) во главе с умеренными исламистами увеличит влияние Турции и Катара не только в Ливии, но и в соседних с ней Тунисе и Египте. Поэтому гражданская война давно уже превратилась в прокси-войну внешних, глобальных и региональных игроков за собственные геополитические интересы,- обозреватель издания Неделя Владимир Заблоцкий.
Официально признанное правительство Ливии поддерживают Турция, Катар, Италия и некоторые другие страны. Важно и майская заявление генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберґа о готовности НАТО поддержать правительство Триполи.
В свою очередь, незаконное правительство на востоке страны во главе с фельдмаршалом Хафтаром, который в апреле этого года объявил себя правителем Ливии, поддерживают Египет, Саудовская Аравия, ОАЭ, Франция, Греция, Иордания и Россия. Они оказывают политическую и финансовую поддержку, поставляют наемников и вооружения и тому подобное. К ним можно добавить также Иран: 8 Мая Израиль официально сообщил Совбез ООН о поставке Тегераном для Ливийской народной армии (ЛНА) современных ракетных противотанковых систем RAAD, что нарушает резолюцию Совбеза ООН 2231 (2015).
По данным отчета ООН, наемники из «ЧВК Вагнера», воюющие на стороне Хафтара с конца 2018 года, качественно усиливают потенциал ЛНА. Речь идет о технической поддержке и прямом участии в боевых действиях, нанесения авиационных и артиллерийских ударов, РЭБ и действия снайперов. «Вагнеровцы» также принимали участие в «очень сложной масштабной кампании в социальных сетях» в поддержку Хафтара и ЛНА, то есть в психологических операциях. Весной они получили пополнение из около 1 тыс наемников, в числе которых есть граждане РФ, Украины, Беларуси, Молдовы и Сербии.
С другой стороны, сообщалось о переброске Турцией в Ливию 10 тыс. Наемников из Сирии, а также об определенной логистическую поддержку ПНС со стороны соседнего Туниса. По данным экспертов ООН, Турция платит сирийским наемникам в Ливии около $ 2 тыс. В месяц. Россия же платит своим наемникам, преимущественно друзья, по $ 1-1,5 тыс.
Ливийская война имеет как военную, так и экономическую составляющую. Например, 29 мая Госдеп США официально заявил об изъятии на Мальте груза банкнот ливийских динаров на сумму $ 1100000000. В то же время, по мнению американской стороны, речь идет о «фальшивой ливийской валюте», заказанной в Москве «нелегитимной параллельной военно-политической структурой».
В Кремле обвинения не комментируют. Там считают эту практику важным и вполне легальным средством российской политики в Ливии. Ведь иностранная страна, которая печатает деньги, получает важный инструмент влияния на своего заказчика. В то же время Россия с самого начала пытается диверсифицировать поддержку сторон конфликта в Ливии и формально признает правительство в Триполи как законное. А российская контактная группа по внутреннему согласию в Ливии, подчинена Государственной думе и МИД РФ, даже продвигает интересы ПНС в России.
Турецкий марш
Последние события в Ливии дают основания надеяться на возможное завершение уже второй гражданской войны, которая идет с 2014 года. В начале 2019 ЛНА фельдмаршала Хафтара контролировали большую часть территории страны и начала осаду столицы Триполи. В таких условиях правительство премьер-министра Файез аль-Саррая обратилось за военной помощью к Турции и вскоре получило ее. Платой за это стало подписание двустороннего соглашения о разграничении морских исключительных экономических зон (СЭЗ).
После вмешательства Турции военная ситуация в Ливии начала стремительно меняться. Прежде всего было остановлено наступление ЛНА на Триполи, и фронт на некоторое время стабилизировался. А уже 25 марта ударную группировку сил ПНС вместе с турецким спецназом осуществило рейд в тыл противника и неожиданно атаковало, и окружило стратегически важную авиабазу Аль-Ваттия на северо-западе страны, в то время — в центре территории, контролируемой ЛНА. В окружении оказались наемники из Судана, а также офицеры-советники из Франции и ОАЭ. Последних эвакуировали через неофициальные каналы. Блокированную базу освободили 18 мая по договоренности с местными элитами.
Одновременно с атакой авиабазы правительственные войска начали контрнаступление и 12-13 апреля освободили города Гарьян (бывшая ставка Хафтара), Сурман и Сабрата и восстановили контроль над побережьем Средиземного моря от Триполи в Тунис. ЛНА 17-18 апреля ответила ударом в направлении побережья, отразив значительную часть утраченных территорий.
18 мая силы ПНС прорвали фронт в северо-западной части Ливии и восстановили контроль над участком границы с Тунисом и сообщения с отрезанным ранее анклавом на юго-востоке. 21 мая на юг от Триполи правительственные силы окружили крупную группировку противника и начали его ликвидировать.
С 22 мая основные усилия правительственных сил концентрировались на вытеснении ЛНА из пригородов столицы, прежде всего из района аэропорта, который освободили 3 июня. Переломным стал день 4 июня: правительственные войска заняли расположенный к западу от аэропорта Триполи город Каср-Бен-Гашир и двинулись на юг до района ФОМ-Вальга. 5 июня пал последний бастион Хафтара на востоке страны — город Тархуна. О масштабе поражения ЛНА в Триполитании свидетельствуют большие потери в живой силе и технике, а также захваченные правительственными войсками трофеи (танки, БТР, СРЗВ, пушки, самолеты, вертолеты и т. д.) и пленные.
Новейшие методы и местный колорит
Ливийской гражданской войне присущ маневренный характер и частое использование повстанцев среди местных племен, мало дисциплинированных и иногда враждебных даже между собой. Итак, судьбу городов и целых районов очень часто решают договоренности военных с элитами на местах. Во время наступления Хафтара на Триполи эта практика давала ему возможность привлекать на свою сторону новые племена и достигать поставленных целей. Сейчас продолжается уже обратный процесс. Положение Хафтара ухудшилось из-за объявления берберскими племенами «нейтралитета», что также является распространенной практикой.
Другая особенность этой войны — широкое применение сторонами беспилотной авиации и сил спецназа. ЛНА использует БПЛА китайского производства LJ-7 Wing Loong I / II ( «Птеродактиль») с высокоточными боевыми системами, а также и российские тактические дроны «Орлан-10», которые обслуживают те же «вагнеровцы».
В свою очередь, правительственные войска поддерживаются турецкими БПЛА Bayraktar TB2 и Anka-S, которые кардинально изменили ситуацию на фронте. В то же время беспилотники постоянно контролировали важные коммуникации базы противника и наносили точные удары даже по одиночным движущимся целям. Особенно эффективным оказалось использование самоходных 155-мм гаубиц Т-155 Firtиna вместе с дронами-наводчиками, что позволило оперативно уничтожать бронетехнику в движении. Особенно болезненной для ЛНА стала потеря до 15 мобильных ОДДС «Панцирь-С1МЕ». Часть из них попала под удар беспилотников и артиллерии, других уничтожили в боях или захватили. Важность этого трудно переоценить, ведь Хафтар, потеряв эти современные средства ПВО, отдал господство в воздухе, что обусловило его поражение в Триполитании.
Фото: InformNapalm
Использование пилотируемой авиации обычно ограничивалось единичными случаями за малого количества: обе стороны имели на вооружении лишь несколько исправных боевых самолетов устаревших типов, часть из которых была потеряна.
Первым исключением стал групповой авиаудар 7 мая по базе турецких БПЛА Bayraktar TB2 в аэропорту города Мисурата, который нанесли шесть многоцелевых истребителей Dassault Mirage 2000-9 ВВС ОАЭ.
В конце мая в Ливию прибыли десять истребителей МиГ-29 и четыре фронтовых бомбардировщика Су-24М, которые, по данным американской разведки, сначала перелетели из России через Иран на российскую авиабазу Хмеймим в Сирии. Там их перекрасили, убрав российские опознавательные знаки, а затем перегнали на ливийскую авиабазу Аль-Джуфра. По последним данным, речь идет о самолетах МиГ-29 типа 9-13, то есть машины относительно старой версии начале 1990-х годов, ранее принадлежавших 116 Центру боевого применения ВКС РФ (Астраханская область). В местных СМИ сообщали даже о планах преобразования Москвой авиабазы Аль-Джуфра в аналог российской базы Хмеймим в Сирии, что составляло бы вызов НАТО в регионе Средиземного моря.
Москва отрицает свою причастность к переброске самолетов, развернув операцию прикрытия вроде «нас там нет», чтобы отвести от себя подозрения. Сообщалось даже о некоем «белорусском следе», что неудивительно, учитывая текущую напряженность в отношениях Москвы и Минска. Однако 3 июня Кремль «задним числом» сообщил о передаче указанных боевых самолетов ВВС Сирии 30 мая 2020, ведь на тот момент «сирийские» истребители МиГ-29 уже активно воевали. Сейчас этими российскими самолетами управляют сирийские пилоты, и формально обвинять в нарушении эмбарго ООН можно уже не Путина, а сирийского президента Асада, которому нечего терять.
Российские истребители прикрывают общее отступление ЛНА с воздуха и мешают турецким дронам превратить его в настоящий разгром. 8 июня вблизи города Сирт МиГ-29 сбили два БПЛА Bayraktar TB-2, кроме того, под их удар попали и колонны с подкреплениями.
В ответ Турция перебросила в Мисураты истребители F-16С и начала масштабные учения своих ВМС и ВВС. А для прикрытия с воздуха войск ПНС, наступающих вдоль приморского шоссе, привлекли турецкие фрегаты. Также ожидается развертывание новых турецких ЗРК средней дальности Hisar-O. Также Анкара укрепляет свое военное присутствие в Ливии и, как сообщает Reuters со ссылкой на неназванный источник, 15 июня вроде обратилась к Триполи за разрешением на использование авиабазы Аль-Ваттия и военно-морской базы Мисурата.
К этому следует добавить заинтересованность Турции в доступе к эксплуатации залежей углеводородного сырья на шельфе Средиземного моря, участие в ливийских нефтяных и строительных проектах, а также контроль миграционных потоков в Европу. Похожие намерения имеет в Ливии и Россия.
Российский нож в спину
Интересно, что в начале наступления сил ПНС на пригороды Триполи оттуда срочно отозвали в 500 российских наемников из «ЧВК Вагнера», которых перебросили до города Аль-Куфра на юге страны. Это произошло в такой спешке, что на поле боя даже оставили тела двух погибших россиян, они обычно забирали. Отвод «вагнеровцев» значительно уменьшило боеспособность ЛНА на этом участке фронта и ускорило ее прорыв.
Один из возможных причин такого поведения — отказ Москвы от дальнейшей поддержки Хафтара. Ведь ключевые изменения, происходящие во время гражданской войны в Ливии, были бы невозможны без политической и военной поддержки России и Турции. Все указывает на то, что обе страны, которые поддерживают противоположные стороны конфликта, на самом деле реализуют в регионе собственные геополитические интересы и проводят там по меньшей мере частично согласованную общую политику.
Именно совместными усилиями России и Турции лидеры ПНС и ЛНА согласились на переговоры — сначала в Москве, а затем и на международной конференции в Берлине. Однако из-за несогласия Хафтара развести войска результат оказался мизерным. А вот отвода наемников с фронта по приказу Москвы способствовало кардинальному изменению стратегических условий в пользу ПНС.
Вместе с тем Москва не доверяет Хафтару, считая его агентом ЦРУ, однако не может с этим ничего сделать: у того есть более мощные спонсоры. До недавнего времени его рассматривали как силу, способную уничтожить ПНС и реставрировать прежнюю Ливийскую Джамахирию во главе с Каддафи-младшим — Саифом, отряды которого сейчас воюют на стороне ЛНА. Российская поддержка должна была быть только рычагом влияния для контроля над самим Хафтаром. Но во время январского визита в Москву этот рычаг не сработал. А блокирование Хафтаром добычи ливийской нефти (чтобы лишить ПНС средств на войну) еще и непосредственно ударило по интересам российского Газпрома, который инвестировал большие средства в Восточной Ливии. В январе этого года Россия договорились с Турцией о разделе интересов в стране и даже пригласила обе стороны ливийской гражданской войны в Москву подписать соответствующие документы.
На тот момент ситуация на фронте казалась для Хафтара обнадеживающей, ЛНА готовилась овладеть Триполи не было оснований что-то там подписывать и делиться своей победой с другими игроками. К тому же Хафтар имел поддержку многих стран, обеспокоенных соглашением Турции и Триполи.
Проблема проекта EastMed
Вмешательство Анкары в Ливию совместно осудили Франция, Греция, Кипр, ОАЭ и Египет. Заявление прозвучало вскоре после очередных нарушений Турцией воздушного пространства Греции и попытки незаконного бурения скважин на кипрских газовых месторождениях в Средиземном море.
В 2019 году Ливия заключила с Турцией соглашение о разграничении морских исключительных экономических зон между двумя странами. Эта сделка считается незаконной с точки зрения как международного права, так и ливийского законодательства, поскольку она нарушает суверенитет Греции и Кипра. Впрочем, для официального Триполи, который тогда находился в критическом положении, это был единственный вариант получить военную поддержку Анкары.
Для Турции главной целью соглашения с Триполи является нейтрализация проекта EastMed, то есть поддержанного ЕС плана поставок газа из расположенных в Восточном Средиземноморье кипрских, египетских и израильских газовых месторождений, должен пройти через Грецию. Этот проект угрожает Турции потерей стратегического значения как страны-транзитера.
КЛЮЧЕВЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ, ПРОИСХОДЯЩИЕ ВО ВРЕМЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ В ЛИВИИ, БЫЛИ БЫ НЕВОЗМОЖНЫ БЕЗ ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ВОЕННОЙ ПОДДЕРЖКИ СО СТОРОНЫ РОССИИ И ТУРЦИИ. ОБЕ СТРАНЫ, КОТОРЫЕ ПОДДЕРЖИВАЮТ ПРОТИВОПОЛОЖНЫЕ СТОРОНЫ КОНФЛИКТА, НА САМОМ ДЕЛЕ РЕАЛИЗУЮТ В РЕГИОНЕ СОБСТВЕННЫЕ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНТЕРЕСЫ
Диверсификация поставок газа в Европу в рамках проекта EastMed не отвечает интересам России, что побуждает Москву к сближению с Анкарой. Такой сценарий даст России возможность стать главным посредником в разрешении конфликта между Турцией и Кипром, а также участвовать в разработке местных месторождений.
Именно здесь, в энергетической составляющей, кроется одна из причин скрытой взаимодействия России и Турции. В свое время, чтобы не допустить реализацию конкурентной для того же Газпрома проекта экспортного газопровода из Катара в ЕС, Россия способствовала возникновению гражданской войны в Сирии. Определенную аналогию наблюдаем сегодня в Ливии.
К сожалению, связь между делом проекта EastMed и войной в Ливии страны ЕС в основном игнорируют. Это было хорошо видно во время январской конференции в Берлине, цель которой — прекратить огонь в Ливии. Делегацию из Греции туда даже не пригласили. Поэтому переговоры завершились без результатов.
Энергетическое измерение
По мнению польского эксперта Витольда Репетовича, турецкое соглашение от 27 ноября 2019 с Ливией по определению границ СЭЗ обеих стран в Средиземном море, соединенное с предоставлением непосредственной военной помощи официальном Триполи, содержит угрозу дестабилизации всего Восточного Средиземноморья. Следствием этого может быть даже возникновения в Ливии многосторонней прокси-войны с нарушением суверенитета сразу двух стран ЕС — Греции и Кипра. Также речь идет об угрозе интересам Европы, США и многих союзников Вашингтона, в частности Израиля.
Дело в том, что это соглашение полностью противоречит Конвенции ООН по морскому праву от 1982 года, которую ратифицировали 167 стран. В соответствии с положениями конвенции, страны, имеющие доступ к акваториям за пределами территориальных вод (до 12 морских миль), определяют исключительные экономические зоны на расстоянии до 200 морских миль, или около 370 км от береговой линии, где должны, в частности, суверенное право эксплуатировать залежи полезных ископаемых и др. Турция принадлежит к немногим странам, что ее не подписали и не ратифицировали.
Предложенная Анкарой турецкая СЭЗ не может достигать Ливии, потому что нарушает суверенитет Греции, Кипра и Египта (расстояние между Кипром и материковой Грецией — 400 км; расстояние между берегами Крита и Египта и Ливии также составляет до 400 км). Однако Турция настаивает, что границы СЭЗ можно определять только от береговой линии материка, а не островов. Кроме того, Анкара не признает суверенитета Кипра и игнорирует существование греческих островов в пределах определенной по турецкой логикой морской СЭЗ. Очевидно, что такая интерпретация и практика не имеют никакой поддержки на международном праве.
Греция, которая долгое время не спешила с заключением соглашения по определению границ СЭЗ с Египтом, чтобы предотвратить новый спора с Турцией, признала соглашение, подписанное Анкарой и Триполи, нарушением собственного суверенитета. А надежды Афин на помощь НАТО в этом деле не оправдались, этот вопрос на лондонском саммите Альянса даже не вспоминали умелый шантаж Анкары.
Напряженные отношения между Турцией, Грецией и США вполне соответствуют ожиданиям России по расколу в ЕС и НАТО. Это выгодно Кремлю и с точки зрения дестабилизации сотрудничества в рамках проекта EastMed (и которого была изъята Турция). В свою очередь, российский Газпром изъяли из конкурса на участие в концессии на кипрских и израильских месторождениях. Поэтому нельзя исключать вероятность поддержки Москвой сепаратистского турецкого «Северного Кипра» и эскалации новой гибридной угрозы на юге Европы.
В сложившейся ситуации Эрдогану для равновесия аргументов в споре с Грецией нужна поддержка президента Трампа. Эксперты отмечают определенные признаки постепенного сближения позиций Анкары и Вашингтона, вырисовывается последнее время, хотя каждая сторона играет свою игру. Так, Анкара решила не активизировать приобретенные ранее в РФ ЗРК С-400 (один из раздражителей для Вашингтона) и стремительно уменьшает закупки газа в России.
Падение поставок российского газа сказалось и на темпе строительства болгарского участка «Турецкого потока», которая готова менее чем на половину, хотя должна была быть запущена в эксплуатацию уже 1 июня (из необходимых 304 км состоянию на конец апреля было построено всего 150 км).
Наблюдаются и определенные изменения газовой политики Анкары в отношении Ирана. В конце марта газопровод, по которому Иран транспортирует газ в Турцию в рамках 25-летнего контракта, было повреждено из-за загадочный взрыв. Турецкая сторона затягивает ремонт из-за «технические сложности», в результате чего Тегеран ежемесячно несет убытки на сумму до $ 200 млн. То есть независимо от причин и целей фактически речь идет о форме экономического давления на Иран, совпадает с обострением политики США и призывом Госдепа вывести с территории Сирии все иностранные войска.
Судьба Хафтара
Военное поражение на западе страны не означает окончательное поражение самого Хафтара, пока его войско контролирует восточную Ливию и мешает Турции овладеть восточной участком побережья Ливии. Впрочем, хотя политические меценаты 76-летнего фельдмаршала медленно теряют доверие к нему, альтернативы Хафтару не видно. А без него войско Киренаики быстро превратится в десяток отдельных формирований, каждое из которых будет искать себе собственных политических опекунов, а ливийская война с тех пор будет продолжаться по афганскому сценарию — все против всех.
По мнению Витольда Репетовича, цель Кремля в Ливии — восстановить мирные переговоры между Триполи и Тобруком и таким образом имплементировать русско-турецкую договоренность, отдает Турции контроль над морской акваторией (то есть имплементация соглашения о СЭЗ) и гарантирует российские интересы на суше.
Однако достижение Россией или Турцией успеха в Ливии благодаря как Хафтару, так и Европе или иным игрокам будет зависеть от решимости остальных союзников ЛНА. Они не собираются наблюдать за происходящим в стороне.
6 июня президент Египта Абдель Фаттаг аль-Сиси после встречи с Хафтаром в Каире объявил «каирскую инициативу» для Ливии. Предлагалось уже с 8 июня прекратить огонь и на полтора года выбрать коллегиальный орган управления Ливией, после чего с помощью свободных выборов выбрать и центральную власть. Для этого сторонам конфликта принадлежало расформировать все парамилитарные отряды и вывести из страны иностранных наемников. В то же время аль-Сиси предложил передать вооружение этих структур ЛНА, которая «будет выполнять роль военной силы и безопасности».
Предложение аль-Сиси поддержала Москва. В пользу мирной инициативы также высказался посол Германии в Египте и, конечно, сам Хафтар.
А вот в Триполи эту инициативу отвергли как неприемлемую, поскольку она не учитывает нынешних условиях и Схиратськом соглашения 2015 (27 апреля Хафтар объявил его недействительным). В Ливии уже существует признанный ООН коллегиальный руководящий орган — ПНС, избранный с привлечением наблюдателей из Марокко, Алжира и Туниса. То есть необходимо лишь обеспечить ПНС контроль над остальной территорией страны и провести общенациональные выборы.
Итак, план диктатора Египта, который сам является стороной конфликта, в Триполи (и в Анкаре) считают коварным, как попытку одного фельдмаршала спасти от поражения другого. Он предусматривает замену ПНС незаконным марионеточным коллегиальным органом с последующей легитимизацией на международном уровне.
Более того, именно 6 июня правительство силы развернули наступление под условным названием «Пути к победе» с намерением освободить важный портовый город Сирт, авиабазу Аль-Джуфра и прилегающие районы. А уже 7 июня успехи на фронте позволили возобновить добычу на крупнейшем нефтяном в стране месторождении Шарара.
По оценкам, победа ПНС в Ливии крайне нежелательной для Каира как с политической, так и с экономической точки зрения. Поэтому нельзя исключать возможности прямой военной интервенции Египта в Ливию и дежурной смены в ливийской гражданской войне. Уже известно о переброске Египтом танков M1A1 Abrams до границы с Ливией вблизи города Ас-Саллум. Египет имеет самое мощное в регионе войско. Итак, если Каир решится на интервенцию в Ливии, это может нейтрализовать военное присутствие Турции.
По неофициальным данным, продолжаются закулисные переговоры и согласования позиций сторон в Ливии по условиям устранения Хафтара в обмен на прекращение наступления правительственных войск и оставления Сирта, вокруг которого сейчас идут бои под контролем ЛНА. Но вряд ли это устроит Анкару, которой для нейтрализации конкурентного проекта EastMed нужен контроль над всем побережьем Ливии. И не только над ним. К тому же силы ПНС завершили подготовку к очередному этапу наступательной операции «Пути к победе», чтобы освободить город Сирт и восстановить контроль над остальной территорией страны, прежде всего над авиабазами Аль-Джуфра и Гардабия. Начало наступления ожидается в ближайшее время.
Последствия ливийской войны
Бернард Гейкель, профессор ближневосточных исследований Принстонского университета, считает, что ливийская война является предвестником новой региональной войны. По его мнению, если войну в Ливии не прекратить в ближайшее время, это приведет к дестабилизации в соседних странах, таких как Тунис и Египет, негативно повлияет на поставки энергоносителей в Европу и, наконец, многократно увеличит потоки беженцев, следующих из Африки в Европу.
По мнению Сета Францмана, журналиста израильской газеты The Jerusalem Post, конфликт в Ливии сегодня является крупнейшей прокси-войной, которая продолжается, и его можно считать предвестником конфигурации альянсов будущего. На смену длительным союзам и соглашениям о сотрудничестве, считает журналист, придут неустойчивые ситуативные союзы.
Также будет расти значение силы и решимости по ее использованию. Вооруженные конфликты в спорных районах сопровождаться другими, преимущественно экономическими средствами давления и принуждения к соответствующим действиям. Мировой порядок превратится в более хаотичный и непредсказуемый.