Сообщение из инфоленты о том, что глава непризнанной Приднестровской Молдавской республики (ПМР) Евгений Шевчук издал указ о подготовке к присоединению к России, хороший, хотя и отнюдь не сенсационный повод, чтобы сфокусировать внимание на этой теме.
Обыденность этого события в том, что она в ряду множества поползновений на тему слияния с Россией, особенно после сентябрьского референдума 2006 с результатом 97% «за» и при наличии российских паспортов почти у половины приднестровцев.
Интрига же в том, что нынешняя очередная волна проходит после крымского прецедента и возросшей агрессивности ваятелей «русского мира». Поэтому по поводу Шевчука возникает вопрос: что это? Согласованная с Москвой партия? Или собственное соло?
Заговор обреченных
Приднестровское левобережье исторически сложилось как наиболее развитый промышленный регион Молдовы. Однако, как минимум три фактора обрекают его на деградацию и тупиковость в развитии.
Во-первых, миниатюрность внутреннего рынка (всего пол миллиона жителей) и полная зависимость от внешних, из которых два ближайших – молдавский и украинский в состоянии стагнации. Россия из политических соображений готова поддерживать ПМР на искусственных допингах, и делает это. Но проблема в том, что приднестровская экономика практически полностью приватизирована и олигархизирована. Градус ее чрезвычайно высок: достаточно отметить, что половину налоговых поступлений дает всеобъятная частная корпорация «Шериф». И у российской власти просто нет с другой стороны объекта в лице государства, куда можно было бы задействовать административный ресурс.
Во-вторых, приватизированный бизнес Приднестровья ориентирован отнюдь не на Россию, а на Кишинев. «Шериф» плотно интегрирована с Молдовой. Второй по величине экономический субъект –Молдавская ГРЭС -хоть и принадлежит ИНТЕР РАО ЕЭС, закрывает около половины энергопотребления Молдовы и критически зависит от Кишинева. А третья по значению экономическая фишка — металлургический завод в Рыбнице в прошлом году от российского олигарха Алишера Усманова перешел в руки казахского бизнесмена Талгата Байтазиева. И по импорту импорте металлолома для него завязан на одесские порты или Румынию.
При таком раскладе наивно ожидать, что в случае экономической блокады главные игроки перейдут в режим мобилизации с опорой на внутренний рынок. Скорей всего они капитулируют и распродадут свой бизнес.
Наконец, в-третьих, конкурентоспособность продукции Приднестровья крайне низкая из-за внешних и внутренних обстоятельств. Внутреннее — из-за того, что Тирасполь отказался вместе с Молдовой вступить в Зону свободной торговли ЕС. И это привело к тому, что с этого года закончился льготный беспошлинный режим на его торговлю в ЕС. Внешние обстоятельства продиктованы враждебными отношениями с Кишиневом и Киевом, которые, по существу, начали экономическую блокаду ПМР.
Это выразилось уже в том, что в 2006 году был введен новый порядок экспорта, согласно которому Украина пропускает через свою территорию товары только тех предприятий, которые зарегистрированы как молдавские. Практически это означает, что, помимо сборов и пошлин в собственный бюджет, Тирасполь должен платить их и в молдавский. То есть возникло двойное налогообложение, что ведет к удорожанию тамошних товаров. Поэтому всучить их российским компаниям можно разве что по разнарядке или с дотационной государственной поддержкой, что выразилось в подписании только за 2014-15 годы более 15 межведомственных и территориальных меморандумов. Например, с Архангельской губернией, взявшей «шефство» над приднестровскими братьями путем предоставления магазинных полок для овощей и фруктов.
Блокада проявилась и во введении совместного украинско-молдавского таможенно-пограничного контроля на украинской границе, что позволяет вставлять палки в колеса для вывоза приднестровских грузов. В руках кишиневских чиновников и весь процесс лицензирования продукции для продажи ее на пространство ЕС.
Да и что греха таить: в обстановке напряженности из-за неопределенности статуса ПМР, очень напоминающего ЛНР и ДНР, блокадные нравы демонстрируются и на психологическом уровне. Например, поскольку в ПНР нет гражданского аэродрома, летать приходится через Кишинев. А там любят поизголяться над тираспольскими чиновниками, в том числе – первыми лицами, устраивая им усиленный личный досмотр и проверку багажа.
И все же многие обозреватели сходятся во мнении, что взаимоотношения Кишинева и Тирасполя при всех накладках все равно более-менее цивилизованные и куда лучше, чем, к примеру, между Абхазией и Грузией. По большому счету стороны придерживаются основных положений Московского меморандума 1997 года, а на бытовом уровне граница для автомобилей с номерами двух территорий открыта для обычных граждан.
Амбиции и амуниции
При таком раскладе стремление повторить Крымнаш весьма соблазнительно. Только вот целый ряд аргументов и фактов подсказывают, что «мечты, мечты, где ваша сладость…».
Загибаем пальцы. Во-первых, против «вхождения в состав» протестует сама география. Просто потому, что Приднестровье не граничит с Россией. А граничит с лютыми ее врагами – с Украиной и Молдовой. И чтоб прийти со штыками и поддержать его в этой затее, Москве пришлось бы сначала отважиться на поход для завоевания всей Украины, включая Киев. В противном случае это будет беспрецедентный характер карты страны, у которой кусочек ее территории отделен от границы порядка на 900-950 км. Для такого «приобретения» уже больше подходит термин «колония».
Это понимают в Кремле, чем в первую очередь и объясняется холодное равнодушие к воплям из Тирасполя, которые звучат уже много лет. Вот и на этот раз Дмитрий Песков отказался комментировать инициативу Шевчука, пояснив, что пока не ясно, на чем основываются такие действия.
Зато молдавские и украинские комментаторы узрели корень, объясняя заявление «президента» грядущими в декабре выборами, где, по их прогнозам, у него мало шансов на второй срок. Многие из них считают, что Шевчук победил на выборах 2011 года случайно – в результате раскола элиты. С одной стороны, был первый президент Игорь Смирнов, основательно всем надоевший, с другой — кандидат Каминский, которого поддерживали из Москвы, но в приднестровской миниатюрной общине знали, как бездарного хозяйственника, развалившего не одно предприятие. При таком сочетании член Верховного Совета, лидер партии «Обновление» Шевчук стал «темной лошадкой», за которую проголосовали не по логике «за», а по логике «против».
Вот он и фантазирует, апеллируя к простодушным чаяниям обывателя. На посту главы ПМР Шевчук изначально позиционировал себя как игрока с «российской картой». Об этом говорит уже круг адресов и имен его контактов: визиты в Южную Осетию и Абхазию, собеседники в Москве – Дмитрий Рогозин, Александр Проханов. Можно представить, о чем он изливал им душу. На этот раз и время для аттракции выбрано не случайно – указ вышел к знаменательной дате – 10-летию со дня референдума. Как тут не вспомнить политический ход его предшественника, которому затея с референдумом 2006 года в один день с очередными выборами помогла переизбраться на второй срок.
Во-вторых, молдавская тема для Кремля вторична, если не сказать – десятитерична из-за обилия других, куда более тяжких проблем. Она пробулькала в тот момент, когда идет все более отчаянная борьба за отмену санкций, ради чего идут попытки замириться с Америкой и Европой. Сил и желания для новой головной боли просто не осталось. Ведь цена вопроса очень велика. В свое время Алексей Кудрин, будучи еще министром, подсчитал, что аннексия Крыма обойдет до 200 млрд. долларов за 3-4 года, ПМР – еще дороже. Если же просто объявить ее в своем составе, то она окажется в полной блокаде, единственным способом выживания в которой станет полное содержание за счет российского бюджета. Пойти на это Москва решится разве что в случае, если Кишинев объявит и начнет новую войну за свержения нынешнего режима в Тирасполе. Или это сделает Бухарест, когда подойдет время для окончательного решения «молдавского вопроса».
Но такая вероятность при том бардаке и чехарде первых лиц, которая царит в Молдове в последние годы, практически равна нулю. Куда более реальна тактика экономического удава, которая потребует от Москвы дипломатического и финансового напряга.
Вот почему вплоть до последнего времени российская сторона придерживается сохранения статус-кво — формулы «5+2», предполагающую решение всех спорных вопросов при посредничестве России, Украины и ОБСЕ и под контролем наблюдателей – Евросоюза и США. «Мы все согласны с тем, чтобы на основе малых, но конкретных шагов восстанавливать жизнеспособность этого механизма и переходить от простых вопросов к решению сложных, в том числе и определения окончательного статуса Приднестровья в рамках единой, неделимой и нейтральной Молдовы»- это заявление Сергея Лаврова прозвучало совсем недавно на фоне боевых кличей блогеров в интернете присоединить Тирасполь к России.
Похоже, что в Москве хватает здравого смысла понять, что в составе России ПНР не признает ни одно нормальное государство. И она либо задохнется из-за санкций. Либо Россия получит нахлебника, содержать которого будет невероятно обременительно даже чисто технически – из-за транспортной блокады.
Резюме
Возникновение днестростана в 1990, как и Крымнаш – продукт фобии, массового психоза, в данном случае – боязни оказаться под пятой Румынии. Прошло с тех пор 25 лет, румынизация страны по-прежнему лишь на уровне политических фантазий. А ПНР зависла в своем нелепом статусе со всеми вытекающими последствиями. Как говорится, «за что боролись, на то и напоролись».
Этот год стал особо критическим. «Нам в нынешнем году, как бы это ни печально звучало, нужно будет просто выжить. Наши предприятия ведут неравный бой с неразберихой на границах, с девальвацией валют у наших соседей и другими вызовами», — признался гражданам в радиоинтервью в феврале премьер ПМР Павел Прокудин.
Он отметил, что помимо всех прочих бед и российский рынок утратил роль спасательного круга из-за обесценения российского рубля почти в два раза. Привел пример: если в 2013 Тираспольский винно-коньячный завод KVINT, поставил на российский рынок более миллиона бутылок, то в 2015-м – ни одной.
Посыл, как всегда – все надежды на Россию. Участие в программе импортозамещения, создание совместных предприятий и т.п.
Долго ли коротко ли будет тянуться агония – время покажет. Как и то, что пример ПМР свидетельствует о возможности очень длинной песенки для новых бантустанов — ЛНР и ДНР. Ясно лишь одно – военного решения у этого казуса истории нет. Просто потому, что такой вариант чреват уже очень большим катаклизмом, катастрофой.
Владимир Скрипов