Сейчас у пикейных жилетов пошли разговоры о том, что ФСИН – это такая черная никем не контролируемая стихия, пожирающая своих жертв, и Навальный находится в объятиях этой стихии, а не в лапах Путина и прочего политического руководства. Мол, если Навального сожрут – то это ФСИН его сожрет, а не Кремль, не Путин. Что поделать, отсутствие цивилизованных институтов, ага.
Это не так. В происходящем с Навальным ФСИН – исполнитель. «Полоса» в личном деле, ночные проверки, отказ в медицинской помощи – это исполнение политической воли Путина. Путин хочет, чтобы Навальный сидел именно так, как сейчас, а не иначе. Чтобы жизнь медом не казалась. Когда сверху спускается иной, не душегубский «полетный лист», ФСИН имеет все возможности сделать жизнь арестанта относительно безопасной и местами даже комфортной.
Конечно, всегда есть вероятность эксцессов типа заточки в Краснокаменске. Конечно, всегда есть резонансные арестанты, чья судьба осознанно делается трагической и используется как элемент давления на еще более важных арестантов (история Алексаняна).
Но в целом если тюремная система получает инструкцию «к вам поступил важный кекс, с ним все должно быть нормально, чтобы волос не упал» – инструкция будет выполнена. Я напомню про кейс Лимонова, которого в Лефортово специально выводили в отдельную камеру работать (то есть писать книжки). Лимонов брал с собой стопку листов А4, шариковые ручки и шел под конвоем в камеру-кабинет. Поработав определенно время, возвращался в «домашнюю» камеру. Написал в Лефортово свои главные антигосударственные книги. Лимонова сперва ФСБ, а затем ФСИН носили на мизинцах. Когда он поступил в саратовскую колонию (тоже очень красную), офицеры максимально озаботились тем, чтобы на вип-арестанте не сказалась отрицательным образом его давняя книга с гомосексуальными сценами. До арестантского личного состава довели: «кто старого тронет, того прессовать будем жестоко». В итоге Эдуард мирно писал тексты в стенгазету, пел в хоре песни из мультфильма «Бременские музыканты», а потом освободился по УДО.
С Навальным ФСИН ведет себя не так. Но ФСИН выступает лишь проводником, ретранслятором химически чистой ненависти Кремля к Навальному. В отличии от Лимонова и Ходорковского, Навальный воспринимается Кремлем не как представитель истеблишмента (пусть и бунтующий, нелояльный представитель). Навальный воспринимается как охреневший от наглости смутьян из низов, блогер, политический совратитель молодежи, западный агент, враг из другого измерения.
Поэтому кипящий коктейль ненависти. Поэтому должен сидеть так, чтобы было плохо. Чтобы жизнь медом не казалась. Это не решение ФСИН. ФСИН не принимает таких решений.
Навального безгранично ненавидят. И он сейчас за решеткой. Вот в чем подлинная уникальность ситуации. Разумеется, если бы Навальный воспринимался как некий почетный вип-пленник, и с ним случилось бы то, что происходит вот сейчас, во ФСИН полетели бы головы с плеч. Уверен, что в Покрове сейчас сидит целая бригада ФСБшников, и без их ведома в колонии не проползет ни один таракан. Если протоколы безопасности, протоколы выживания арестанта не задействованы – значит на то есть политическая воля.
Эту политическую волю можно сломить. Но давление гражданского общества должно быть колоссальным.