Первый космонавт Сирии, летавший на советскую космическую станцию «Мир», призывает к миру российский народ
В конце июля 1987 года сирийский летчик Мухаммед Ахмед Фарис отправился в космос в рамках советской космической программы и провел на орбитальной станции «Мир» семь дней. Спустя 25 лет, в начале августа 2012 года, он бежал от режима сирийского президента Башара Асада, жестоко подавлявшего выступления оппозиции. Теперь Фарис, Герой Советского Союза, обращается к «великому русскому народу» с призывом не воевать против народа Сирии.
В конце сентября 2015 года в Швеции проходил конгресс астронавтов, на который был приглашен и живущий в Турции Фарис. Однако на конгресс он не попал: шведские власти отказались выдать ему визу, и испанской газете «Эль-Мундо», опубликовавшей интервью с Фарисом, не удалось выяснить причины отказа. В это время в Европе начался кризис с беженцами, среди которых немало людей, бежавших от сирийской гражданской войны.
Организаторы конгресса, с которыми связалось Радио Свобода, чтобы взять интервью у Фариса, передали электронный адрес его среднего сына. Кутайба Фарис, 1981 года рождения, прекрасно помнит поездку с отцом в Советский Союз, жизнь в Звездном городке, где тот проходил подготовку, советских космонавтов (и называет «первого человека в космосе» Алексея Леонова, в 80-х бывшего заместителем начальника центра подготовки, «дядей Леоновым»):
Дядя Леонов пришел в школу уговорить меня прочитать стихотворение на русском языке
– Я это никогда не забуду. Когда мой отец отправился в СССР для подготовки к космическому полету, с ним были я, моя мать и старшая сестра. Мне тогда было семь лет. Я отлично помню Звездный городок неподалеку от Москвы. Я там жил и учился два с половиной года. Хорошо помню друзей детства – Сашу, Алика, Зину. Моих учителей Любовь и Веру. До сих пор помню некоторые революционные песни, которые воспевают человека и свободу. Помню, как мы пели песни о ленинской революции против угнетения и деспотии. Отлично помню, как дядя космонавт Леонов (первый, кто вышел в открытый космос) пришел ко мне в школу уговорить меня прочитать стихотворение на русском языке в школьном театре. Я никогда не забуду добрый и дружественный русский народ, у которого я очень многому научился, а лучшее, чему я научился, – это быть свободным и всегда стоять на стороне добра и справедливости, во что бы то ни стало. Я мечтаю еще раз съездить в тот замечательный город, который до сих пор жив во мне.
Младшего брата Кутайбы Фариса, родившегося в конце 1987 года, назвали в честь советской космической станции – Мир.
Имя Мухаммеда Ахмеда Фариса, ставшее после космического полета знаменитым на родине (как выяснится позже, эта известность принесет ему неприятности), вновь появится в сообщениях международных информационных агентств в 2012 году. Тогда, во время «арабской весны», после того как силы президента Башара Асада начали жестоко подавлять массовые протесты, первый сирийский космонавт, генерал сирийской армии, бежит из страны и выступает в поддержку оппозиционной Свободной сирийской армии.
Вот как вспоминает те события Кутайба Фарис:
Я ежедневно видел страдания сирийцев
– Когда в Сирии произошла революция, моя семья жила в Дамаске, поскольку отец работал в центре управления ВВС. Отец призвал всех членов семьи встать на сторону сирийского народа, который справедливо требовал свободы и достоинства. Мой брат Мир вышел на демонстрацию в Дамаске, подвергая свою жизнь опасности. Он нам потом рассказывал о зверском обращении с мирными демонстрантами, о том, как агенты службы безопасности избивали и арестовывали их.
Я тогда работал в Алеппо инженером в области информационных технологий в одном из департаментов Министерства социальных дел и труда. Я ежедневно видел страдания сирийцев от того, как им трудно найти работу. Я осознавал, насколько трудной, невыносимой и унизительной была жизнь сирийского народа. Уровень безработицы в Сирии был выше, чем в остальных странах, не было реального роста, а законы принимались на благо приспешников режима, который не только был сам коррумпирован, но также и распространял коррупцию. Ситуация в Сирии была крайне неблагоприятной во всех областях, кроме репрессий и произвола.
Многих убили со звериной жестокостью
Когда началась революция, мы, интеллигенты и образованные люди, осознали, что это единственно правильный путь к спасению. Я присоединился к моим друзьям – академическим работникам, студентам и активистам, занимался политической деятельностью. Мы организовывали мирные демонстрации на территории университета в Алеппо. Я видел собственными глазами, как силы безопасности и наемники штурмовали здание университета, нападали на студентов. Некоторых из них арестовали, многих убили со зверской жестокостью. До сих пор не могу забыть, как они, догнав одного студента, выбросили его из окна четвертого этажа. Все это происходило лишь по той причине, что мы хотели свободно выражать свои политические взгляды.
Мой отец всегда был на стороне справедливости. Он призывал нас следовать единственно правильному пути, несмотря на опасности. Когда власти узнали о том, что мы поддерживаем революцию, они стали преследовать отца, внезапно отстранили от работы, и тогда моя семья переехала в Алеппо.
После нескольких попыток сбить с толку спецслужбы они бежали
Спецслужбы преследовали также меня и других революционных активистов, поэтому я решил бежать в Саудовскую Аравию и работать там в одной телекоммуникационной компании. Там моя политическая деятельность ограничивалась координацией и поддержкой через интернет и социальные и информационные сети.
Я опасался за свою семью, ежедневно испытывал страх, зная, что отец решил покинуть Сирию, чтобы объявить о присоединении к революции сирийского народа. Поэтому мы связались с революционными активистами и членами Свободной сирийской армии, чтобы обеспечить безопасное бегство из Алеппо. И после нескольких попыток сбить с толку спецслужбы отцу и семье удалось бежать и добраться до турецкого города Килис, неподалеку от Алеппо.
Наши родственники подверглись преследованиям
После этого мой отец объявил, что он присоединяется к революции сирийского народа и его справедливым и законным политическим требованиям.
Режим конфисковал мой дом и дом отца в Алеппо. Наши родственники подверглись преследованиям, некоторые из них были убиты из мести за то, что сделал отец.
После того как мой отец выехал из Сирии, его политическая деятельность ограничивалась только тем, что он оказывал моральную поддержку активистам и давал советы Свободной сирийской армии. Он всегда настаивал на том, что города не должны быть вовлечены в конфликт, чтобы они не подвергались авиаударам и чтобы избежать жертв среди мирных жителей. Он советовал концентрировать боевые действия около военных аэродромов, чтобы конфликт окончился как можно скорее и с как можно меньшим количеством жертв, а также с целью защиты безоружных мирных жителей от авиаударов.
Я опять встретился с дядей Леоновым
В сентябре 2012 года в Саудовской Аравии прошел Всемирный съезд космонавтов. Саудовский космонавт эмир Султан бен Салман пригласил меня вместе с отцом на конференцию. Я был очень счастлив, когда там опять встретился с дядей Леоновым. Мы долго молчали. Я помню, как он прослезился. Я встретил много других российских космонавтов, с которыми нас связывали приятные воспоминания.
Я помню космонавта Александра Александрова. Как обрадовался мой отец, когда они встретились! Мы пытались пояснить им, что на самом деле происходит в Сирии, как нужно действовать, что нужно предотвратить ухудшение ситуации, пока мы еще не у пропасти. Но, к сожалению, обстановка сейчас стала хуже, чем все предполагали.
Я хотел бы пожелать России изменить свою политическую позицию
Космонавты, в том числе из России, выразили солидарность с народом Сирии, с ее детьми.
В заключение я хотел бы пожелать России изменить свою политическую позицию, пересмотреть свое отношение к происходящему и будущему, чтобы она не утонула в крови невинных. Ведь я у вас научился тому, что волю народа не сломить, что народ в конце концов побеждает. Я хотел бы еще раз побывать в Звездном городке, неся с собою розы любви и дружбы, а не тернии ненависти, – говорит Кутайба Фарис.
Мухаммед Ахмед Фарис за почти 30 лет, прошедших с его полета в космос, к сожалению, в значительной степени забыл русский язык. Но в беседе он произносит несколько фраз по-русски, в основном при приветствии и прощании. Как и его сын, он говорит о теплых чувствах к российскому народу, при этом резко отзываясь о действиях руководства России, которое начало военную операцию по поддержке сил Асада. Фарис подчеркивал, что большинство ударов российской авиации наносились по антиасадовской оппозиции, а не группировке «Исламское государство» (признанной в России и других странах террористической организацией. – РС). Надо добавить, что интервью с Фарисом было взято до серии террористических нападений во Франции и до того, как Россия признала терактом гибель самолета над Синаем, вслед за чем, по поступающим сообщениям, российская авиация активизировала удары по ИГ, координируя свои действия с авиацией западной коалиции.
Интересно, что при всем благожелательном отношении к Советскому Союзу в одном из интервью Фарис называет одной из повлиявших на него книг «Я выбираю свободу» Виктора Кравченко – советского невозвращенца, выступившего с разоблачениями сталинского режима. В том же интервью Фарис говорит, что он и его друзья сформировались под влиянием политического климата, существовавшего в Сирии до переворота 8 марта 1963 года: «В те времена у нас была в некотором роде политическая свобода, были партии. Тот политический климат сформировал мою личность и личность моих друзей. Но я хотел быть летчиком-истребителем в сирийских вооруженных силах. Я считал, что летчик должен быть далек от политики. Потом к власти пришла партия БААС, это привело Хафеза Асада к власти, началось угнетение и подавление личных свобод».
Наше интервью с Мухаммедом Ахмедом Фарисом началось с воспоминаний о Сирии его детства:
– Я родился в старинном квартале города Алеппо в 1951 году. Мой отец занимался окрашиванием ниток и тканей. В этом же квартале я учился в начальной и средней школе. Среднюю школу я закончил в 1970 году. Тогда Сирия была замечательной страной, у людей были чистые сердца, чисты были и улицы. Мои воспоминания чудесны и прекрасны, особенно что касается моих родственников и друзей в том квартале, где я жил. Как замечательны были те дни, полные чистоты!
Я всегда хотел путешествовать на далекие расстояния
– Почему вы стали военным летчиком?
– Я всегда мечтал путешествовать на далекие расстояния. Я не люблю закрытые пространства. К тому же наш дом находился рядом со взлетной полосой летной школы в Алеппо. А главная причина состоит в том, что летчик-истребитель – самое сильное плечо в защите родины.
– Космос был вашей мечтой, вы этого добивались или это было просто решение властей – отправить вас в советскую космическую программу?
– Как я сказал, я всегда хотел путешествовать на далекие расстояния, поэтому я много читал о космосе и постоянно думал о Гагарине. А что касается космических полетов, то решение об их проведении в принципе относится к компетенции властей. Но выбор космонавта – очень сложный процесс, и возможности человека играют главную роль в преодолении трудного пути.
Я до сих пор помню вид Сирии из космоса
– Вы были в СССР во времена, когда в стране начались реформы, в результате которых спустя пять лет Советский Союз исчез. Люди, с которыми вы общались в СССР, – как они относились к происходящему?
– Естественно, любое изменение сначала воспринимается настороженно, но я думаю, что они желали изменений.
– Полет в космос – можно ли назвать это самым главным моментом в вашей жизни? Вы проводили съемку Сирии из космоса – с какими чувствами вы сейчас вспоминаете об этом?
– Да, это было одним из важнейших событий в моей жизни, поскольку это было для меня переломным моментом. Когда я производил съемку Сирии, то я был очень счастлив и взволнован. Спросите Александра Александрова. Конечно, я до сих пор помню вид Сирии из космоса.
– Вы храните звезду Героя Советского Союза?
– Да, я ее храню до сих пор. Я ее взял с собою в Турцию и показывал ее на некоторых турецких телеканалах.
– Вы назвали сына Мир в честь космической станции – вы его так и зовете в семейном кругу?
– Да, я назвал его Мир в честь космической станции. Это его имя, и мы его так и называем.
Диктатура не приемлет какого-либо известного имени наряду с именем диктатора
– Расскажите о годах после полета. С одной стороны, сообщалось, что вы оказались чуть ли не под домашним арестом на долгие годы, с другой стороны, вы продолжали военную службу и занимались подготовкой военных летчиков.
– После полета в космос я стал известным человеком, меня любили люди, потому что я всех их любил и уважал, от мала до велика. Я с ними неустанно общался. Я также начал читать лекции о космосе. Таким образом, я испытал всю тяжесть жизни известного человека, и я был счастлив как от положительных, так и от отрицательных моментов. Но во время диктатуры, которая не приемлет какого-либо известного имени рядом с именем диктатора Хафеза Асада, я девять лет был без должности и без официальной работы, несмотря на то что я летчик и у меня есть воинское звание. А потом, почувствовав стыд, они мне предоставили должность директора института авиации, где готовили военных летчиков. На этой должности в Алеппо я провел восемь лет. Потом я переехал в Дамаск, и мне дали должность директора управления, я получили звание бригадного генерала.
Огонь под пеплом
– Каково было ваше отношение к режиму Асада в 2000-х годах, потом к «арабской весне»? Ощущались ли трения между суннитами и алавитами?
– Я был возмущен тем, как Башар Асад унаследовал должность своего отца, потому что мы очень сильно страдали от диктатуры и репрессий президента Хафеза Асада. Мы задыхались из-за всевластия тайной полиции, но ничего не могли сказать открыто. Естественно, когда началась революция в Тунисе, Египте и Ливии, я был настроен оптимистически. Наша весна останется, несмотря на то что огонь деспотов и шайтанов сжег ее цветы. К сожалению, Хафез Асад и его сын Башар смогли привлечь всеми способами и соблазнами алавитов на свою сторону и мобилизовали их для своих целей. И это при том, что алавиты составляют не более 10% сирийского народа. Естественно, существовали проблемы, но они были как огонь под пеплом, и их неожиданно обнажила «арабская весна».
Тогда я решил бежать
– Когда и почему вы решили бежать из Дамаска и присоединиться к оппозиции? Расскажите об обстоятельствах бегства – сообщается, что это произошло с четвертой попытки.
– В начале 2012 года, после того как я стал свидетелем преступлений, убийств и массовых арестов режима Асада, несмотря на то что демонстрации были на сто процентов мирные. Башар Асад признал, что демонстранты не выпустили ни одной пули в течение шести месяцев, когда было убито 5000 мирных демонстрантов. Я также видел своими глазами, как самолеты Асада массово убивали детей, женщин, мирных жителей. Вот тогда я решил бежать. Последняя попытка 4 августа 2012 года была успешной. Мне было запрещено выезжать, за мною внимательно следили, а о подробностях долго рассказывать.
– Вы участвовали в планировании операций Свободной сирийской армии или просто выразили ей политическую поддержку?
– В первую очередь, я ее поддерживаю политически, а иногда даю советы.
Наша революция победит режим и терроризм
– Каковы были отношения между разнородными группами, входившими в объединенную оппозицию, – светскими и исламскими?
– Отношения были различными, в зависимости от идеологии, но они едины в стремлении освободиться от асадовской диктатуры, тирании и угнетения.
– Была ли у вас надежда, что этой разнородной оппозиционной коалиции удастся противостоять режиму Асада, с одной стороны, и «Исламскому государству» – с другой?
– Да, у меня есть большая надежда, что наша революция победит режим и терроризм, несмотря на злонамеренное вмешательство против нашей революции.
– Сейчас Россия пытается добиться, чтобы какие-то оппозиционные силы пошли на компромисс с Асадом. Это возможно? Ваше отношение к этому?
– Россия не пытается достичь компромисса, несмотря на то что у революции нет компромиссного пути: революция должна победить. Я уже излагал свою позиции относительно действий России несколько раз, когда встречался с российским консулом в Эр-Рияде, а также дважды во время встреч с российским консулом в Стамбуле. Россия – за Асада и против сирийского народа. Здесь я имею в виду российское правительство, потому что великий и героический российский народ против угнетения, преследований и диктатуры.
90% российских авиаударов наносятся против Свободной сирийской армии
– Авиационная кампания России, начавшаяся месяц назад, – она изменила ход войны? Были сообщения, что оппозиция остановила наступление войск Асада. Каковы ваши прогнозы относительно дальнейшего развития событий?
– Несмотря на то что со времени начала российской воздушной агрессии против сирийского народа пошел второй месяц, можно сказать следующее: наибольшее количество разрушений – в инфраструктуре; также были убиты тысячи невинных жителей, среди которых много детей, женщин и стариков. То, что налеты российской авиации направлены против ИГИЛ, – это лживые утверждения, поскольку 90% российских авиаударов наносятся против Свободной сирийской армии, которая сражается против тирании Асада. Эти удары не смогли остановить сирийскую оппозицию, которая продолжает сражаться против армии Асада, в конце концов правое дело сирийского народа одержит верх.
Существует различие между моим отношением к власти и к великому русскому народу
– Как относится сирийская оппозиция к России, меняется ли это отношение в последний месяц? Ее воспринимают как врага, с которым нужно воевать? Что вы чувствуете по отношению к стране, где вы долгое время работали и откуда вы полетели в космос?
– Отношение сирийской оппозиции к военной машине, которая убивает сирийский народ, чтобы оставить у власти диктатора, такое же отношение, как у российского народа к нацисту Гитлеру. Существует различие между моим отношением к власти, которая приказывает убивать, и к великому русскому народу, бóльшая часть которого, я полагаю, против убийства сирийского народа.
– Вы продолжаете общаться с космонавтами из России и других стран? Космос больше значит, чем политика?
– Я продолжаю общаться со многими космонавтами и особенно с российскими космонавтами, потому что мы были как братья на земле и в космосе.
– Вас не пустили на конгресс космонавтов в Швецию, отказали в визе – на фоне массового наплыва беженцев из Сирии в Европу. Вас это задело?
– Причин не давать мне визу не было, потому что я уже ездил в Европу несколько раз во время революции. Я надеялся встретиться на конгрессе с моими друзьями-космонавтами. К сожалению, этот вопрос находится в компетенции шведского правительства. (Уже после интервью Фарис посетил Европу. – РС).
Станьте на сторону угнетаемых
– Вы живете в Турции. Вы думаете, вам удастся вернуться на родину?
– Да, я живу в Турции. Но я уже несколько раз ездил в районы, освобожденные от гнета Асада. Я постоянно мечтаю о возвращении на родину, чтобы там работать вместе со своими соотечественниками. В заключение я бы хотел обратиться к россиянам и к российским средствам массовой информации. Великий русский народ! Несколько лет я жил среди вас, и мне выпала большая честь подняться в космос вместе с вами. Я знал, что вы всегда выступаете против угнетения и тирании. Сирийский народ уже долго сопротивляется угнетению и тирании Асада. Так встаньте же на сторону угнетаемых и против их палачей и нарушителей их прав везде в мире. И я призываю российские СМИ встать на сторону правды и искать правду на свету, а не в тени, – заявил в интервью Радио Свобода Мухаммед Ахмед Фарис.
Валентин Барышников