Тема Турции сейчас стоит остро – там антикемалевская контрреволюция, идут массовые аресты, увольнения и прочие репрессии и есть опасения, что и эта страна, единственная из мусульманских стран, подававшая большие надежды, стучавшая даже в двери Европы, покатится по накатанному пути, в клерикализм, в темноту, в дикость. Вслед за Россией… Что удручает вообще, из общецивилизационных соображений, а еще и потому, что тема близка ввиду родственных связей – дядя моей супруги был профессором Стамбульского университета и даже читал лекции американским военным, его сын занимал высокие посты в авиации, а дочь окончила Сорбонну и живет в Швейцарии.
И как раз с этой стороны хотелось бы коснуться турецких дел. Мир весьма тесен и взаимосвязан, причем связи эти, включая родственные, тянутся далеко, в том числе и в прошлое. Так, жениться на своей супруге я смог лишь потому, что в свое время ее предки бежали от ислама, причем дважды, а на днях мой волынский друг Александр Яценко прислал сообщение о посещении музея города Торчина, древнего Торческа – этот город стал зримым следом тюркского похода на запад. Вот он на снимке, в американской майке, вместе с польским археологом Михаилом Дзиком, который хочет оформить разрешение на раскопки в Торчине и еще нескольких местах Волыни. За ними на стенде виден старинный меч из торчинских раскопов.
Этот город давно мне интересен. Сейчас он славен майонезами и кетчупами, но тысячу лет назад у него была иная слава – военно-индустриальная. Здесь некогда осели витязи степей и вокруг города сохранились древние шлаковые отвалы и остатки тысяч плавильных печей. Торки были знатными металлургами, они стояли у истоков черной металлургии Донбасса, а в союзе с донецкими аланами и болгарами – у истоков русской государственности. И даже дали руси само это имя – русь. Есть и такая, причем довольно красивая и проработанная гипотеза генезиса Руси, донецкая, ее развивает Елена Галкина. А что касается меча, то, похоже, именно здесь, в волынском Торческе ковались знаменитые мечи харалужные, упомянутые в «Слове о полку Игоревом»!
Так вот, к ним имеет некоторое отношение моя супруга. Не к мечам, а к торкам. Дело было так: когда арабы в восьмом веке нашей эры прорвались за Каспий, они встретили там тюрок-огузов. Имя те получили почти случайно от хунну, сянбийцев и тангутов – и вместе с ним унаследовали доблесть: тюрк на востоке давно синоним воина-рыцаря. А в Иране, который сам издавна славится честностью и правдивостью своих жителей (греки утверждали, что даже девственница с горшком золота пройдет сквозь всю эту страну безбоязненно), бытовала пословица: «Честен, как тюрок»!
Итак, под влиянием арабов южные огузы приняли ислам, после чего побили, как водится на этой религиозной почве, горшки с родичами-северянами и те, храня веру предков, ушли на запад, за Волгу, увлекая по пути еще одних родичей, торков. Так под влиянием ислама, точнее, убегая от него, предки моей супруги переселились в Европу. Часть их осела на севере Донбасса, другая в Поросье (там тоже был город Торческ) и на Волыни. После нескольких сражений они решили не испытывать судьбу и перешли на службу к киевским князьям, которые расселили их по рубежам земли русской. Вспомните «Слово» – сколько там подобных вассалов из кочевников.
Русские звали тюрок-огузов торками, и таких топонимов в Украине было много, да и сейчас хватает, в том числе и в моем родном Донбассе: река Кривой Торец, город Краматорск и так далее. В телефонном справочнике Торческа и сейчас есть множество тюркских имен, ставших фамилиями, а десятки и сотни тюркских слов, включая майдан, появились в украинском языке гораздо раньше, чем здесь побывали татары и анатолийские турки. В общем, огузы начали жить в городах, а не только грабить их, как в конце XI века разграбили Тбилиси.
Но не все рыцари степей осели на Руси, самые неукротимые пошли дальше – согласитесь, не стоило бежать от ислама, чтобы принять христианство. В 1064 году они перешли Дунай и осадили Константинополь. Осада, правда, не удалась, у них начался голод, и все же огузы осели на Балканах – и таки стали христианами! Причем очень стойкими. Хотя сочетание турок-христианин вызывает немалое удивление…
Их принявшие ислам южные родичи стали называться туркменами, им также не сиделось на месте и часть их, уже под именем сельджуков, также пробилась в Европу, выйдя к Босфору с юга к 1078 году. По пути они создали вполне толерантную империю и великие Авиценна, Бируни и Хайям работали именно при тюркских правителях. С тех пор сотни лет турки определяли ход дел и течение истории в половине Азии и Европы, создали огромную Османскую империю, штурмовали Вену, дошли почти до Киева и надрали задницу Петру I!
В конечном итоге на Балканах родичи встретились, но братских чувств не испытали, наоборот. Вера снова их разделила. Сила была на стороне мусульман, грозивших всем гагаузам отрезать языки, если они не перейдут в ислам (одна из трактовок этнонима гагауз – неверный), но те упорно не отрекались от Христа. Турки жаловались: «Кесерим дилини – ама гагасы уз!» – режем языки, а они не сдаются (задирают носы). Что лишний раз свидетельствует о разобщающей, человеконенавистнической сути религии – разные веры, даже разные оттенки одной веры куда основательнее разделяют народы, чем национальность или раса, вспомните тех же сербов и хорватов, сотни лет резавших друг друга, или межконфессиональную бойню в Сирии.
В общем, при первой же возможности гагаузы снова, второй уже раз бежали от своих исламских братьев, а возможность такая представилась не скоро, лишь после того, как турок и свирепых буджакских татар выбили с юга Молдавии, после побед Румянцева и Суворова. Там беженцы с Балкан образовали анклав, а городок Комрат, в котором и родилась моя супруга, стал теперь столицей Гагауз ери и гагауз халкы, гагаузской страны и народа.
Этим, собственно говоря, вклад России и ограничился – ни при царях, ни при советской власти гагаузам не давали развивать образование на родном языке, только на русском и молдавском. И язык законсервировался. Общаясь с турками, супруга не имеет никаких проблем с пониманием, как и ее собеседники, небольшая разница в произношении им не мешает, но они отмечают, что таким языком в Турции говорили давно, за последний век турецкий сильно изменился.
Однако меняется и гагаузский. Дело в том, что то, чего не захотели или не смогли сделать русские и молдаване (последние всячески ограничивали поступление гагаузской молодежи в вузы), с успехом делают турки. Они и раньше переманивали самых одаренных детей в Турцию (так и попал туда еще перед войной дядя моей супруги), давая им хорошее образование, а сейчас создали в Комрате какой-никакой, но университет, развивают бизнес, помогают автономии. Множество гагаузов ездит в Турцию на заработки, они везут домой деньги, строятся, так что город расцвел и похорошел, а язык из сугубо бытового, второсортного языка домашнего общения превращается в современный, развитый, красивый, благо, с исчезновением русского влияния исчез и мат.
Таково влияние ислама на мои семейные дела. Кстати, супруга, с которой мы вот уже сорок два года шагаем по жизни вместе, когда в любви и согласии, а когда и разнообразно, не раз бывала в Турции и, сравнивая с Сирией, отмечала ее светскость и тягу к Европе и европейской культуре, ее успехи в построении современного общества. Да, эпическая попытка Кемаля вырваться из средневековья почти удалась и будет жаль всего этого. Да и опасно оно, особенно если затрещит южный фланг НАТО. Не дай бог русский и турецкий диктаторы снюхаются и сойдутся на антизападных позициях! Впрочем, у Путина есть редкостный дар гадить всем соседям, так что будем надеяться на лучшее.
Напоследок отмечу, что турецкое влияние в Комрате значительно, но только не в делах веры! Гагаузы остаются истовыми христианами. Что в свете происходящих в Турции событий радует. И все же странно смотреть на православные церкви, на иконы с Христом и Богоматерью – и на верующих, которые молятся там и взывают к богу: «О, Алла»! А в остальном: господи, спаси и сохрани цивилизованную Турцию.
Юрий Кирпичев