Юрий Кирпичев

Недавние нападения исламистов в Канаде, нынешняя волна террора во Франции, демонстрации против исламистов в Дрездене, угрозы совершенно распоясавшегося Кадырова в адрес Ходорковского и Венедиктова, будучи явлениями одного порядка, вызванными одной причиной, все же не означают столкновения цивилизаций по Хантингтону. А означают они системное столкновение западной, единственной на Земле цивилизации с исламом, который никакого отношения к таковой не имеет!

Именно с исламом, как бы мусульмане ни настаивали, что он религия благая и миролюбивая. Жизнь свидетельствует об ином: да, не все мусульмане религиозные фанатики и убийцы. Но большинство террористов — мусульмане.

Идет столкновение светского западного мира, давно переросшего религиозные рамки, мира, в котором церковь отделена от государства, где просто неприлично чрезмерно демонстрировать принадлежность к какой-либо конфессии и упаси боже использовать ее нормы в государственной или общественной практике, с миром, в котором до сих пор царят средневековые «ценности». Мусульмане никак не поймут, что имеют дело с цивилизацией, где религия давно не на первом и даже не на пятом месте!

Но почему именно ислам грозит нормальному современному миру? Да потому что это последняя активно действующая массовая религия, причем из самых опасных — монотеизм! Гор Видал сетовал: «Единобожие — это огромное, замалчиваемое, таящееся в центре нашей культуры зло». А маркиз де Сад, знающий толк и в свободе и в иных вещах, выражался еще резче: «Монотеизм по своей сути и по своей природе является злейшим врагом свободы, которую мы лелеем». И текущие события заставляют согласиться с почтенным маркизом, хотя я и не садист.

Вспомните, первые демократии и республики зародились при многобожии! При Зевсах и Юпитерах, которых сопровождал целый сонм богов. И это не случайно. В политеизме нет иссушающей, абсолютной автократии, которую монотеистам кажется так логично продолжить в делах земных: один бог, один вождь — наместник бога на земле. Эмиль Сьоран точно подметил: «В либеральной демократии всегда кроется подспудный политеизм, и, напротив, любой авторитарный режим причастен монотеизму».

Вы возразите, что все авраамические религии монотеистичны, но о еврейских и христианских террористах что-то не слышно. А я отвечу, что бывали и такие, ибо монотеизм по самой своей природе ведет к подавлению инакомыслия и гражданских свобод, к автократии, тоталитаризму и стремлению к абсолютному господству, в том числе и мировому. Просто не каждому монотеизму повезло.

А теперь вынужден наступить на больной мозоль друзьям-евреям: монотеизм изобрели в Египте. Эхнатон или Аменхотеп IV, фараон XVIII династии первым ввел культ универсального, единого бога. Поскольку же фараон в Египте сам считался богом, то логично было отождествить себя с абсолютным божеством, не так ли? Чем не предтеча Христа!? Впрочем, судьбы у них сложились разные. Египтянин умер царем, однако его религия ненадолго пережила своего творца. Галилеянин умер на кресте с иронической табличкой «Царь Иудейский», но стал богом.

Зачем Эхнатону понадобился монотеизм? Ну как же! Во всех учебниках пишут: для создания общей религии в целях более тесного сплочения обширной Египетской державы, где в каждом городе почитался свой бог, нередко являющийся враждебным по отношению к богу другого города. Каковое многобожие мешало объединению египетского народа в единое целое. Эти аргументы повторяются из века в век…

Фараона рисуют то идеальным правителем, опередившим своё время, то философом-мечтателем, то оголтелым фанатиком. Отец российской египтологии Б.А. Тураев называл его одним из самых жестоких владык Египта, тогда как Дж. Г. Брэстед, автор термина «плодородный полумесяц», – «первой личностью в мировой истории», «отважной душой, бесстрашно действовавшей наперекор незапамятной традиции».

Есть, правда, еще одно мнение, самое, на мой взгляд, верное: реформа Эхнатона имеет лишь опосредованное отношение к единобожию, будучи первой в истории попыткой установления тотальной власти и культа личности! Монотеизм при этом был лишь инструментом. Что лишний раз подчеркивает его опасность.

Как бы то ни было, а факт остается фактом: приблизительно в середине XIV в. до н.э. этот человек сделал веру в единого бога государственной религией сильнейшей державы мира и вполне логично провозгласил себя не то его пророком, не то живым воплощением.

Следующую попытку предприняли лет через триста-четыреста евреи, но иудаизму стать глобальным монотеизмом помешали жесткая привязка религии к конкретному народу, а также малочисленность и рассеяние самого этого народа. Тем не менее, ему многое удалось в деле сохранения и развития своего народа — и сейчас иудаизм играет большую официальную роль в жизни Израиля и диаспоры.

Но главного он достиг в своей грандиозной реинкарнации, в христианстве. Да, сами евреи относятся к этой побочной ветви их религии без особого восторга, но оксюморон иудео-христианская цивилизация терпят и даже поддерживают из практических соображений. Поскольку христиане составляют треть населения Земли! Цифра огромная, но единственной религией мира христианство так и не стало, а ведь именно к монополии стремится любой монотеизм.

Его подвела теоретическая эклектика, рыхлость исходных постулатов. Недаром Томас Джефферсон, один из отцов-основателей Америки, сказал: «Христианство — самая извращенная религия в мире». Так его цитируют. На самом деле писал он иное, впрочем, близкое посмыслу: «…Christian philosophy,—the most sublime and benevolent, but most perverted, system that ever shone on man…»

Один ключевой догмат Троицы чего стоит! Он напоминает знаменитый пятый постулат Евклида, который все пытались доказать, и вокруг этого догмата до сих пор идут теологические споры. Ибо невозможно формально совместить, слить неразрывно (но при этом неслиянно!) всемогущего демиурга-пантократора с человеком Христом, да еще и с каким-то непонятным Духом святым. Тут пережитками язычества несет за версту, архаическим многобожием. Понятно, что в делах веры логика не главное, но подобная малосъедобная теогоническая сборная солянка не красит отцов церкви. Теория в религии важна чрезвычайно!

Ибо каждый неясный пункт догматов определяющих символ веры, а тем самым и жизнь церкви, уже сама их подготовка и принятие, их трактовка и множество иных факторов — все это порождало бесчисленное множество церквей, течений и сект. В конечном итоге христианство большую часть своих сил потратило не на борьбу с конкурирующими религиями и миссионерство, а на борьбу с самим собой. И если и затормозило развитие западной цивилизации, то остановить не смогло.

Что касается терроризма, то чем была инквизиция, как не его инструментом для подавления внутренних врагов церкви? А церковные ордена — врагов внешних.

Две тысячи лет понадобилось миру, чтобы переболеть этим видом монотеизма. Запад выздоравливает, но в России болезнь дает рецидивы. Там синхронно с исламскими странами (именно в идеологической сфере ее отставание максимально) наступает настоящий ренессанс обскурантизма, боюсь, дойдет и до инквизиции. Русское православие в этом автократическом смысле весьма близко к исламу!

Чем подонки, устроившие бойню в Париже, отличаются от гонителей Pussy Riot? От Путина, РПЦ и «православной общественности», оравшей «распни их»? От следователей и прокуроров, расправу организовавших? От судей, которые послали на крест? От депутатов, которые задним числом голосовали за уголовную статью об оскорблении чувств верующих? Их всех объединяет ненависть к свободе, стремление навязать свои религиозные табу людям, не разделяющим их религиозные представления. Навязать путем насилия. Это государственный терроризм.

Но это дикая, вечно отстающая Россия, здесь всегда ценилось главное свойство монотеизма — концентрация власти и самодержавие всегда идет под руку с православием. Тогда как в культурной Европе все давно уже либерально, раздельно, мягкотело и понятно, почему Гитлер был недоволен: «Я отвергаю христианство, потому что оно — порождение иудейства, потому что оно интернационалистично и потому что оно проповедует мир на земле».

А вот в исламе с этим почти идеально! Его идеология ясна, выверена и понятна, без лишних изысков-умствований и остатков допотопных архаических предрассудков. Поэтому он легко доходит до самых широких масс самого темного населения. И дошел, число его последователей достигает полутора миллиардов! Мало того, в отличие от христианства он определяет самоидентификацию и если homo occidentalis, человек западный, в первую очередь ощущает себя американцем, французом, японцем, а не протестантом, католиком и синтоистом, то житель Монреаля или Ирана, Чечни или предместья Парижа прежде всего мусульманин.

Будучи лучше теологически проработанным, ислам более монолитен, он раскололся на гораздо меньшее число течений, чем христианство. К тому же у мусульман не было за плечами цивилизующего влияния античности. Поэтому данный вид монотеизма — наиболее эффективный инструмент для построения унитарного, единообразного, тоталитарного и в конечном счете – фашистского теологического государства. И даже империи.


И одна из самых острых граней этого инструмента — терроризм. Он имманентен исламу и миру придется с этим считаться, придется принять соответствующие меры. То, что считалось естественным и обыденным в средневековье, сейчас должно встречать жесткий отпор, иначе мы очень быстро вернемся в эти самые темные века!

Поэтому я приветствую намерение Барака Обамы провести 18 февраля в Вашингтоне мировой саммит по безопасности, чтобы «обсудить меры, которые надо принять для борьбы с жестоким экстремизмом, распространившимся по всему миру». Это решение было принято после встречи главы США с его коллегами.

Надеюсь, тема России будет одной из главных на саммите. Во-первых, ее нападение на Украину это и есть терроризм — системный, государственный! Во-вторых, крайне велика опасность смыкания ее терроризма с исламским. Об этом говорят недвусмысленные угрозы Кадырова, правой руки Путина.

Юрий Кирпичев

Юрий Кирпичев

Кирпичев Юрий Владимирович 1952, Донецк. ДонГУ (ныне ДонНУ), радиофизик-электроник. 35 лет в наладке – от систем управления...

One reply on “Юрий Кирпичев: Терроризм и монотеизм”